Виталий Забирко - Операция Карантин
Вадим подошел к столу и остановился.
- Ба! - нехорошо разулыбался парень. - Коробок собственной персоной пожаловал! Букварь! Никак пивка захотелось?
Коробов хорошо знал боевиков Беса - все они у него когда-то учились. Кто оканчивал школу, а кто, как этот - Алексей Шишко, со странной кличкой Смага, - бросал, недоучившись. Кому сейчас образование нужно? Без него легче живется. Смага пять с половиной классов с трудом осилил, три года второгодником был, а поди же ты, припеваючи живет, над голодным учителем с университетским образованием издевается.
- Нет, я пива не хочу, - ровным голосом отказался Вадим. - Я пришел за водой.
- Ах, попить букварю хочется! За деньги или в долг водичку брать будем?
- По талонам, - все также спокойно проговорил Коробов, не обращая внимания на фривольный тон Смаги, явно желавшего вывести из себя учителя.
Вадим достал из кармана тоненькую книжечку талонов, вырвал один листок с печатью и подписью Беса и протянул Смаге.
- Мне два литра.
Смага небрежно скомкал листок и бросил его в ящик с пивными бутылками.
- Букварю Коробку два литра питьевой воды! - постучал костяшками пальцев в окошко пакгауза над собой.
За запыленным стеклом мелькнуло девичье лицо и тут же скрылось. Смутилась девушка, увидев своего школьного учителя.
Алена Грошина, вспомнил Вадим. Хорошая девочка, одна из лучших учениц школы. В былое время и золотую медаль получила бы, и в университет поступила... А так... Сломали девчушку, растоптали такие подонки, как Смага.
Окошко чуть приоткрылось, и из него высунулась рука с двухлитровой пластиковой бутылкой. Голову Алена старалась в окне не показывать, чтобы не встречаться взглядом с Коробовым.
Смага, не глядя, поднял руку, принял бутылку и стал вертеть ее у себя перед глазами. Отдавать ее Коробову он не спешил.
- И куды же это ты с рюкзачком собрался?
- На кудыкину гору. Там пиво бесплатно раздают.
- Н-да? - Смага чванливо отвесил губу. - А ты знаешь, Коробок, что в стране инфляция? И к нам эта гадость тоже докатилась. Так вот, букварь, теперь за один талон можно купить лишь полтора литра воды. Такие дела...
Нагло глядя в глаза своему бывшему учителю, Смага свинтил крышечку с бутылки и приложился слюнявыми губами к горлышку. Однако пропущенная через цеолиты в цехе химподготовки кислая вода в него не пошла. Что после пива и не мудрено. Поперхнулся Смага, закашлялся, но выход из положения нашел быстро. Перевернул бутылку и вылил на землю около трети.
- Теперь порядок, - проверив на свет, сколько осталось, довольно сообщил он, закрутил крышечку и протянул бутылку Коробову.
Вадим взял бутылку, открыл и на глазах оторопевшего Смаги демонстративно промыл горлышко и пробку от его слюней.
- Что, брезгуешь?! - окрысился Смага. - Смотри у меня, букварь, допросишься! Думаешь, я забыл, как ты меня в школьном сортире поймал, когда я "травку" втихаря курил? И как ухи мне крутил?!
- Да, зря я тогда... - с сожалением вздохнул Вадим, засовывая бутылку в карман рюкзака.
- То-то! - самодовольно оскалился Смага.
- Зря я тогда "ухи" тебе не оторвал, - уточнил Вадим, спокойно глядя в злые глаза бывшего ученика.
Смага взбесился. Ну что от "бесенка" ожидать можно, кроме подражания своему хозяину?
- Ну ты, огрызок указки! - заорал он, вскакивая и хватаясь за АКМ. - Я из тебя сейчас решето сделаю!!!
- А хотюнчик не надорвется? - осадил его Вадим. - Не та ты сошка, чтобы из автомата по собственному желанию в кого хочешь палить. Если меня убьешь, тебя Хозяин на этом же месте зароет.
