Пол Мелкоу - Влюбленные одиночки
Она приподнялась на локтях, пристально посмотрела на меня, потом снова откинулась на подушку.
— Вид у тебя не очень веселый.
Чтобы поведать ей обо всем, достаточно взяться за руки, только Мойра не подпускала меня к себе. Для краткого рассказа хватило бы и феромонов, но я сомневалась, нужна ли мне такая откровенность.
— Сегодня мы встретили одиночку.
— Ух ты!
Слова слишком расплывчаты. Без обмена химическими мыслями и феромонами я не могла понять, что на самом деле скрывается за этим восклицанием — цинизм, искренность, интерес или скука.
— У озера Баскинов. Там стоял дом… — Я создала чувственный образ, затем позволила ему рассыпаться. — Послушай, я так не могу. Можно до тебя дотронуться?
— Ага, только этого не хватало. Я, потом ты, потом остальные, и через две недели, когда начнутся занятия, мы все будем лежать вповалку. Нам нельзя болеть — осенью мы приступаем к работе в невесомости. По слухам, именно тогда начнется настоящий отсев: преподаватели будут решать, какие из кластеров действительно достойны стать экипажем космического корабля.
— Одиночка, — кивнула Мойра. — Луддит? Христианин?
— Ни тот, ни другой. У него есть аэорокар. Он рассердился на нас за то, что мы наступили на его томат. И он… смотрел на меня.
— А на кого он должен был смотреть? Ты же наш интерфейс.
— Нет. Он на меня глазел. Как на женщину.
— Ага… — немного помолчав, произнесла Мойра. — И ты почувствовала…
Щеки снова запылали.
— Я покраснела.
— Ну да. — Мойра задумчиво разглядывала потолок. — Ты прекрасно знаешь, что по отдельности мы наделены сексуальностью, но в целом…
— Не надо лекций! — Мойра бывает такой занудой, такой правильной.
— Прости, — вздохнула она.
— Ладно, проехали.
— А он симпатичный?
— Прекрати! — вспылила я, однако после паузы прибавила: — Вообще-то он красивый. Жаль, что мы растоптали его томат.
— Так принеси ему другой.
— Правда?
— И выясни, кто он такой. Матушка Рэдд должна знать. И позвони Баскинам.
Мне хотелось обнять ее, но пришлось ограничиться взмахом руки.
Матушка Рэдд, в прошлом врач, после смерти одной из составляющих кластера сменила профессию, не желая мириться с потерей квалификации. Она — ее кластер состоял из четырех женщин-клонов, и местоимение «она» годилось в любой ситуации — приглядывала за фермой, а на лето приглашала к себе школьников. Добрая женщина, умная и мудрая, тем не менее, глядя на нее, я каждый раз пыталась представить, насколько умнее она была бы вчетвером.
Матушку Рэдд я нашла в теплице — она поливала, собирала и изучала гибридные огурцы.
— В чем дело, милая? Почему ты одна? — спросила та, что рассматривала огурец в оптический микроскоп.
Я пожала плечами. Мне не хотелось рассказывать, почему я сторонюсь своего кластера, и я ответила вопросом на вопрос:
— Сегодня у озера Баскинов мы видели одиночку. Кто он?
Я ощутила едкий запах мыслей Матушки Рэдд. Как всегда, для меня это был загадочный хаос символов, но я вдруг поняла, что она размышляет дольше, чем того требовал простой ответ.
— Малькольм Лето. Один из членов Сообщества, — наконец произнесла она.
— Сообщества! Но они же все… ушли.
Я забыла, как называют то, что случилось с двумя третями человечества. Кванта должна знать. Эти люди построили Кольцо, создали гигантский кибернетический организм, который назывался Сообществом. Они добились огромных успехов в физике, медицине и инженерном деле, а потом все вдруг исчезли. Кольцо и Земля опустели, если не считать горстки людей, которые не присоединились к Сообществу и выжили в хаосе Генетической войны, разразившейся на планете.
— Он не мог участвовать в Исходе. — Матушка Рэдд употребила термин, который должна была знать Кванта. — Несчастный случай. Его тело заморозили в ожидании полной регенерации.
— Значит, он последний член Сообщества?
— В сущности, да.
— Спасибо.
Я отправилась на поиски своего кластера. Они собрались у компьютера и сражались в виртуальные шахматы с одноклассником, Джоном Мишелем Грейди. Я вспомнила, что сегодня четверг, и этот вечер обычно выделялся для хобби Кванты. Она любит стратегические игры.
Я коснулась руки Строма и окунулась в водоворот общих мыслей. Мы проигрывали, но Грейди сильный игрок, а после моего бегства от нашего кластера осталось лишь четверо. Похоже, они на меня обиделись? Я отбросила эти мысли и выложила все, что узнала от Матушки Рэдд.
Шахматная партия мгновенно вылетела у них из головы, и все переключились на меня.
Он из Сообщества. Он был в космосе.
Откуда он здесь?
Он пропустил Исход.
Он симпатичный.
Он был в космосе. В невесомости. На Кольце.
Надо с ним поговорить.
Мы наступили на его томат.
Нужно дать ему другой, взамен.
Да.
Да.
— В теплице есть несколько кустов. Я могу пересадить один из них в горшок. Будет подарок, — сказал Стром. Он увлекался садоводством.
— Завтра? — спросила я. Консенсуса ждать не пришлось. Да.
На этот раз мы не прятались, а открыто подошли к дому и постучали. Куст томата, который мы раздавили, вновь выпрямился, поддерживаемый подпоркой. На стук никто не ответил.
— Аэрокар на месте.
Дом невелик, и хозяин просто не мог нас не услышать.
— Может, пошел прогуляться, — предположила я. Мойры с нами не было. Ей полегчало, но до конца она еще не выздоровела.
— Думаю, здесь. — Стром указал на место в конце грядки с томатами. Он захватил с собой маленькую лопату и теперь принялся выкапывать лунку.
Я вытащила из рюкзака лист бумаги и принялась сочинять записку, намереваясь затем прикрепить ее к двери Малькольма Лето. Первые пять вариантов после нескольких строк превращались в комок бумаги, который я запихивала в рюкзак. Наконец, я удовлетворилась следующим текстом: «Простите за то, что наступили на куст томата. Взамен мы принесли новый».
Послышался громкий хлопок, и я испуганно присела, выронив лист бумаги и ручку. Воздух наполнился феромонами «сражайся или беги».
Выстрел.
Там. Одиночка. Он вооружен. Приготовился стрелять. Я его вижу. Разоружить.
Последняя мысль принадлежала Строму, который всегда принимал решение в подобных ситуациях. Он бросил лопатку Боле, стоявшему справа от него. Бола без видимых усилий запустил лопаткой в Малькольма Лето.
Малькольм стоял под тополями с поднятым вверх пистолетом. Он вышел из леса и выстрелил в воздух. Лопатка ударила его по пальцам, и оружие упало на землю.
