Елена Руденко - Завещание графа Мирабо
-- Макс просто молодец! - согласилась Лемус. - Когда вы организуете ему встречу с подозреваемыми?
-- Скорее всего, послезавтра. Я приглашу их к себе по очереди. Истинную причину называть не буду, пусть их ждет сюрприз!
Сайан самодовольно рассмеялась.
Первым собеседником оказался мсье Пелеяк. Он был удивлен этим неожиданным приглашением, но Сайан быстро ввела его в курс дела.
-- Ах, вот оно что! - воскликнул он. - Действительно, слухи об убийстве ходят, но не стоит принимать их всерьез.
-- А, по-моему, стоит! - отрезала Сайан. - Будьте добры ответить на вопросы мсье Ро... э-э...
-- Робеспьера, - подсказал Макс.
-- Простите, - рассеянно пробормотала девушка и вышла.
Робеспьер уже привык к тому, что его фамилию не могут запомнить, поэтому не придал забывчивости Сайан большого значения.
Пелеяк ему не понравился. Глаза у него были хитрые, бегающие. Он точно пытался определить, где что можно украсть. На лице играла фальшивая улыбка.
-- Я был очень предан графу, - сказал он. - Я честно пытался заставить его образумиться, но безуспешно. Образ жизни, который вел Мирабо, свел его в могилу. Это так печально.
-- А каковы у него были отношения с племянницей?
-- Очень хорошие! Мадмуазель Сайан чудесная девушка. Она часто навещала графа. Проводила много времени у его постели, когда он был болен, читала ему книги вслух. Она могла часами выслушивать его рассуждения. А зачем вы это спрашиваете?
-- Мне кажется странным, что он лишил ее наследства.
-- Ей просто не повезло. Мирабо хотел изменить завещание в ее пользу, но не успел. Про завещание вам лучше расскажет доктор Кабанэ. Он был назначен душеприказчиком.
-- Что вы можете сказать о мсье Кабанэ?
-- Ничего особенного. По-моему, он обычный шарлатан. Он не относится к числу ученых людей. Схимичил какое-то лекарство, от которого Мирабо вдруг резко становилось хорошо. Не знаю, что он туда положил, но, явно, ничего хорошего.
-- А вы были знакомы с мсье Ла Марком?
-- Да, я виделся с ним несколько раз. Он один из тех нахлебников, которые не хотят сами зарабатывать себе на жизнь и предпочитают быть компаньонами богатого приятеля, чтобы составлять ему компанию в сомнительных предприятиях. Кстати, Ла Марк пытался ухаживать за Амелией де Нера, подружкой Мирабо.
-- Понятно, - кивнул Робеспьер, который сразу отметил склонность Пелеяка к сплетням. - А что вы можете сказать о Фошо?
От этого имени Пелеяка передернуло.
-- С ним, к сожалению, мне приходилось работать. Невыносимый человек. Ощущение, что он остался где-то в далеком детстве.
-- Вы хотите сказать, что он был глуп. Как же он исполнял обязанности секретаря? - удивился Максимильен.
-- Обязанности секретаря он исполнял хорошо, как прилежный ребенок, который сделал упражнение по латыни без ошибок. Но ему нужно было постоянно говорить, что именно делать. Сам он бы никогда не догадался. К тому же он постоянно сомневался в своих силах.
-- Мадмуазель сказала мне, что он получил завещание в свою пользу за доброту.
-- О! Этого добра у него хоть отбавляй. Фошо просто помешан на религии. Постоянно твердит об каких-то искушениях, адских муках. Но он тихий, безвредный. У меня рука не поднималась сделать Фошо заподлянку, чтобы его выгнали.
-- Будь на его месте кто-то другой, вы бы так поступили? полюбопытствовал Максимильен.
Пелеяк понял, что сболтнул что-то не то.
-- Я это так, в общем говорю, - пояснил он.
На этом их беседа завершилась. Робеспьер понял тактику Палеяка - облить всех грязью, кроме Сайан, разумеется. Секретарь сразу сообразил, что все его слова могут быть переданы этой мадмуазель.
Следующим гостем был доктор Кабанэ. Так получилось, что вместе с ним пришел Фошо. Как отметил Робеспьер, его явно не научили приходить только в указанное время. Интересно, так Фошо поступал и со своим покойным хозяином? Скорее всего, нет.
Светлане пришлось взять Фошо на себя, чтобы дать другу переговорить с доктором. Сайан наотрез отказалась развлекать этого типа. Вскоре Лемус поняла ее неприязнь к Фошо. Слова из него приходилось вытягивать точно клещами. На простые житейские вопросы он отвечал односложно, при чем таким тоном будто делал одолжение. Поддерживать беседу он вообще не собирался, а тянуть ее на себе Светик быстро надоело. Девушка поняла, что вызывает у Фошо какое-то отвращение. Она решила оставить его в покое. Светлана взяла со столика какую-то газету и погрузилась в чтение. Ее собеседник ни разу не попытался возобновить разговор.
К счастью в комнату вошел Робеспьер. Сообразительная Лемус поняла, что ей лучше уйти. В ее присутствии Фошо вряд ли будет откровенен, если вообще решится заговорить.
Когда она ушла, секретарь сказал:
-- Не люблю женщин. Особенно красивых, особенно блондинок, особенно с голубыми глазами.
-- Они вас чем-то обидели? - спросил Максимильен, которого немного ошарашило это заявление.
-- Нет, - коротко ответил Фошо, - вы хотели поговорить об убийстве?
-- Да, мсье. Прошу вас рассказать мне о докторе Кабанэ и вашем коллеге Пелеяке.
-- Увы, ни чем не могу вам помочь. Я мало общался с ними. Мне бы не хотелось составить ошибочное мнение. Могу сказать одно, они хорошие люди.
-- А мадмуазель Сайан...
-- Самая обычная девица!
Робеспьер понял, что от этого человека ничего нельзя добиться. Ему вспомнились старинные легенды о римских воинах, которые попали в плен к персам. Наверное, эти воины именно так вели себя на допросе.
-- Вы кого-нибудь подозреваете? - спросил он.
-- Да. Актриску Лежэ. Это весьма развратная особа. Она могла убить Мирабо.
-- Чем обосновано ваше подозрение? Только не говорите, что вы заподозрили ее в убийстве лишь потому, что она женщина!
-- Тогда не знаю, - коротко ответил Фошо. - Разрешите идти.
-- Да, конечно.
Секретарь поднялся и быстро зашагал к выходу, даже не простившись с Робеспьером.
-- М-да, мама в детстве не объяснила ему, что, уходя, надо сказать "до свидания", - пробормотал Макс.
После беседы с Фошо Светлана сразу же принялась засыпать друга вопросами. Сайан внимательно слушала их беседу.
-- Что тебе сказал доктор? - спросила Лемус.
-- Кабанэ производит впечатление умного человека. Я спросил его о завещании. Кабанэ сказал, что в порыве благородства Мирабо решил завещать все Фошо, так как тот сможет гуманно распорядиться деньгами, раздать беднякам. Племянницу Мирабо очень любил. Думаю, через какое-то время он бы изменил завещание в ее пользу, но, увы, не успел. Кабанэ говорил, что в мадмуазель Сайан Мирабо видел себя. В ней есть склонность к авантюрам, непреклонность, упорство. Но в отличие от покойного графа эта девушка обладает чрезмерной прямотой, честностью и высокими моральными принципами. Она трогательно заботилась о своем дядюшке.
