Виталий Владимиров - Крест
Сушкин вытащил из бокового кармана дубленки, словно пачкусигарет две стопки денег в банковской упаковке и шлепнул их на стол перед Леонидом.
- А в чем все-таки проблема? - осторожно осведомился Леонид.
- Д-да вот, п-подписал договор, д-думал успею и не успел. П-пришли, требуют. А тут еще жена с милицией ищет. Я же инвалид второй группы.
Леонид смотрел на пачки денег, на диск телефонного аппарата, который ему надо опять крутить, прорабатывая очередное предложение Гулькина ради таких же, в сущности, купюр, но не в качестве кабального штрафа, а как реальный доход и представил себе, сколько же бывших винтиков, шестеренок, рычагов и рычажков первого в мире соцгосударства - инженеров, конструкторов, старших и младших научных сотрудников и даже инвалидов и географов влекомы такой п-простой с виду схемой: купил - продал - прибыль пополам - и владей иномарками, земельными участками, езжай в зарубежный рай.
Леонид для очистки совести зашел в кабинет Николая, рассказал о заикающемся "Пушкине".
- Гони его в шею, - отмахнулся брат.
Леонид перекурил на лестнице, вернулся в комнату.
- Александр Сергеевич, поймите нас правильно, - сказал он неожиданно для себя внушительно и неторопливо. - Николай Николаич собрал совет директоров по селектору и они строго указали мне на недопустимость работы с людьми, которые в розыске у милиции. Вам не следует больше приходить сюда и даже звонить.
"Пушкин" что, "Пушкин" Гулькину чета, другие были, конечно, покруче.
Как-то Николай вызвал Леонида и протянул ему через стол пачку тесно отпечатанных листов с синими печатями и кучерявыми подписями на последней странице.
- Ищи покупателя. И берегись, блин, чтобы какая-нибудь фря разряженная...
Николай не договорил, но Леонид знал, что он имел в виду.
Как говорил заика "Пушкин" схема была проста. Как-то, заключив договор с хозяином металла, Долины добавили свои проценты к цене и пришли на переговоры к покупателю. Встретила их "фря разряженная" - на самом деле очень обаятельная женщина. Она извинилась за минутное опоздание, угостила кофе, хорошими сигаретами, узнала цену, посчитала на калькуляторе, протянула:
- До-о-о-рого, мальчики...
Еще раз прикинула, вздохнула:
- Ну, что с вами поделаешь с такими симпатичными...
И естественно, словно вспомнила невзначай:
- А основной договор у вас есть?
- А как же иначе? - И Николай с готовностью выложил ей оригинал договора с хозяином металла.
Она быстро пробежала его глазами:
- Сумма, сами понимаете, не маленькая. Я должна посоветоваться с президентом. Еще чашечку кофе? Я на минутку.
Вернулась она через полчаса.
- Все верно, мы проверили, металл есть и договор настоящий. Но... ваших десять процентов... Это просто не в наших правилах столько платить посреднику.
- Сколько же? - поднял брови Николай.
- Один процент, - отрезала "фря". И вернула договор. - Копию я сняла. Если это вас не устраивает, мы свяжемся с продавцом напрямую. Выходы у нас на них есть.
С тех пор Николай не переносил женского духа в делах, а иногда просто уходил с переговоров, где верховодила "фря разряженная".
Такая удача как прямой договор с хозяином металла выпадала редко, поэтому Леонид, получив от Николая драгоценные листки с синими печатями, еще раз прошелся с Гулькиным по списку потенциальных покупателей, переоценивая каждого заново. Козырный туз в этой колоде отыскался на следующий день. Еще с утра Гулькин не влетел, а степенно зашел за Леонидом Николаичем, чтобы пройти вместе в кабинет Николая Николаича.
- Есть покупатель. Очень солидный. Светиться не хочет, сами понимаете, но встретиться готов. Звоню при вас.
Покупатель назначил встречу на полдень, сам перезвонил, перенес на три, опять перезвонил и попросил рандеву на завтра.
Тут оказалось, что завтра суббота, однако это обстоятельство покупателя не смутило, он сказал, что приедет специально из-за города и пригонит главбуха с печатью для подписания договора.
Условились встретиться в полдень у вестибюля метро, что рядом Курским вокзалом.
Два битых часа в субботний день Леонид и Гулькин проторчали на вокзальной площади среди подростков, у которых на шее висели картонки с надписями от руки: "куплю золото", "куплю ордена"; среди столиков и ящиков, на которых была разложена ходовая литература: "Марианна: богатые тоже плачут", "Эммануэль", детективы Чейза, ужасы Стивена Кинга, фантастика Гаррисона, астрологические прогнозы; среди пестрой вокзальной толпы, в которой было намешано и кавказцев, и прибалтов, и разномастных русских.
Покупатель не явился, но перезвонил в понедельник с утра и к вечеру приехал сам. Более серого, заштатного, в мятом москошвеевском костюме, несвежей полосатой рубашке... мужичонку Леонид в жизни своей не видел, хотя побродил в экспедициях по русским захолустьям предостаточно. Клиент попросил разрешения закурить, достал смятую пачку "Примы" и сквозь крестьянский дубовый загар остро глянул на Николая, точно определив:
- Вы будете вести переговоры?
Краткими точными вопросами выяснил цену, объем, сроки поставок, форму оплаты и дал указание своему то ли заму, то ли секретарю - молодому, в золотом пенсне, в цветастом по моде галстуке, при дипломате крокодиловой кожи, авторучке "Паркер" и калькуляторе "Ситизен":
- Будем брать.
И к Николаю:
- Жалко, объем маловат. Ну, будем считать, что это первая пробная партия. Давайте подписывать договор.
Леонид живо принес заготовленные листы боковика, заполнил их в двух экземплярах, тиснул печати. Николай подписал. "Мужичок" внимательно прочитал текст, нашел грамматическую опечатку, взял у ассистента "Паркер", размашисто подмахнул оба экземпляра.
Вдруг вспомнил с досадой:
- Печать-то у нас в банке...
- Завтра поставите, - согласился Николай.
- И то верно. Завтра у нас вторник?
- Так точно, - тут же подтвердил Гулькин. - А послезавтра среда.
- Логично, - одобрил его "Мужичок". - В среду дадим указание банку, платежку с проводкой скинем по факсу. Удачно, что завтра президент прилетает из Штатов. Формально я должен с ним согласовать сделку, даже эту. Тем более, что торговля металлом - попутный бизнес, деньги крутим. Главное - инвестиции. В сельское хозяйство, в перерабатывающую промышленность. Три "Ил-86" купили, два сухогруза фрахтуем, сами знаете, без транспорта, как без рук.
Не было жеваного пиджака, несвежей рубашки, чинарика "Примы" в заскорузлых крестьянских руках - перед Долиным и Гулькиным сидел бизнесмен с цепкой деловой хваткой, русский купец, грамотно работающий в паре с американским толстосумом, МУЖИК, у которого в холуях бегал фирменно упакованный молодой ассистент.
