Тед Рейнольдс - Проба
- Ты в самом деле не хочешь так кончить? - спокойно спросила ящерица.
- Да уж будь уверена, не хочу. Но меня так же мало прельщает и судьба того парня, которому Земля обязана хорошими отношениями с хамдингерами. Он безупречно провел весь срок... а потом умер от острого радиационного отравления. Он теперь всепланетный герой, но так же мертв, как и тот, первый... Мученический венец ради того, чтобы человечество смогло заполучить хамдингские микроволокна и драматические похождения Кликлика! Я хочу всего лишь вернуться... - Поль умолк, поднял ноги повыше над водой и добавил: - Я думаю, тебе следует заняться сейчас своей проблемой: сзади, против течения, к тебе подбирается червь-костолом.
- Мы говорим о тебе, а не обо мне. Что применительно к твоим проблемам может означать приближение ко мне сзади, против течения, чер...
Поль вздохнул и двинулся дальше по бревну, минуя то место, где крутились в водовороте останки роджерианы. "Ума даже меньше, чем у древесной лягушки, - подумал он. - Но все же приятное разнообразие..."
Перебравшись на другой берег, он продрался сквозь заросли высохшего хлопучего терновника к стене ущелья Кулууве, взглянул неприязненно на вертикальную скалу и начал подъем.
"Двенадцать земных дней, - думал он. - Всего двенадцать дней. Только бы продержаться, только бы не совершить чего-нибудь такого... и дело сделано. Может быть, я и держусь из последних сил, но шеклиты, похоже, хотят установления отношений не меньше, чем мы. Что на Земле, интересно, заставляет их меня терпеть? Золото, физика и Бетховен, как оказалось, их не волнуют. Зато очень интересуют редис, игра в блошки и работы Филипа Джеймса Бейли. Не просто интересуют, а прямо-таки будоражат. И кто такой этот Филип Джеймс Бейли?"
Не позволив себе ни одной передышки и отказавшись разговаривать еще с тремя роджерианами, Поль сумел уже к середине утра подняться до верха скалы. Преодолевая последние метры, он услышал голоса, причем его сразу насторожил насмешливый тон доносящихся сверху реплик. Поль задрал голову и на фоне желтого неба увидел силуэты наблюдавших за ним шеклитов.
Он вскарабкался через край скалы и сел, переводя дух. Шеклиты придвинулись ближе, окружая его. Их оказалось шестеро, все подростки, и Поль начал испытывать беспокойство. А узнав в одном из них Нувийоя, отпрыска мэра, совсем расстроился: от этого юного хвастуна и драчуна всего можно было ожидать.
Несмотря на усталость, Поль поднялся на ноги.
- Надо в деревню. За яйцами. Сейчас мне играть некогда, - произнес он и шагнул в сторону растущих по краю ущелья огненных деревьев.
Нувийой тоже сделал шаг, загораживая ему дорогу.
- Мы видели, как ты взбирался по скале, - произнес он презрительно, и лицо его покрылось серыми морщинами. - Хочешь, я тебе кое-что скажу? Ты все-таки не шеклит.
Остальные пятеро издевательски захохотали. Поль замер в ужасе. Сказать такое!.. Это может означать конец всему. Подростки с самого начала донимали его, порой даже проявляя жестокость, но до сих пор никто не переступал эту грань.
Лицо Нувийоя снова сморщилось от предвкушения шутки, которую он собирался разыграть.
- Ты не шеклит, - повторил он. - Ты больше похож на скального краба.
Сердце Поля вернулось на место и забилось спокойнее. Эту фразу он уже слышал: как правило, ее употребляли в разговоре неблагополучные подростки, и она не имела никакого отношения к нему как к человеку.
Фраза служила чем-то вроде вызова его шеклитскому мужскому достоинству... или, вполне возможно (ибо Поль давно уже прекратил бесполезные попытки как-то разобраться в этой области), его шеклитской женской добродетели.
- Я более шеклит, чем ты, Нувийой, - проиграл он на своем вокализаторе. - А теперь отойди и дай мне пройти.
Нувийой оглянулся на своих дружков, потом, словно пожимая плечами, поднял крылья и снова опустил их.
- Вы слышали, парни? - произнес он презрительно. - Говорит, что он лучше нас. Надо, видимо, чтобы он это доказал?
Остальные неприятно зафыркали и придвинулись еще ближе.
"О боже! Только этих глупых вызовов мне и не хватало!"
- Как-нибудь в другой раз я с удовольствием это докажу, сопляки высокомерные, - проиграл он в отчаянии, стараясь выбирать наименее оскорбительные фразы из бытующих в употреблении у местных хулиганов, но так, чтобы не показаться совсем испуганным. - А сейчас, поскольку у меня важное дело в Иоуори, я не могу тратить время на всякие детские...
Нувийой медленно наклонился, согнувшись в верхней талии, и, когда его загнутый клюв почти коснулся похожего на картофелину носа Поля, произнес:
- Маленький скальный краб побежит делать то, что приказала его мапочка. Маленький скальный краб побежит в лавку за яичками. Он так напуган, что даже боится показать, какой он на самом деле маленький скальный краб.
Поль вздрогнул. Выхода не было. Нувийой выбрал правильный ход. Ценности расставлены совершенно однозначно: ни один подросток-шеклит не подумает спрятаться за родительскими поручениями от проверки достоинства. Сами родители в этом случае устыдились бы своего отпрыска.
- Что ты предлагаешь, линялый мозг? - спросил он устало.
- Скальный краб хочет прыгнуть в пропасть? - прямо спросил его соперник.
"О боже, можешь вычеркнуть из списков живых одно человеческое существо".
- Почему бы и нет? - начал блефовать Поль. - Похоже, это единственный способ прекратить твое глупое кудахтанье.
- Отлично. Здесь и сейчас. Я много месяцев ждал этого случая. Прыгаем вниз прямо отсюда, и кто последним раскроет крылья, тот победил.
Поль подошел к краю скалы, остальные последовали за ним. Он посмотрел вниз, решил, что никаких шансов у него нет, и перевел взгляд на пятерку дружков Нувийоя. Вели они себя неуверенно, нервничали. Но не настолько, чтобы выйти вперед и прекратить этот идиотизм. Мысль Поля работала в этот момент быстрее, чем когда бы то ни было.
- Ты трусливый земляной червь, Нувийой, - спокойно сказал он наконец.
Лицо Нувийоя посинело от ярости.
- И это говоришь ты?!
- Зачем вообще раскрывать крылья? - Поль указал за край скалы. - Я предлагаю прыгнуть вместе прямо отсюда и падать до самого дна. Тот из нас, кто раскроет крылья, будет скальным крабом и земляным червем.
Нувийой замер в замешательстве.
- Ерунда какая-то. Я могу падать до десяти своих длин от грунта, прежде чем я раскрою крылья. Спорим, что ты так не можешь!
Поль презрительно покачал головой.
- Нувийой, ты хвастун и трепло, для настоящего дела у тебя кишка тонка. Мне плевать на твои десять длин, пять длин, три длины, полдлины. Если ты боишься падать до самого дна, тогда прекрати болтать про свою храбрость. Или прыгай, или заткнись.
