Александр Беляев - ВЦБИД
Лэйт был возмущен и огорчен. Он ходил по своему кабинету и шептал:
– Возмутительно! Возмутительно!..
О том ли он мечтал в тихие теплые летние ночи на заброшенной нефтяной вышке, делая опыты искусственного дождевания? Он думал, что за искусственный дождь фермеры будут благословлять и прославлять его, как «кудесника» Бэрбанка.[1] Лэйт имел право на звание благодетеля человечества. Он думал, что его изобретение увеличит благосостояние людей, накормит голодных... Но вот являются эти спекулянты и заявляют, что его изобретение нужно им только для того, чтобы уничтожать хлеб на корню и эксплуатировать несчастных фермеров.
– Нет, никогда! – проговорил Лэйт. – Уж лучше я разрушу всю машину собственными руками, разорву и сожгу все чертежи, чем допущу...
– Разрешите представиться, Фарсон. Представитель компании по устройству колодцев с электронасосами – Фарсон, Дойс и K°...
Перед Лэйтом стоял новый посетитель – бритый корректный старичок с густыми седыми волосами, в сером костюме, с серой фетровой шляпой в руках.
– В деловых отношениях, – сказал он, ласково улыбаясь и показывая прекрасные фарфоровые зубы, – я привык идти прямым путем. Говорят, прямота и честность – лучшая политика. Я, то есть мы: Фарсон, Дойс и компания, читали в газетах о вашем изумительном изобретении. Оно прекрасно, великолепно, но, увы, не для всех. Оно угрожает нам, нашим интересам. В настоящее время дела нашей компании идут великолепно. Без наших колодцев, вы знаете, в этой засушливой стране не было бы ни земледелия, ни огородничества, ни садоводства, ни лимонных и апельсинных плантаций. Мы, можно сказать, оживляем страну.
Мы – благодетели края. Но что будет, если вы пустите в ход свое искусственное дождевание? Увы, увы! Вы составите нам конкуренцию. Никто больше не станет применять наших, правду сказать, не дешево стоящих колодцев. Вы убьете нас, раздавите, сотрете в порошок. Ваш дождь губителен, смертоносен для нас. Кому нужны будут наши колодцы, если с неба будет падать настоящий дождь, несущий не только влагу, но и удобрение.[2] Мы обречены. – И Фарсон даже приложил шелковый платочек к глазам, как бы вытирая слезы огорчения. – Но мы жить хотим, молодой человек! – прервал он меланхолическую паузу и улыбнулся, снова сверкнув фарфоровыми зубами. – Да, мы жить хотим, и потому я пришел к вам. Вы хорошо придумали и за эту выдумку должны иметь свою награду. Мы вознаградим вас. Продайте нам ваше изобретение, чтобы мы могли эксплуатировать его.
– Я не собираюсь продавать его для эксплуатации.
– В таком случае продайте нам патент только для того, чтобы никто другой не использовал ваше изобретение. А мы можем дать вам подписку, обязательство – все, что хотите, в том, что мы не применим на практике вашего изобретения. Мы просто похороним его по первому разряду, вот и все, чтобы оно не мешало нам и не угрожало нашим колодцам и нашему предприятию.
«Ступайте вон!» – хотелось крикнуть Лэйту на ласкового старичка, но он сдержался и сказал:
– Я подумаю, Я сообщу вам ответ через день – другой. – И он начал вежливо, но энергично выпроваживать старичка,
Проклятие! У Лэйта не было выхода. Этот мир был так устроен, что, даже уничтожая свое ценное изобретение, Лэйт оказывал услугу алчным коммерсантам, которые готовы были сами заплатить за это уничтожение!
Лэйт в волнении остановился у окна. Вот еще новые гости идут по дорожке сада и поднимаются на веранду. Бронзовые, загорелые лица, мешковатые костюмы. У одного широкополая шляпа, хлыст в руке и ботфорты. Фермеры? Плантаторы? Входят. Рекомендуются. Говорят быстро, перебивая друг друга, так что трудно разобрать, кто из них говорит, кто молчит.
– Фэнг. Джемс, – тараторит говорящая двойня. – А старая крыса Фарсон уже был? Надеемся, вы не продали этому пауку ваше изобретение? Фарсон, Дойс и компания! Спруты, которые высасывают при помощи своих электронасосов все соки из нас – бедных фермеров и плантаторов. Этот маленький добренький Фарсон, этот милый старичок – человек, не знающий жалости к своим должникам. Продайте лучше ваше изобретение нашей компании лимонных плантаций. Наше дело чистое. В июле – августе нашим лимонам очень нужны дожди, а их нет и нет. Колодцы пересохли. Даже фарсоновские насосы ничего не могут извлечь из колодцев, кроме грязи. И лимоны не имеют ни настоящей сочности, ни величины. Нам нужен ваш дождь, и мы купим его, если только он окажется достаточно мокрым и достаточно послушным. Мы хотим видеть ваш аппарат в действии.
«Это, по крайней мере, настоящие покупатели, – подумал Лэйт. – Они используют мой аппарат по прямому назначению».
И он решил продать им аппарат для искусственного дождевания. Условились о времени и месте производства публичного опыта. По просьбе Фэнга и Джемса, аппарат был перевезен на лимонную плантацию и поставлен на временной деревянной башенке. Все расходы по перевозке и установке Лэйт принял на себя, так как он не сомневался в том, что аппарат покажет себя с лучшей стороны. И все же Лэйт волновался вновь перед опытами.
Развенчанный герой
Проснулся он очень рано, еще до восхода солнца, и когда пришел на место производства опыта к небольшому холму, стоявшему посреди лимонной рощи, то был очень удивлен, увидев, что там уже собралось много народу. Вездесущие корреспонденты, окрестные фермеры, плантаторы с женами и детьми, местные власти, зеваки, приехавшие из соседнего городка, покрывали собою склоны холма. Дорога на большом расстоянии была заполнена прибывающими автомобилями. В первых рядах Лэйт увидел Гайдна, Ньютона, Фарсона, Дойса, Фэнга, Джемса – всех претендентов на его изобретение. Резко выделялась черная фигура местного патера, прибывшего с тайной надеждой увидеть посрамление человеческой гордыни. Повелевать дождем! Разве это не посягательство на Божьи права? Но надежда на посрамление не оправдалась. Лэйт уверенной рукой привел в действие мотор, и скоро над изумленными зрителями появилось облачко и пошел дождь. Чудо совершилось. Человек победил небо.
– Ура-а-а-а! – прокатился по толпе восторженный крик. Многие подняли вверх руки, хватали капли дождя и растирали меж пальцев, как бы желая убедиться, настоящий ли дождь... Обмана не было. Дождь, самый настоящий, смачивал платья, лицо и руки. Плотные листья лимонных деревьев и желтые плоды заблестели свежим лаком, жадно впитывая в себя влагу. Не чудесно ли? Дождь шел только над лимонной плантацией, орошая площадь примерно в квадратный километр, тогда как кругом, было безоблачное небо и палящее солнце иссушало окрестности. Там деревья и злаки склоняли истомленные зноем листья и стебли.
