Марина Дяченко - Волосы
– Да не выдумывай… На полчаса зайди, спаивать не буду, я вообще не пью… Жалко тебе?
Егор открыл рот – и закрыл его снова.
– За углом, – Мэлс махнул рукой. – Я квартирку снимаю тут, в двух минутах. Пошли, Заварка. Идем.
И Егор пошел. В Мэлсовой манере приглашать в гости было что-то… не назойливое, но обезоруживающее. Да и в самом деле – почему не зайти на полчаса к однокласснику, с которым не виделся Бог знает сколько лет? Интересно ведь – что с ним стало, как живет, чего добился…
Так – или примерно так – уговаривал себя Егор, поднимаясь по узкой, пахнущей котами лестнице.
Квартирка была примерно такая, как Егор ожидал увидеть. Тесное жилище холостяка, в меру захламленное, в меру обустроенное, с хорошим компьютером на колченогом письменном столе, с новой микроволновкой и дохлым тараканом в пепельнице.
Таракана Мэлс вытряхнул в форточку. Кивнул на кресло в углу кухни:
– Присаживайся…
Егор сел – и провалился, провиснув чуть не до пола. Кресло было продавлено до состояния гамака.
– Так женишься?
– Погоди, – пробормотал Егор. – Ты-то как?
Мэлс пожал плечами:
– Я-то хорошо… А ты, Заварка, при галстуке?
– С работы, – сказал Егор.
– Понятно, – Мэлс кивнул. – На свадьбу не напрашиваюсь, не думай.
– Может, и не будет свадьбы, – сказал Егор и сам пожалел, что сказал.
Мэлс не удивился. Не изобразил лицом внимания и сочувствия. Не зацокал языком.
– Может, и не будет, – согласился, буравя Егора левым глазом (правый смотрел на чайник на плите). – Что-то закипает долго… А электрочайник купил, так пробки выбивает. А пробки менять – так проводка здесь хреновая. Вот так.
Егор обескуражено молчал.
– Чего-то нечисто с тобой, – сказал Мэлс, переводя на Егора теперь уже правый глаз. – Какие-то проблемы, Егорка?
Никогда – ни в школе, ни потом – Мэлс не называл Егора по имени.
– Да нет особенных проблем, – сказал Егор нехотя. – Работу хорошую нашел, для души, для кошелька…
– Такое редко бывает, – сказал Мэлс.
– Редко, – согласился Егор.
Молча выпили чай. Потом Мэлс вытащил из нагрудного кармана застиранной ковбойки щегольскую визитную карточку:
– Здесь номер моей мобилки… Если что – так звони, да?
* * *Волосы быстро отросли. Егор с чистой совестью навестил лысого парикмахера – и, встретив на следующий день шефа, смело посмотрел ему в глаза, и шеф в ответ улыбнулся.
В первую субботу декабря выпал первый хороший снег, и в воскресенье Егорова фирма в полном составе встала на лыжи.
В понедельник Оля позвонила и сказала, что не будет Егоровой женой. Что она ошиблась в нем.
Егор целую ночь бродил по заснеженному городу, а наутро понял, что должен с кем-то поговорить, ну хоть с кем-нибудь. Оказалось, что телефоны прежних знакомых он большей частью позабыл, да и кто из них станет слушать исповедь в пять часов утра, когда даже дворники еще спят? Сослуживцев тревожить неловко, звонить родителям – значит напугать до полусмерти…
В глубине кармана Егор нашел визитку Мэлса и долго вертел ее в руках.
Мэлс взял трубку сразу же. И, не дожидаясь даже «алло», поздоровался:
– Привет, Заварка.
Минут через сорок Егор уже сидел на тесной Мэлсовой кухоньке и пил чай. И молча злился на себя – зачем поддался минутному порыву? Зачем позвонил, зачем заявился? Всего-то и надо было – выговориться…
Мэлс слушал внимательно. Один его глаз смотрел на собеседника, а другой – в дверной проем за его спиной. Егору то и дело хотелось обернуться.
Посреди Егорового рассказа Мэлс почему-то встал. Включил старую настольную лампу, привинченную к столу. Направил луч света Егору в ухо.
Егор запнулся.
– Ты продолжай, – подбодрил Мэлс. – Я слушаю.
И щелкнул выключателем, отчего маленькая кухня превратилась будто в проекционный зал – полутьма, одинокий луч и тень Егоровой головы на слегка облупившейся стенке.
– Продолжай, – повторил Мэлс задумчиво. – Это я так, развлекаюсь…
И Егор продолжал, а Мэлс смотрел теперь уже не на него, а на его тень. Вытащив откуда-то черный фломастер, он водил по штукатурке, как художник по холсту, но Егору и не надо было, чтобы на него смотрели – ему хотелось, чтобы его слушали…
В семь утра за окнами было темно, как в бочке, но внизу у подъезда звонко и требовательно скребла лопата дворника. Егору вспомнилось, как в детстве он радовался этому звуку – если скребет лопата, значит, ночью выпал снег…
Стена кухни покрылась поверх Егоровой тени узорами черных линий. Странный орнамент, который, впрочем, эту грязную кухоньку даже украшал.
Печальный рассказ закончился.
– Не ты первый, – философски заметил Мэлс.
Егор почувствовал себя пассажиром купейного вагона. Ночь традиционных «дорожных» откровений прошла, и попутчики больше никогда не встретятся.
– Спасибо за чай, – сказал он, с трудом поднимаясь. Ноги, оказывается, затекли.
Мэлс покивал. Ни один его глаз не глядел сейчас на бывшего одноклассника; Мэлсов взгляд обтекал Егора справа и слева, хозяин кухни думал о своем, и Егора это вполне устраивало.
Он благодарен был Мэлсу, за то, что тот понимал правила игры. «Попутчики» расстаются без сожаления.
* * *К девяти часам Егор едва дотащился до рабочего стола и всю первую половину дня засыпал перед монитором – но после обеда работа наконец увлекла его, и, засидевшись в офисе до восьми, он с удивлением обнаружил, что разрыв с Олей больше не кажется трагедией. Теперь он сам себе хозяин, может задерживаться на работе хоть до утра и выходные может проводить как хочет и с кем хочет. Жизнь, если вдуматься, существует вовсе не для семейного быта, не для кастрюль и пеленок – и уж конечно не для вечного выяснения, кто кого обидел и кто, в конце концов, виноват.
* * *За зиму Егор ни разу не простудился.
Весной он купил машину – не новый, но в хорошем состоянии «Опель-кадетт». Фирма процветала и вот-вот должна была сменить офис на более просторный и престижный, еще удобнее, еще ближе к центру.
Об Оле он ничего не слышал вот уже три месяца. Может быть, она снова собирается замуж, но на этот раз за другого? Егор сам удивлялся, до чего мало его волнует Олина судьба. Ну надо же было так ошибаться в человеке! Ну надо же быть таким дураком: он чуть было не женился на совершенно чужой ему по духу девушке. До чего легкомысленны люди, а потом еще удивляются, откуда берутся все эти семейные склоки, разделы и разводы…
Егору нравилось быть за рулем. Ему нравилось постоянное женское внимание, которым он был теперь окружен. Ему нравились красивые умные девушки, которых он приглашал в ресторан – и с которыми нередко проводил ночь; среди них немало было начинающих манекенщиц и фотомоделей…
