Александр Беляев - Пропавший остров
— Куда? Да у нас нет и бензина.
— Куда? Да у нас нет и бензина, — как эхо повторил Дэнхем.
— В таком случае немедленно разослать сигналы бедствия. Радировать всем. Сообщить в Америку, в Штаты. Срочно организовать поиски… Призвать на помощь ближайшие пароходы.
— Давно бы так! — радостно воскликнул Бэйлдон и побежал в радиорубку. Его газета должна прежде всех получить сенсационное сообщение.
СОЛНЕЧНЫЕ ЧАСЫ ИСПОРТИЛИСЬУтро выдалось чудесное. Правая рука Дэнхема, производитель работ по строительству «острова» инженер Брайнт, разбуженный будильником, как всегда, в шесть часов, вскочил с кровати и отправился в ванную комнату. В этот час обычно луч солнца, падавший из окна, освещал медную колонку. Брайнт вошел в ванную и остановился в недоумении: солнце освещало половину мраморной ванны. «Мой будильник не в порядке», — подумал Брайнт и принялся плескаться, как морж. Вернувшись в свою комнату, он посмотрел на свои карманные часы. Шесть часов пятнадцать минут утра. Совершенно непонятное явление. Брайнт взглянул в окно. Солнце стояло еще довольно низко над горизонтом, как ему полагалось в это время суток, но находилось оно не за радиомачтой, а гораздо левее, среди стволов пальмовой рощи. Сюда оно забиралось не ранее десяти часов утра, но тогда оно стояло значительно выше, на высоте пальмовых крон. Брайнта охватило смутное беспокойство.
Брайнт быстро оделся, наскоро позавтракал и вышел из дома, раздумывая о странном явлении. У самой двери он встретил инженера Кина, небольшого, неподвижного молодого человека в белом костюме и пробковом шлеме. Лицо его было встревожено.
— А я к вам! — воскликнул Кин. — Вы заметили, мистер Брайнт, что тени на «острове» передвинулись, словно солнце сделало внезапный прыжок? Мы на плавучем «острове», который только цепью и якорем был прикреплен ко дну.
Это слово «был» заставило Брайнта побледнеть и приостановиться. Он был поражен и в то же время смущен. Как ему самому первому не пришла в голову такая простая мысль? Вот что значит быть слишком уверенным в «незыблемости» искусственного «острова»! Брайнт овладел собой и сказал возможно спокойней:
— Да, кто бы мог подумать! Якорь весом во много тысяч тонн. Цепь, сквозь каждое звено которой может пройти трамвайный вагон. И все эти дни — полный штиль в океане. Согласитесь, что разрыв такой цепи, многократно испытанной, при данных условиях погоды — явление почти столь же загадочное, как и чудо библейского Иисуса Навина.
Кин пожал плечами.
— Все кажется загадочным, пока мы не узнаем причины. Одно звено цепи могло быть плохо сварено… сильные подводные течения, быть может, айсберг…
— Мы почувствовали бы толчок… Надо немедленно опустить водолаза осмотреть цепь.
Они шли среди пальмовой рощи. Легкий утренний бриз колыхал широкие, жесткие листья, и они шелестели как сухие. Под ногами трещал золотистый песок, смешанный с мелкими раковинами. Зеленели газоны, благоухали цветы, журчали фонтаны. Еще розоватые солнечные лучи пятнами покрывали зеленый ковер.
Брайнт вздохнул, остановился и посмотрел во все стороны, чтобы окинуть весь «остров» одним взглядом. В прямоугольник, как в раму, был направлен зеркальный эллипс аэродрома. В углах расположились обслуживающие здания. В одном углу — облицованная белым мрамором, словно сотканная из кружев, с балконами, нишами, балюстрадами, площадками — гостиница для пассажиров. В этом же доме помещались конторы, квартиры для администрации, радиостанция. В другом углу — холодильные установки и дома для рабочих и служащих. В противоположной стороне «острова» — ангары, мастерские, склады горючего и запасных частей, гостиница для летного состава, и в последнем углу — электростанция, опреснительная установка и склады провианта. А в пальмовых рощах — теннисные площадки, киоски с мороженым, фруктовыми водами, журналами, газетами, открытками, беседки, бельведеры, гроты…
Все было готово к принятию гостей, избалованных, требовательных, капризных, но с туго набитыми бумажниками.
Сколько на все это было положено труда, изобретательности, усилий и даже человеческих жертв!
И все это создавалось на глазах Брайнта. Здесь месяцами стояли большие океанские суда с понтонами, подвижными кранами, трубами… Здесь работала целая армия водолазов…
Когда «остров» уже поднялся над водой, сюда начали привозить землю, деревья с корнями, строительный материал для зданий… Наконец, работы закончены. Прошлой ночью ушел последний пароход. На «острове» остались только рабочие и служащие эксплуатации.
Так среди океана родилась эта техническая сказка — новый «остров», созданный руками человека. И неужели теперь все это должно погибнуть из-за какой-то роковой ошибки?
Брайнт и Кин некоторое время шли молча. Брайнт издали наблюдал возбужденные группы рабочих. Да, в это утро работа разладилась. Всюду шли летучие митинги. Необходимо было вовремя овладеть общественным возбуждением, успокоить умы… Рабочие проходили мимо, вопросительно заглядывая в лицо Брайнта и Кина.
— А знаете, мистер Брайнт, мне кажется, опускать водолаза уже нет смысла, — сказал Кин.
— Почему?
— Потому что «солнечные часы совсем испортились». Посмотрите на тени. Так они падают, когда солнце на закате. Значит, «остров» повернулся на девяносто градусов против своего обычного положения. А следовательно, не может уже быть никакого сомнения, что якорная цепь…
— Вы, пожалуй, правы, — ответил Брайнт.
Этот Кин сегодня рассуждает лучше, чем он. Быть может, потому, что Кин не несет такой ответственности.
— Необходимо немедленно созвать митинг. Лучше всего на аэродроме. Распорядитесь, мистер Кин.
Через несколько минут над «островом» тревожно прозвучал колокол.
— Все на аэродром! — кричал Кин.
— Все на аэродром! — повторяли за ним встревоженные люди. Они спешили к сигнальной вышке, возле которой уже стоял Брайнт.
Прежде чем взойти на свою высокую трибуну, Брайнт спросил Кина:
— Почему вы не оповестили через громкоговоритель?
— Радиостанция не работает.
— Почему?
— Радист скажет вам потом. Не будем испытывать терпения толпы, — ответил Кин.
Брайнту не понравилось, что Кин уже начинает брать инициативу в свои руки, распоряжаться событиями и даже им, Брайнтом.
Но препираться было не время. Толпа действительно волновалась, шумела. Брайнт поднялся на вышку. Морской воздух пахнул ему в лицо. Аэродром был так велик, что все рабочее население «острова» казалось небольшой кучкой, расположившейся, чтобы лучше видеть и слышать, на некотором расстоянии от вышки. Темные фигуры людей отражались, как в зеркале, на блестящей поверхности аэродрома.
