Юрий Петухов - Журнал «Приключения, Фантастика» 2 96
— На Зангезею! — коротко приказал Иван. Он был спокоен и хмур.
Он снова был один в поле. И полем этим раскинулось во все пространства, измерения и времена непостижимое Мироздание. Иди, и да будь благословен!
Первозург встретил Иван настороженно. Он сам откликнулся на запрос внутренней связи, поднялся на орбиту, ничуть не удивившись, что нарушитель его покоя заявился на корабле Системы.
— Вон, поглядите, — сказал он Ивану, даже не повернувшись к обзорным экранам, — точно такой же болтается. Еще три на поверхности… им уже никогда не взлететь!
Встреча получилась вялая. Они даже не пожали друг другу рук. Иван тоже не стал оборачиваться. Он все знал — корабль негуманоидов пуст и мертв, зангезейская братва поработала на славу, не оставив трехглазых даже на развод — научились, сукины дети, бить иродов! Еще больше не повезло тем, что высадились на саму планету. Сеча была лютой и долгой, не меньше трети братвы полегло в этом побоище, половина осталась перекалеченной, но зато с десяток монстров удалось захватить живьем, и теперь на них отрабатывали приемы будущих боев.
— Дураки! — вслух сказал Иван. — Корабли можно было и не громить, пригодились бы!
Сихан Раджикрави понимающе улыбнулся.
— В раж вошли, — сказал он с тихой улыбкой, будто оправдываясь за воров и бандюг, не пожелавших сдавать Зангезею ни рогатым выползням, ни трехглазым уродам.
Но радость не обуяла Ивана. Он-то знал, что придут новые гады, а вслед за ними еще одни, что Система может и подыграть братве, потягаться с нею силушкой, покрасоваться, поерепениться… а потом врежет так, что и мокрого места не останется. Это Игра!
— Это игра… — вслух сказал Сихан. И в упор поглядел на Ивана. — С чем пожаловали?
Более странного вопроса в подобной обстановке невозможно было и придумать. Иван промолчал.
— Можете не отвечать. Сам знаю.
На планету они спустились в черном бутоне. Ни один из паханов не посмел притормозить их движения — Первозурга на Зангезее уважали. Слыхали и про Ивана — высоко взлетел, больно упал! Но паханы рассуждали просто, коли хватило у седого силенок вышибить самого диктатора из правительственных катакомб, стало быть, серьезный человек. Короче, Си-хан Раджикрави засветился, и знали бы зангезейские ухари, кто на его хвосте сидит, выпроводили бы давным-давно и куда подальше. Первозург бы и сам сбежал — зарылся бы с головой, спрятался, сховался… Но где?! Вселенная не такая уж и большая. Найдут!
Пока действовали коды и заговоры он мог не бояться за своего гостя. Из подземных убежищ было видно хорошо, слышно далеко.
— Гиргея тоже держится, — сказал Иван для затравки, усаживаясь поудобнее в шаровидное упругое кресло. — Странные дела.
Тонкие синие губы Сихана искривились в грустной улыбке.
— Почти все каторги устояли, да еще семь перевалочных баз Синдиката и три планетенки наподобие этой… Ничего странного! Народишко размяк, порассуждать любит… извиняюсь, любил, причин поискать, поразмыслить над истоками зла и добра. А эти не рассуждали, они сразу отпор давали, на каждый удар три ответных… так-то, Иван, кто не в тепличках жил, тот и выстоял. Да только и их добьют. Вот и вы тоже, ищете все ответа на вопросы свои… а ответов никаких не будет, кончились времена ответов. — Завершил он совсем уныло:
— И помощи от меня не ждите.
Иван вздрогнул.
— Почему?!
Первозург отвел глаза, перестал улыбаться.
— Потому что у меня нет родни, нет жены, нет детей. У меня нет ничего на этом свете, к чему бы я был привязан. У меня есть только Пристанище. Да, только оно — мое детище. Плохое или хорошее, плевать!
— Тогда не будет ничего! — резко выкрикнул Иван. — И вашего XXXI-го века не будет! Человечество погибнет, уже почти погибло! Мы не можем поразить их извне, мы не можем даже сопротивляться их вторжению. Вы меня прекрасно понимаете, Первозург! Пристанище надо брать изнутри… только вы способны сделать это и спасти земную цивилизацию!
— А вы думаете, ее надо спасать?!
Иван стих. Вперился взглядом в сидящего перед ним седого, сухощавого человека с вытянутым смуглым лицом. Он все забыл! Он стал считать его своим, почти своим… Выродок! Это он и ему подобные погубили Землю. Это они породили ложь, подлость, двусмыслие, тайную власть. Это они породили нечисть и предуготовили ее приход в мир людской! Они! Об этом нельзя было забывать, никогда. А он забыл… и все же без него ничего не получится. Ни-че-го!
— И думать позабудьте об этом! — еле слышно выдавил Сихан. — Пусть я выродок, пусть дегенерат… плевать! Создав Пристанище, я стал богом! Вы же верите в Создателя? Да или нет?!
— Верю! — сухо ответил Иван.
— Тогда представьте себе, что Он, создавший ваш мир, вернулся бы в него, разрушил этот мир изнутри, погубив все создания свои — все, везде и повсюду!
— Нет!
— Но почему же вы хотите, чтобы я разрушил мир, созданный мною?
— Вы потеряли власть над ним!
— Пусть! Рано или поздно дети взрослеют и выходят из-под контроля, это ведь не означает, что их надо убивать. Я сам ненавижу их, до слез, до скрежета зубовного… но это мои дети, и может, они окажутся, в конце концов, более совершенными, чем мы с вами, созданные тем, старым Творцом!
Иван понял, что спорить бесполезно. Первозург знает коды Пристанища. Но он и пальцем не шевельнет, чтобы взорвать этот страшный мир. Более того, он будет защищать его. Бесполезно. Все бесполезно! Новые времена. Новые боги. Новые… Нет, все ложь! Рожденный в старом мире не может создать ничего абсолютно нового, чего бы никогда, пускай и в частях, в отражениях, в наметках не было бы в этом старом мире, он вообще не сможет даже представить себе совершенно нового, не существующего… В старом мире?! Ивана прожгло неземным огнем. Неужто он коснулся главного, случайно коснулся? Их мир уже стал Старым? Нет, бред! Ему не удастся перепрыгнуть через круги, ему надо идти шаг по шагу, шаг за шагом… и каждый несделанный шаг будет возвращать его назад. Да, свой Путь следует пройти самому — от начала и до конца. И нет никаких новых богов. Это все гордыня! Породивший нечисть не может быть богом. Но ведь и сам Творец порождал не только праведников, но и падших ангелов… Ложь! Кощунство! Он не порождал падших, он порождал чистых и светлых, они сами стали падшими… свобода воли! основной закон Мироздания. И Первозург такой, он не преломит своей воли… Своей ли?!
— Ты окончательно запутался, Иван, — прошептал Сихан Раджикрави, снова переходя на «ты». — Ты нервничаешь, мечешься, бьешься как рыба об лед… а знаешь, почему?
Иван поднял глаза. Он не хотел сейчас думать о себе. Но Первозурга надо было слушать. Надо. В этом он убедился давным-давно, еще когда у них было много времени для долгих, бесконечных философских бесед.
