Генри Каттнер - Исполнение желаний
— Я же сказал, что его возможности ограниченны. Как только вы успешно достигнете цели — обретёте здоровье, славу и богатство, оно перестанет функционировать. Но до того, как это произойдёт, вы сможете пользоваться им для решения всех своих проблем, потихоньку выуживая нужную информацию из сознания человека будущего с более высоким интеллектом. Но учтите, что крайне важно сосредоточить свои мысли на той или иной проблеме перед тем, как вы нажмёте на кнопку. Иначе за вами увяжется кое-кто почище Тарна.
— Тарна? А кто…
— Мне думается, это… это андроид, — произнёс робот, устремив взгляд в пространство. — Человеческое существо, созданное искусственным путём… Однако пора заняться моей собственной проблемой. Мне нужно небольшое количество золота.
— Так вот где собака зарыта, — проговорил Келвин, почувствовав странное облегчение. — Нет у меня никакого золота.
— А ваши часы?
Келвин резким движением поднял руку, из-под рукава пиджака показались часы.
— Ну нет. Эти часы стоят очень дорого.
— Мне нужна только позолота, — сказал робот и стрельнул из глаза бурого цвета лучом. — Благодарю вас.
Металлический корпус часов стал тускло-серым.
— Эй, вы! — вскричал Келвин.
— Если вы воспользуетесь этим устройством, предназначенным для установления контакта с человеком из будущего, вам обеспечены здоровье, слава и деньги, — быстро произнёс робот. — Вы будете счастливы, насколько может быть счастлив человек этой эпохи. С помощью моего устройства вы решите все свои проблемы… включая ваши отношения с Тарном. Минуточку.
Существо попятилось и исчезло за висевшим в палатке азиатским ковром, которому никогда не пришлось побывать восточнее Пеории.[2]
Стало тихо.
Келвин перевёл взгляд со своих облинявших часов на загадочный плоский предмет, лежавший у него на ладони.
Размером он был примерно в четыре квадратных дюйма (два на два) и не толще изящной дамской сумочки, а на одной из его боковых сторон находилось углубление с утопленной в нём кнопкой.
Он опустил этот предмет в карман и, сделав два шага вперёд, заглянул за псевдоазиатский ковёр, но ничего не обнаружил, кроме пустого пространства и хлопающих на ветру краёв разреза в холщовой стенке палатки. Судя по всему, робот улизнул. Келвин выглянул через прорезь. Снаружи на ярко освещённой пристани Приморского парка шумела толпа гуляющих, а за пристанью, вся в серебристых искорках, колыхалась чёрная поверхность Тихого океана, простираясь вдаль, где за невидимым сейчас изгибом прибрежных скал мерцали огоньки Малибу.
Келвин вернулся на середину палатки и огляделся. За украшенным резьбой шкафом, на который ему несколько минут назад указал робот, спал крепким сном какой-то толстяк в костюме свами.[3]
Он был мертвецки пьян.
Не зная, чем ещё заняться, Келвин снова чертыхнулся. Но вдруг обнаружил, что думает о ком-то по имени Тарн, который был андроидом.
Хиромантия… перемещение во времени… межвременная связь… Нет, этого быть не может! Защитное неверие словно одело его сознание в непроницаемую броню. Такого робота, с которым он только что разговаривал, создать невозможно.
Уж это Келвин знал точно. Это не прошло бы мимо его ушей. Он же репортёр, верно?
Разумеется.
Затосковав по шуму и людской суете, он отправился в тир и сбил несколько уток.
Плоская коробочка жгла ему карман. Матово-серый металлический корпус его часов жёг память. Воспоминание о том, как ему сперва опустошили мозг, а затем изъятую информацию вернули на место, огнём пылало в сознании.
Вскоре выпитое в баре виски обожгло ему желудок.
Он покинул Чикаго из-за назойливого рецидивирующего синусита. Самого что ни на есть обыкновенного синусита. А вовсе не потому, что страдал галлюцинаторной шизофренией, не под влиянием исходящих из стен голосов, которые его за что-то укоряли. Не потому, что ему мерещились летучие мыши и роботы. То существо не было роботом. У всего этого есть какое-то наипростейшее объяснение. О, несомненно.
Здоровье, слава и богатство. И если…
«ТАРН»!
Эта мысль молнией пронзила его мозг.
А за ней сразу же последовала другая: «Я схожу с ума!»
Ему в уши забормотал чей-то голос, настойчиво повторяя одно лишь слово: «Тарн… Тарн… Тарн… Тарн…»
Но голос рассудка полностью заглушил это бормотание.
Келвин тихой скороговоркой произнёс:
— Я — Джеймс Келвин. Я репортёр, пишу статьи на оригинальные темы, собираю и обрабатываю информацию. Мне тридцать лет, я не женат. Сегодня я приехал в Лос-Анджелес и потерял квитанцию на свой багаж. Я… я собираюсь ещё немного выпить чего покрепче и потом снять номер в каком-нибудь отеле. Как бы там ни было, а здешний климат, кажется, уже немного подлечил мой синусит.
«ТАРН», — приглушённой барабанной дробью прозвучало почти за порогом его сознания. «ТАРН, ТАРН».
«Тарн».
Он заказал ещё выпивку и полез в карман за мелочью. Его рука коснулась металлической коробочки. И он тут же почувствовал, как что-то слегка сдавило ему плечо.
Он инстинктивно оглянулся.
Его плечо сжимала семипалая паукообразная рука… без единого волоска и без ногтей… белая и гладкая, как слоновая кость.
Единственной, но всепоглощающей потребностью Келвина стало страстное желание до предела увеличить расстояние между собой и обладателем этой омерзительной руки.
Но как это сделать?
Он смутно сознавал, что стискивает пальцами лежащую у него в кармане плоскую коробочку, как будто бы в ней — его единственное спасение. А в мозгу билась лишь одна мысль:
«Я должен отсюда бежать». И он нажал на кнопку.
Чудовищные, невыносимо чуждые мысли того существа из будущего, бешено закрутив его, вовлекли в своё течение. Не прошло и секунды, как могучий отточенный ум блестящего эрудита из невообразимо далёкого будущего столь необычным способом был принуждён решить эту внезапно возникшую у него в мозгу проблему.
Келвин получил сведения сразу о трёх способах транспортировки. От двух, как неприемлемых, он отказался: авиамотокресло человечеству, видимо, ещё только предстояло изобрести, а квирление, для которого требовался сенсорный шлем с антенной, вообще оказалось выше его понимания. Но третий способ…
Суть его уже начала стираться из памяти. А та рука продолжала сжимать ему плечо. Келвин мысленно ухватился за полученную информацию, которая грозила бесследно исчезнуть, и отчаянным усилием воли заставил своё сознание и тело двинуться по тому неправдоподобному пути, который подсказало ему воображение человека из будущего.
