Эрнест Маринин - Искатели удовольствий
- Неужели же у вас все настолько отличается?
- А как же! - радостно вскричал он. - У нас нет никаких таких хлопот. Мы, самцы, к этому вообще непричастны, а самки несут яйца время от времени, когда неумеренно потребляют ультрафиолет. Излишки излучения накапливаются в яйце, а потом самка откладывает его в выращатор. Это очень простой естественный процесс, он идет сам собой, без наших пожеланий или возражений.
- Положим. Но вот существо вышло из питательного мешка - его ведь надо воспитать? Научить ходить, разговаривать, вести себя среди людей. Потом уже - остальному. Как я понял из разговора, вы мыслите, имеете какие-то идеалы, по крайней мере понятия о красоте и об истинном величии разума...
- Но мы все это узнаем в выращаторе, нам ничего не надо изучать, мы все и так знаем и умеем.
- Подождите, - пробормотал я. - Мне надо подумать...
- Конечно, думайте, - разрешил он, - но лучше б вы ловили рыб, чтобы потом их съел кот Костя. А почему его так долго нет?
- Что? - рассеянно спросил я. - Ах, Костя... Я думаю, он уже пришел, но стесняется вас и потому сидит где-нибудь в кустах. Костя! Костя, не бойся, иди сюда!
В траве зашуршало, потом из-под ближайшего куста раздалось вопросительное "Мыр-р-р?"
- Иди сюда, рыжук, иди, животное, хищник ты этакий...
Кот вылез из травы, брезгливо отряхнул лапу и устремился к ведру. Был он, на мой взгляд, очень красив: тонкий, рыжий, с длинной шеей и маленькой головкой. Громадные треугольные уши просвечивали ничуть не хуже, чем у моего неземного приятеля. Костя остановился у ведерка, потянул носом и требовательно заявил: "Ма-а-аву!"
Я кинул ему уклейку. Кот покосился на постороннего Кмыха, потом решительно уселся перед рыбешкой, умостил ее поудобнее и с хрустом вгрызся в добычу. Бока его возбужденно раздувались, он урчал, как компрессор.
Инопланетянин Кмых присел перед котом, рот у него приоткрылся, горизонтальные щелочки зрачков расширились. Он глубоко вздыхал и шевелил ушами.
- Ах, как мне нравится, когда кто-нибудь что-нибудь ест! Или кого-нибудь! Это такое редкое зрелище! Это такое неописуемое удовольствие!
- Кажется, вам не хватает доброго старого обычая - поесть с аппетитом, - осторожно заметил я. - Конечно, энергия - штука калорийная, но брюхо ею не набьешь. Так всегда в жизни: что-то приобретаешь, но одновременно что-то теряешь.
- Как вы сказали? - Кмых с интересом поднял голову. - Какая свежая мысль! Как прекрасно сформулировано! Знаете, так редко приходится слышать свежие мысли...
- Не удивительно, - пожал я плечами. - Ведь все мысли вложены а вас заранее, пока вы зреете в выращаторе. Откуда же свежим взяться? Тем более что вы и не общаетесь ни с кем из своих...
- А что толку общаться со своими? У всех такие же мысли, - все ведь тоже из выращатора, так зачем общаться?
- Действительно... Слушайте, а зачем вы вообще живете?
- Чтобы получать удовольствие, - серьезно объяснил Кмых.
- Ну, ладно, - сказал я вслух. - Вот вы живете, получаете удовольствия, а что потом? Ведь не вечно вы живете? Или...
- Не вечно, - охотно отозвался Кмых. - Мы умираем. Живем, потребляем энергию, расходуем ее, но к старости расход уменьшается, энергия накапливается в организме, от этого острота удовольствий возрастает, и когда она достигает наивысшего уровня, мы взрываемся, полностью переходим в энергию, в лучи...
Кот доел уклейку, потянулся и начал тереться боком о мою ногу, ходить вокруг нее, обметать меня хвостом - намекал, мол, дай еще рыбку. Я почесал его за ухом, он блаженно заурчал и зажмурился, но тут же заныл квелым голосом попрошайки. Пришлось дать ему и плотву. Кот просто ошалел от счастья, схватил рыбу и утащил под куст. Кмых на четвереньках последовал за ним, чтобы не упустить ни крохи великолепного зрелища. Кот жрал плотву и урчал от удовольствия. Кмых пожирал его глазами, не урчал, правда, но его уши от удовольствия светились... Все хорошее быстролетно - плотва кончилась, кот сунулся ко мне за добавкой, я показал ему пустое ведро, он взглянул с презрением, разочарованно муркнул и исчез в кустах.
Кмых встал на ноги, вздохнул и сказал, что ему тоже пора: рыбу я, видно, ловить уже не буду, а если и буду, то есть не стену, а кот, который мог бы есть, уже ушел, так что делать ему, Кмыху, здесь нечего.
Но мне не хотелось отпускать его.
- Послушайте, я у вас так много спрашивал, вы мне все подробно объяснили, я полностью представил себе вашу жизнь, даже уяснил смысл вашего существования. А теперь хочу ответить вам тем же. Вы позволите?
- Да-да, - моментально согласился он, - конечно! В беседе с вами я обнаружил, что слушать - это тоже любопытно, тоже удовольствие, особенно когда вы произносите свежие мысли.
- Ну, спасибо, - сказал я и присел рядом. - Я учитель. Мы растем медленно, выращаторов у нас нет, поэтому приходится учиться у других людей. Вот мои школьники учатся у меня и у других учителей. Я учу их математике - это искусство описывать мир с помощью чисел. Другие учат языку, то есть умению общаться с себе подобными, а также астрономии, физике, биологии - это науки о мире, в котором мы живем. Очень важная наука история: рассказ о том, как мы жили раньше, какие совершали ошибки, какие одерживали победы над своим несовершенством. Но главное - мы учим их быть людьми к стараемся, чтобы они стали лучше, чем мы сами. И когда удается их чему-то научить, мы получаем очень большое удовольствие...
Кмых слушал очень внимательно. Когда я замолчал, он спросил:
- А они получают от всего этого удовольствие?
Кривить душой не хотелось, и я ответил честно:
- Кто как. - Но потом подумал немного и вполне искренне добавил: - Но в конечном счете - да.
Кмых думал. Видно, это было непривычное напряжение, он морщился, гримасничал, наконец что-то сформулировал для себя и спросил - с большим недоверием:
- Значит, вы им причиняете удовольствие и от этого получаете удовольствие сами?
- Да! - с глубокой убежденностью отозвался я.
- И это - большое удовольствие?
- Очень!
- И все большие люди учат маленьких людей и получают от этого удовольствие?
- Учат не все. У большинства другие занятия, но и они получают удовольствие, особенно когда сделают для других что-то такое, чего раньше не было или чего раньше никто не мог сделать, отчего всем окружающим станет лучше.
- Значит, - сделал заключение Кмых, - и у вас смысл жизни - получать удовольствие?
Я задумался и честно ответил:
- Не знаю. Мы еще, наверное, не поняли, в чем смысл нашего существования. Но когда-нибудь поймем, потому что учимся и понемногу становимся умнее. Пока что мы научились понимать смысл жизни конкретного человека. Вот смысл моей жизни - делать других лучше, чем они были раньше.
