Альфред Ван Вогт - Поиски
Девушка пустила стакан по кругу. Пока тот ходил из рук в руки, Дрейку удалось отвлечься от него и внимательно разглядеть девушку. Она была высокой, около метра семидесяти, с темно-каштановыми волосами. Лицо ее выражало незаурядную интеллигентность, и была в нем какая-то особая гордость, что придавала ему выражение сдержанности, когда она принимала банкноты от покупателей.
Снова раздался ее голос:
— Мне очень жаль, но только по одному на человека. Они будут в свободной продаже сразу после войны. Это всего лишь подарки.
Толпа разошлась, каждый вернулся на свое место. Девушка прошла между сиденьями и остановилась возле Дрейка. Тот инстинктивно отпрянул, но, опомнившись, напористо спросил:
— Минуточку! Мой знакомый показывал мне вечное перо, которое купил у вас. Интересно…
— У меня есть еще пара штук, — серьезно кивнула она головой. — Стаканчик вам тоже нужен?
Дрейк вспомнил о Келли.
— Мой знакомый тоже хотел бы купить еще одно перо. То сломалось…
— Очень жаль, но я не могу продать ему второго, — она замолчала, глаза ее расширились. Потом она с нажимом спросила: — Вы сказали, что перо сломалось! — Она покачнулась, удивленная, потом резко выкрикнула: — Покажите мне его! Где ваш знакомый?
Взяв из рук Келли обе половины сломанного пера, она внимательно пригляделась к ним. Губы ее задрожали, руки тоже, лицо посерело и как-то съежилось.
— Скажите, — прошептала она, — как это произошло? Только точно.
— Ну… — Келли удивленно отодвинулся. — Я показал его тому господину, когда…
Он замолчал, потому что вдруг потерял слушательницу. Девушка повернулась, и это было как сигнал. Пожилой мужчина опустил газету и взглянул на нее. Она ответила ему взглядом, словно птица, загипнотизированная змеей, потом покачнулась еще раз, вторично за эти несколько минут. Корзинка едва не выпала у нее из рук, когда она бросилась бежать между лавками.
Через секунду Дрейк увидел, как она мчится по перрону. Фигура бегущей через Пифферс-Роуд девушки удалялась с каждой секундой.
— Что за черт! — воскликнул Келли и повернулся к пожилому мужчине. — Что вы ей сделали? — спросил он напористо. — Вы…
Голос его замер. Дрейк, хотевший добавить несколько неприятных слов, тоже молчал.
Голос коммивояжера, стоявшего под ярким солнцем на перроне Уорвика, стих. Прошла минута, прежде чем Дрейк заметил, что Келли завершил рассказ.
— Значит, этим все и кончилось? — спросил он. — Мы так и сидели, как пара манекенов, сбитые с панталыку каким-то стариком? И это все? Ты не знаешь, что испугало ту девушку?
По лицу Келли было видно, что он ищет подходящее слово или выражение, пытаясь описать то, что описать невозможно. Наконец он оказал:
— Понимаешь, в нем было что-то такое… как если бы все начальники отделов сбыта всего мира сошлись в одном человеке… Мы просто-напросто заткнулись.
Это сравнение убедило Дрейка. Он мрачно кивнул.
— И он не вышел? — медленно спросил он.
— Нет, вышел ты.
— Что-о-о?
Келли взглянул на него.
— Знаешь, это чертовски забавно, но именно так все и было. Ты попросил проводника, чтобы он выгрузил твой багаж в Инчни. Когда поезд уже тронулся, я видел, как ты шел через Пифферс-Роуд в том направлении, куда убежала девушка и… О, вот и пригородный до Кисслинга.
Комбинированный товарно-пассажирский поезд подошел к перрону. Позднее, когда он преодолевал гребень холмов, окружающих долину, Дрейк с интересом разглядывал окрестности, смутно вспоминая детство и почти не слушая болтовню сидевшего рядом Келли. Наконец он решил, что сделает: выйдет в Инчни, походит по городу до закрытия магазинов, а потом как-нибудь доберется до Пифферс-Роуд и проведет там весь долгий летний вечер, расспрашивая встречных. Насколько он помнил, расстояние между городом и поселком составляло около десяти километров. В крайнем случае он вернется в Инчни пешком за пару часов.
Первая часть плана оказалась очень простой. В местной гостинице ему сказали, что в шесть оттуда уходит автобус.
В двадцать минут седьмого Дрейк вышел из него и, стоя на грунтовой дороге, называвшейся, как и станция, Пифферс-Роуд, смотрел, как автобус исчезает вдали. Наконец его рокот стих, и Дрейк двинулся, тяжело переступая через рельсы. Вечер был теплым и тихим, и пиджак давил ему на плечи. Позднее может похолодать, подумал Дрейк, но сейчас он почти жалел, что надел его.
На газоне перед ближайшим домом работала на четвереньках какая-то женщина. Дрейк заколебался, но потом подошел к ограде и некоторое время смотрел на нее, вспоминая, не встречал ли ее раньше. Потом заговорил:
— Простите, миссис…
Женщина не подняла глаз и не встала с грядки, которую рыхлила. Это была костлявая особа в узорчатом платье. Наверняка она видела, как он подходил, раз теперь так упорно молчала.
— Не могли бы вы сказать, — не сдавался Дрейк, — где живет мужчина средних лет с дочерью? Девушку зовут Селани, она продает вечные перья, стаканы и тому подобное людям в поезде.
Женщина встала и подошла к нему. Вблизи она уже не казалась такой большой и неуклюжей. Ее серые глаза оглядели его с равной долей враждебности и любопытства.
— А скажите-ка, — резко произнесла она, — не вы ли заходили сюда две недели назад и спрашивали о них? Я уже говорила, что они живут там, в той роще. — Она махнула рукой в сторону нескольких деревьев, росших в полукилометре от шоссе, но глаза ее, когда она смотрела на Дрейка, были прищурены. — Я этого не понимаю.
Дрейк не решился рассказать о своей амнезии этому неприступному, подозрительному существу; не собирался он говорить и о том, что когда-то жил в этих местах. Он торопливо поблагодарил:
— Спасибо большое. Я…
— Нет смысла ходить туда еще раз, — сказала женщина. — Они уехали в тот же день, как вы у них были… Уехали с тем своим большим прицепом и больше не возвращались.
— Уехали? — воскликнул Дрейк.
Под влиянием глубокого разочарования он уже хотел сказать что-то большее, как вдруг заметил, что женщина поглядывает на него со слабой удовлетворенной улыбкой. Это выглядело так, славно она нокаутировала какого-то исключительно несимпатичного типа.
— И все-таки, — сухо сказал Дрейк, — я пойду туда и посмотрю.
Он резко повернулся, разозленный настолько, что лишь через минуту заметил, что идет по канаве, а не по шоссе. Постепенно ярость его превратилась в разочарование, исчезнувшее при мысли о том, что, раз уж он здесь оказался, нужно все осмотреть.
Через некоторое время Дрейк почувствовал удивление, что позволил какой-то женщине до такой степени вывести его из равновесия. Он покачал головой: нужно быть осторожнее. Попытка воссоздания прошлого может измотать его.
