Песах Амнуэль - Научная фантастика и фантастическая наука
Затем фантастическая наука, естественно, развивалась в направлении совершенствования звездолетов. Сначала были отработаны обычные субсветовые корабли и описаны все следствия таких полетов (см. «Пасынки Вселенной» Роберта Хайнлайна, «Замкнутый мир» Брайана Олдисса, «Поколение, достигшее цели» Клиффорда Саймака, а также многочисленные произведения, иллюстрирующие «парадокс близнецов»). Наконец, эта тема была отработана — в западной фантастике в начале пятидесятых, в советской значительно позднее. Тогда понадобились звездолеты, которые могли бы доставлять астронавтов к звездам за считанные недели — литературные цели не могли больше уживаться с необходимостью многолетних путешествий. Естественно, пришлось сделать фантастическое открытие, и появились звездолеты, летящие в под-, над- и нуль-пространстве. Как и в «обычной» науке, было сделано сначала открытие (новый вид пространства), затем изобретение (звездолет, летящий в этом новом виде пространства). Если читатель скажет, что многомерные пространства уже описаны математиками (скажем, пятимерное пространство Калуцы, 1922 год), нужно иметь в виду, что фантастические гипер- и многомерные пространства были пространствами физическими, в которых можно было летать на звездолетах, совершать подвиги — в отличие от математических пространств, не имевших, по мысли авторов, прямых связей с физической реальностью.
В фантастике многомерные пространства появились в конце сороковых годов, а многомерные пространства в физике — тридцать лет спустя.
* * *Аналогично развивалось в фантастической науке представление о многомирии — о том, что существуют миры, подобные нашему, но отличные от него. О том, что существует «на самом деле» не единственная Вселенная, представленная нашему опыту, но множество вселенных, отличающихся от нашей и развивающихся параллельно нашей. Множество миров, связанных с нашим миром самыми разными связями — духовными и (или) материальными.
Сейчас идея многомирия — Мультиверсума — уже стала настолько популярна в физике, что к ней стали относиться серьезно, о Мультиверсуме пишут диссертации, проводят философские и физические конференции и, естественно, публикуют серьезные исследования в научных журналах.
Научное исследования проблемы многомирия началось в 1957 году, когда американский физик Хью Эверетт-мл. опубликовал тезисы своей докторской диссертации, названной «Формулировка относительных состояний в квантовой механике». Причиной появления работы Эверетта стало давнее противоречие между двумя разными квантовомеханическими формулировками — волновой и матричной. Эверетт это противоречие разрешил, и его исследование привело почти через полвека к появлению в физике концепции Мультиверсума, многомирия.
Фантастическая наука шла к той же идее своим путем. Множество открытий в фантастике сделали классики жанра Жюль Верн и Герберт Уэллс. Это понятно — они были первыми «фантастическими учеными», они первые использовали приемы науковедения для создания фантастических идей. Роль Верна и Уэллса в фантастике можно сравнить с ролью Галилея в развитии астрономии. Среди открытий Уэллса можно назвать открытие возможности путешествий во времени («Машина времени», 1895), открытие антигравитации («Первые люди на Луне»,), открытие пищи, с помощью которой можно выращивать великанов («Пища богов»,) и т. д. В 1895 году, том же году, когда была опубликована «Машина времени», Герберт Уэллс открыл для фантастики существование параллельных миров — в рассказе «Дверь в стене».
Существует мир, в котором ты проживаешь жизнь иначе, чем здесь. Существует мир, в котором ты можешь изменить свою судьбу, поступить не так, как поступил в «реальной» жизни. Чтобы попасть в тот, другой мир, нужно сделать лишь шаг, нужно открыть маленькую зеленую дверь в стене и оказаться «там». Оба мира существуют как бы рядом — именно «как бы», потому что «на самом деле» мы не можем сказать, где тот, другой мир находится. Мы просто знаем, что он существует и не менее реален, чем наше привычное мироздание.
Для фантастики идея «Двери в стене» была столь же революционна, как идея Эверетта (высказанная 62 года спустя!) для физики. Фантастическая наука также не сразу приняла идею параллельных миров на вооружение — как и физики далеко не сразу признали возможную правильность идей Эверетта.
15 лет спустя после уэллсовской «Двери в стене» был опубликован рассказ русского автора Николая Морозова «На границе неведомого» — идея «иномирия» была повторена, но дальнейшего развития пока не получила.
Еще через восемь лет, в 1923 году, Герберт Уэллс вернулся к идее параллельного мироздания и поместил туда свою утопическую страну, куда отправляются неожиданно для себя персонажи романа «Люди как боги». Сам роман не принадлежит к числу лучших произведений Уэллса, но идея существования мира, чье развитие происходит иным образом, выражена в романе «Люди как боги» вполне определенно. Это было требование «литературной науки» — необходимо было разработать новые утопические ситуации. Раньше достаточно было отправить героев на остров в океане, но в ХХ веке это уже не проходило, нужно было новое литературное пространство — вот Уэллс его и открыл.
Роман не остался не замеченным. В 1926 году появился рассказ Г.Дента «Император страны «Если», а еще два года спустя — «Катастрофа пространства» С.Красновского и «Бесцеремонный Роман» трех авторов: В.Гиршгорна, И.Келлера и Б.Липатова.
Эти три произведения также выдающимися литературными качествами не обладали, но идею параллельных миров развили и повели фантастическую науку дальше — разрешая противоречия и создавая новые. В рассказе Дента впервые возникает идея о том, что могут существовать страны (миры), история которых могла пойти не так, как история реальных стран в нашем мире. И миры эти не менее реальны, чем наш. А в «Бесцеремонном Романе» идея получает дальнейшее развитие — персонажи этого произведения попадают в прошлое, вмешиваются в исторические события, в результате чего направление развития меняется, возникает иной мир, «боковая линия», отличающаяся от нашей. По сути, эта идея — аналог эвереттовской идеи ветвления мировых линий. Фантастическая наука опережала «обычную» примерно на тридцать лет.
Нужно учесть, конечно, что развитие фантастической науки зависит не только от качества выдвигаемых идей, но и — в очень значительной степени — от качества текста. Понятно, что сильное литературное произведение производит не только на читателей, но и на коллег-фантастов гораздо большее впечатление, чем плохой текст, пусть даже с замечательной научно-фантастической идеей. Фантастическая наука, конечно, свое возьмет, идея не пропадает (рукописи, возможно, все-таки горят, но идеи уж точно — нет). Однако — темп! Темп, конечно, теряется.
