Андрей Егоров - Сапожник
За пару сотен шагов до города кое-что испортило мое замечательное настроение. Не то, чтобы я был склонен к трусости, но в тот момент я всерьез запаниковал, потому что решил, что меня ожидает кара Господня. Мне показалось, будто подошвы сапог покойного Фантона липнут к дороге, будто я недавно ступил в столярный клей, и он начал густеть. Поначалу я старался не обращать внимание на эту странную особенность, но потом эффект усилился. Настолько, что мне пришлось остановиться и скинуть сапоги.
Я потоптался, глядя на свои босые ноги с легким раздражением. Происшествие меня порядком напугало. Неужели Господь решил меня покарать за то, что я расправился с очередной шайкой разбойников. Да нет, не может быть. Скорее всего, что-то не так с обувью этого мерзавца. Не иначе, ему достались заговоренные ботинки. А он передал их по наследству мне.
Я рассудил, что город неподалеку, а с такой добычей, какая болтается у меня на плечах, я легко раздобуду себе подходящие сапоги.
Но стоило мне пройти еще немного, и дела мои совсем испортились — к ногам будто прицепили свинцовые гири. Вскоре каждый шаг давался мне с таким трудом, что я весь взмок, едкий пот застилал глаза, рубашка липла к спине. Но я, все-таки, шел, шаг за шагом приближаясь к проклятому городу — честное слово, мне даже стало казаться, что он отдаляется от меня по воле черного колдовства. Кончилось дело тем, что я стал, как вкопанный, не в силах сдвинуться с места. Земля вокруг пошла глубокими трещинами, а сам я стал медленно в нее погружаться, как в болото. Сначала по щиколотки, затем по колено… Когда я провалился по пояс, на дороге показалось несколько всадников. Я закричал, замахал руками. Но они не успели меня заметить, потому что земля подо мной внезапно разверзлась, и я рухнул в пропасть, думая о том, что низвергнут за грехи в Геенну огненную…
Всего мгновение полета, и смазанная картина реальности прояснилась. Я стоял в сумрачной пещере, по колено в твердой почве. Свет врывался через трещины в неровном своде, освещая множество неподвижных фигур вокруг. Их было не меньше двадцати. Все с бледными изможденными лицами, с закрытыми глазами. Поначалу мне показалось, что это мертвецы, но потом ближайший из них пошевелил сухими губами и распахнул глубоко запавшие темные глаза.
— Кто вы… такие?! — от ужаса голос у меня сбивался, в горле пересохло.
В это самое мгновение я его узнал. Купец с окладистой бородой. Фантон еще заграбастал его сапоги из красной кожи. Бедняга выглядел совсем не так, как раньше. Сильно потерял в весе, щеки запали, а в глазах светилась тоска.
— А я… тебя… знаю… — купец скривился. — Что… не повезло, молодчик?.. Только раньше ты вроде поплоше был. Кривой, хромой… Ну… ну, ничего… посидишь немного… Станешь… не такой…
Тут зашевелился еще один «мертвец». Посмотрел на меня так, что мне захотелось… нет, только не в землю провалиться… а бежать без оглядки, чтобы никогда этого взгляда не видеть. В нем была все та же тоска, а еще вселенская усталость, какая порой бывает в глазах нищих стариков, да еще у забулдыг в период бурного запоя, будто незачем больше жить. И осталось только одно — в землю лечь… Ну вот, опять эта земля. Я перевел взгляд ниже.
Все, кто находился в пещере, как и я, по колено вросли в землю. Очень странная это была земля. Вроде бы, глина, но такая твердая, что вытащить из нее ступню было невозможно.
Я присел, ощупывая ноги, и вскрикнул от ужаса. Ниже колен я их совсем не чувствовал. Кожа превратилась в подобие древесного ствола. А у самой земли ноги расширялись, расходясь погруженными в почву корнями. Только эти корни не питали нас, а высасывали из нас жизненную силу. Сложно это объяснить, но я отчетливо ощущал, как вливается в почву сама моя жизнь, как сам я обращаюсь в хрупкую пустую оболочку.
Следовало немедленно что-то предпринять… Но что?! Что делать?! Главное, не паниковать. Бывали в ситуациях и похуже, попытался я себя успокоить. И тут же понял, что в подобную переделку попал впервые.
Я зашарил по одежде в поисках хоть чего-то, что сможет помочь, и внезапно наткнулся на свиток, лежащий в одном из потайных карманов. Будем считать, что мне повезло, решил я. Лишь бы он подействовал. Всюду полно подделок. Я развернул свиток. Руки дрожали. Пугала ожидающая меня участь в том случае, если заклинание не сработает.
— Вестернаа нестренаа акмиит куш, — прочел я громко. Свиток истаял в руках, рассыпался пеплом. Сработало!
В пещере разом просветлело. Справа открылся широкий проход, будто гигант отвалил от входа громадный валун. Я прикрыл глаза выпачканной черным ладонью, меня ослепили яркие солнечные лучи. Самое главное, что у меня снова были ноги.
А вокруг творилось страшное. Со вздохом люди опускались на каменный пол и затихали. Вскоре вокруг лежало множество неподвижных тел. Один только купец упал на четвереньки и силился подняться. Пока ему не удавалось.
Я проверил нескольких узников. Все они были мертвы. Даже тот, что одарил меня полным тоски взглядом. Судя по всему, жизнь в нем поддерживалась только темным колдовством, чтобы высосать из него все, до последней капли.
Я подошел к купцу:
— Ты сможешь идти?
Он сделал над собой усилие, поднялся с моей помощью, схватился за стену. Внешне он напоминал мертвеца, но я решил — он сможет идти. Ради спасения собственной жизни люди способны на многое.
Хотя я тоже ощущал слабость и головокружение, я помог ему выбраться наружу. Выход открылся на пологий горный склон, поросший низким ягодным кустарником. Купец бросился набивать ягодами рот. Я решил воздержаться.
У меня было немного времени, чтобы осмотреть пещеру, но и этого вполне хватило, чтобы понять — вся она исчерчена магическими символами — тут были и точки переноса, и руны могущества, и направленные стрелы, призванные обеспечить наше превращение. Готов поспорить, местные горы сплошь испещрены подобной мистической ересью, чтобы никто из людей случайно не нашел заброшенную пещеру и заключенных в ней жертв.
— Дастор из рода Фендальго, — представился купец, вытер ладонь об одежду и протянул мне. Рукопожатие у Дастора из рода Фендальго, несмотря на его плачевное состояние, оказалось крепким. — Спасибо, что не бросил.
— Не за что, — ответил я. По выражению его лица я понял, что, несмотря на благодарность, он по-прежнему таит в своем сердце обиду. Ну, конечно, ведь он считает меня разбойником, и думает, что отчасти это я виноват в том, что он попал в проклятую пещеру.
Я не собирался его разубеждать. Меня вполне устраивала репутация законченного негодяя.
— Не пойму, — проговорил я, вглядываясь в скалистый пейзаж, — зачем все это понадобилось Фантону? И как он проделал такое, черт побери? Тут нужна сила мага высшей ступени.