Коробов не блефовал - знал он, в чем его сила. Учителей и медиков Бес не трогал и своим подручным запретил. Их и так наперечет осталось - трое учителей, четверо врачей. Если школу закрыть или больницу, обязательно кому-то захочется свое чадо грамоте учить, либо у кого-то аппендицит прорвет. И тогда этот кто-то в Каменку подастся и ни на день-два, а надолго. А вот этого как раз допускать и нельзя - и без того о поселке уже ходят разные слухи, а тут в райцентре еще и живой свидетель появится, который в любой инстанции эти слухи подтвердить сможет.
- Да я... тебя... без автомата...
Отшвырнув АКМ в пыль, Смага двинулся на учителя.
- Собственные зубки надоели? - фыркнул Вадим. - Фарфоровые челюсти вставить захотелось?
Он чуть развернулся плечом в сторону парня и принял боксерскую стойку. Сейчас уроки физкультуры в поселковой школе отменили, но еще три года назад, когда учился Смага, они были и вел физвоспитание тоже Вадим. О чем и не преминул напомнить бывшему ученику.
Протрезвел Смага в мгновение ока и застыл на полушаге к Коробову.
- Так-то лучше, - хмыкнул Вадим, развернулся и зашагал прочь.
И тогда в спину ему понесся отборный, площадной мат.
- Это единственное, что я тебе разрешаю, - бросил через плечо Вадим. Хотел добавить: "Побесишься, побесишься, авось повесишься!" - но сдержался. Узнай Хозяин об этих словах, не посмотрел бы, что Коробов учитель. Злая поговорка о Бесе ходила по поселку как заклинание от черта в старину: "Тьфу, тьфу, нечистая сила! Сгинь!" И говорили ее точно так же, полушепотом, оглядываясь, разве что не крестясь.
Вадим обошел стороной шахтный двор с навечно застывшими механизмами и оборудованием: прогнившими ленточными транспортерами, горой обсадных труб и проржавевшим гидромонитором, - по широкой дуге обогнул полигон с отвалами, куда сбрасывалась пульпа породы из гидрошахты и обедненная руда после переработки на обогатительной фабрике, и вышел во чисто поле. Никогда раньше он не ходил в степь к югу от поселка. Но никогда и не охотился посреди лета. В те далекие времена, когда гидрошахта еще работала, всех владельцев ружей перед сезоном вызывали в первый отдел и строго-настрого, под подписку, запрещали заходить в эти места. Ни для кого в поселке не было секретом, что где-то километрах в десяти на юг расположена военная база. Правда, какая именно никто не знал. Видно, очень уж непростая база соседствовала с поселком - гораздо выше по уровню секретности, чем Пионер-5. Как бы не "точка" с баллистическими ядерными ракетами стратегического назначения.
И хотя прошло уже пять лет, как некому стало заикаться, чтобы на юг от поселка никто носа не совал, Вадим по привычке охотился в знакомых местах. Теперь же решился на вылазку на юг только потому, что знал - в известных ему угодьях сейчас живности нет. Выгнало ее оттуда беспощадное солнце, в пыль высушив всю растительность. Поэтому и решил Коробов испытать счастье в некогда запретной зоне - авось там земли получше, не такие кремнистые, и на них хоть что-нибудь да растет. А если растет, то есть надежда встретить зайца или сайгака.
Полуденное солнце пекло немилосердно. В этот час степь напоминала лунную поверхность - настолько была безжизненной. При этом белесая кремнистая равнина сливалась на горизонте с таким же белесым небом, и от сияющего со всех сторон слепящего безумия казалось, что находишься в горниле муфельной печи. Не было обычного дрожания воздуха у земли, когда она под палящими лучами начинает "парить". Ни грана влаги не осталось в запекшейся в камень почве. И хоть и намека на подобие ветерка в степи не ощущалось, в неподвижном воздухе висела пыльная дымка. Похоже, немилосердное солнце, выпарив из степи последние крохи влаги, теперь с иезуитской жестокостью дробило ее своими лучами в пыль.
