Джек Уильямсон - Распад
Он внимательно посмотрел на лицо Келлона.
- Ты понимаешь это, отец?
Келлон тяжело покачал головой.
- Твои аргументы звучат достаточно разумно, - согласился он. Однажды на Внешней Станции я видел график, на котором были нанесены маленькие отклонения, которые, как сказали, означают наличие планет. Ну и что? Не вижу причины волноваться.
Слезы отчаяния появились в горящих глазах Роя.
- Не могу этого понять, - прошептал он горько. - Никого это не волнует. Никому до этого нет дела. - Он резко поднял свою загорелую голову. - Но сотню лет назад инженеры принялись бы строить корабли, чтобы отправиться исследовать эти планеты!
- Я так не думаю, - устало возразил Келлон. - Это было бы слишком далеко для торговли. На луны Сатурна не летали уже шестьдесят лет. Уже сейчас наши базы на Юпитере теряют деньги. Поставки и перевозка стоят дороже, чем мы получаем. Если бы не престиж Союза, я бы прекратил их сегодня же.
- Наука стала откатываться назад с того момента, когда был утерян урановый процесс. - Лицо Роя было озабоченным. - Не знаю почему. - Его бронзовый подбородок вздернулся. - Но мы можем идти дальше. Унитронную тягу можно усовершенствовать. Имея время и деньги, я смог бы построить межзвездный корабль!
- Может, и смог бы, - сказал Келлон, - если ты настолько дурак, что хочешь умереть на какой-то незнакомой, бесплодной планете, которую никогда не видели люди - когда у меня есть империя, которую я готов тебе дать!
- Полагаю, я именно такой дурак, - спокойно ответил Рой. - Я не хочу империю.
И тут Келлон сорвался.
- Я собираюсь лишить тебя пособия, - закричал он на мальчика, у которого побелели губы. - Это положит конец всей этой чепухе. Приходи ко мне, как только поймешь, что готов заняться милитехникой.
- Лучше возвращайся назад к Селен дю Марс, - ответил ему Рой высоким тихим голосом. - Мне не нужно пособие.
И это было правдой. Несколько месяцев спустя Келлон узнал, что Рой изобрел новый тип катушки приводного поля для унитронных двигателей кораблей, находящихся в распоряжении Юпитера. Это сократило длинных перелет к Юпитеру на три дня и увеличило восстанавливаемость энергии при торможении почти на сорок процентов. Впервые за двадцать лет шахты на Каллисто принесли крошечную выгоду. Плата, которую Рой получил от Властей Транспортного Союза в сотню раз превышала пособие, в котором ему отказал Келлон.
В течение пяти лет после этого Келлон не видел сына. Рой проигнорировал приглашение, которое он заставил послать Селен. Но он знал, благодаря Департаменту Охраны, что Рой все еще находится в унитронной лаборатории, яростно занимаясь своими исследованиями. Узнав, что его фонды иссякают, Келлон приказал Властям Транспортного Союза удвоить обещанный гонорар. Рой ответил краткой благодарностью.
Сейчас, стоя в оцепенении в одиночестве среди кружащихся танцоров под светящимися зеленым цветом фресками Комнаты Нептуна, Босс Келлон почувствовал острую необходимость увидеть это худое, полное решимости лицо, которое так было похоже на лицо Руфи.
Но Рой предал его. Он остался в полном одиночестве под бременем приходящего в упадок Союза. Не было никого, кому он мог бы полностью доверять. И тихий испуганный шепот Маркарда вернул его назад к мрачной действительности.
- Проповедник в Санпорте, - повторил растерянно глава Охраны. - Его последователи уже знают об этом. Толпа собирается на Площади Союза. - Его худые плечи вздрогнули от беспомощного замешательства. - Деликатная ситуация, Ваша Гениальность.
- Да черт возьми, деликатная! - Келлон задержал дыхание, и в его проницательных глазах сверкнула решимость. Он сражался один и раньше, он сможет сделать это снова. - Обыскать уровни канализации, - приказал он сухо. - Арестовать Проповедника.
- Ваша Гениальность уверена... - неуверенно моргнул Маркард. - Он обладает огромным влиянием. До того, как он здесь появился, это было бы не так опасно. А сейчас его последователи могут устроить беспорядки.
- Я справлюсь с беспорядками, когда они начнутся, - Келлон напряг свои большие плечи и выдавил из себя улыбку. Он должен скрыть черную панику, охватившую его. - Не убивать его, - добавил он. - Просто приведите его. Мученики опасны.
- Приказывает Ваша Гениальность.
Худой человек нервно повернулся и пошел прочь. Глубокая морщина озабоченности прорезала его лицо. Оркестр играл и играл - на высокой платформе, блестящие пластиковые декорации которой изображали ледяную пещеру на Тритоне, луне Нептуна, которую он однажды посетил. Келлон направился к Селен дю Марс.
Она ждала его, стройная и высокая в сверкающих зеленых блестках. Келлон почувствовал, как его сердце забилось слегка быстрее, ибо он все еще любил Селен. Затем он увидел, что она улыбается другому мужчине.
Через толпу шагал адмирал Херд. Его черно-оранжевая пижама была специально скроена так, чтобы подчеркнуть широкий треугольник плеч. Он был молодым, высоким, смуглым. Он сверкнул белоснежной улыбкой и поприветствовал Селен милитехническим титулом, на который она претендовала:
- Позвольте мне, Мисс Капитан? - Затем он увидел приближающегося Келлона. Его лицо напряглось от осмотрительной настороженности, а сменившая ее улыбка была чересчур широкой. - Если Ваша Гениальность позволит?
- Дорогой, ты выглядишь усталым.
Селен обратила к нему ослепительную улыбку, и скользнула в руки адмирала, прежде чем он успел ответить. Оставшись в одиночестве, Келлон почувствовал усталую зависть к молодости, внешности и энергии Херда. Да, он действительно старел.
Он наблюдал за Хердом и Селен, которые танцевали щека к щеке. Ее глаза были закрыты, ее беспокойное лицо, казалось, сразу же расслабилось и стало счастливым. Но он поймал взгляд Херда, настороженный, странно враждебный.
Устало отвернувшись, Келлон почувствовал новый прилив черного сожаления о сыне. Если бы они не поссорились, сейчас командовать Флотом мог бы Рой, а не Херд. Новый адмирал был блестящим, и его послужной список был чистым, но Келлон не любил его.
Келлон покинул бальный зал, ненавязчиво сопровождаемый своими личными охранниками. Он пересек просторную тихую Лунную комнату, и ступил на террасу, которая выходила на Площадь Союза.
Была ночь, и Санпорт после наступления темноты представлял собой зрелище, которое всегда волновало его. Башни стояли далеко друг от друга. Фасады, отделанные светящимся пластиком превратили их в стройные грациозные столбы мягкого и многоцветного огня. Их меняющееся сияние освещало широкие лежащие между ними парки, и отражалось в сотнях искусственных озер. Дороги казались широкими извивающимися огненными лентами, живыми от движущихся светящихся машин. Несколько прогулочных глайдеров парили над посадочными террасами, разноцветные яйца кристаллического света.
