Сергей Власов - Планета Мечты
— «Надо поговорить с девушкой, кстати, хоть имя ее узнаю, она-то хоть что-то должна знать».
— Не надо говорить, — возникла мысль в голове, — я и так вас достаточно хорошо понимаю.
— Как это понимаете, читаете мои мысли?
— Да, ваши мысли для меня открыты, а вы, в свою очередь, прекрасно усваиваете то, что я вам хочу сообщить, зачем же тогда напрягаться, сотрясать воздух, экономьте энергию, она вам очень даже пригодится. Да, и называть вы меня можете Велией.
— Хорошо, Велия. Но как так получилось, что мой разум вам доступен, а вас я только понимаю. Вы ведь человек? Откуда у вас такие способности?
— Ну, во-первых, я не человек, в том понимании, которое вы вкладываете в это слово. А что, вам так важно, чтобы я тоже была человеком?
— Нет, но вы ведь выглядите как человек.
— Это образ из вашего сознания. Для первого контакта он самый удобный.
— А как вы на самом деле выглядите?
— И вы, которые могут существовать в полевой форме, задаете этот вопрос? А как бы вы сами на него ответили другой форме существования разума?
— Ну, я бы создал себе человеческое тело.
— А если у меня нет человеческого тела? Если вообще никакого нет. Если я существую объективно в форме недоступной вашему пониманию?
— Понимаю. Хотя, какое к черту понимаю, ничего я не понимаю. Вы ведь разумны?
— А вы в этом сомневаетесь?
— Нет, конечно. Но что у вас является носителем разума?
— Предматерия. Вам это что-нибудь говорит?
— Нет. А объяснить вы можете?
— Нет. У вас в мыслях нет понятий, которые бы смогли дать объяснение.
— Хорошо, Велия, а не могли бы вы объяснить мне, что это за мир?
— Тот, что нас окружает?
— Да. Что это за планета, и почему она так похожа на Землю?
— Эта планета? Ах да, я понимаю, что вы спрашиваете. Вот объяснить вам, пожалуй, будет трудновато. Видите ли, этой планеты нет, как и всего, что находится на ней, тоже нет. Это материализованное ваше воображение.
— То есть, мы с вами сейчас в открытом космосе, а мне все это кажется?
— Кажется? Ну, нет, вы же все это можете ощутить любыми доступными вам чувствами. Для вас это, пожалуй, материально.
— А для вас?
— Ну и для меня, пока я в этом теле.
— Пока. А если выйдете из тела, вернетесь в свое нормальное состояние?
— Тогда, конечно, это все перестанет существовать.
— А для меня?
— Вы боитесь? Напрасно. Никаких аннигиляций и взрывов не будет.
— А куда же денется весь этот мир? Куда денется энергия.
— Это сложно объяснить, точнее для вас невозможно. Извините. Давайте поговорим о чем-нибудь вам более понятном.
— Хорошо. Тогда, может, вы мне объясните, кто создал этот мир?
— Да вы и создали. Ну, подумайте, откуда бы нам знать, как выглядел ваш дом, ваша мама, ваша растительность и животный мир?
— Но мне это не доступно!
— Доступно. Пока, конечно, с небольшой моей помощью, а в будущем, как уровень развития вашего разума, вполне доступно. Эти возможности заложены в перспективах вашего развития. Да у вас в мыслях даже понятия, объясняющие все произошедшее, есть. Вы же давно используете такие слова, как: телепатия, телепортация, телекинез. То, что произошло с вами из той же области. Непонятно только, почему вы так испугались. Правда, объяснения в ваших мыслях данных явлений слишком туманны и неоднозначны, но мне показалось, что вы знаете эти понятия, и не боитесь их.
— Знаю, но только из фантастических произведений. Наука такими понятиями совсем не оперирует. Вообще она старается сделать вид, что данных явлений не существует. Просто же, объявить несуществующим то, что не можешь объяснить.
— Да, чтобы объяснить, надо хотя бы изучать. Правда и мы многого в этой области еще объяснить не можем. Пользоваться, пользуемся, а до конца объяснить, никак. Наверное, это тоже будет только на следующем этапе развития нашего разума.
— На следующем этапе? Что это означает? О каких этапах речь?
— Неужели вы еще этого не постигли? Ведь это все лежит на поверхности. Даже на поверхности вашего разума. Ну, задумайтесь немного.
— Не понимаю.
— Ну, хорошо[v1]. Начнем с наводящих вопросов. Вы отвечайте, а потом поймете, что вы сами все это уже давно знаете. Как вы думаете, может ли разум возникнуть вот так, ни с того ни с сего на пустом месте?
— Думаю, не может.
— Хорошо. Значит, очевидно, для возникновения разума необходима какая-то основа.
— Да.
— И какая же должна быть основа?
— Очевидно материальная. И, наверное, достаточно хорошо организованная.
— Замечательно. Особенно хорошо, что вы не сказали о биологической основе. Таким образом, вы не возносите биологически возникший разум в ранг единственно возможно существующих, это похвально, значит, вы признаете возможности существования и других форм разума. Поверьте, на самом деле их огромное разнообразие. Но, что следует сразу сказать, биологическая — самая распространенная и самая быстроразвивающаяся. Органическая материя легче всего подвержена изменениям, и потому более приспособлена для само развивающихся форм разума.
— Это понятно, но при чем здесь этапы. И какое отношение ко всему этому имеет телепатия, и все что вы перечислили.
— Да хотя бы в том, что вы со мной говорите, а мысленно меня раздеваете и почти ощущаете нашу близость, хотя прекрасно понимаете, что тело это не настоящее, а близость в вашем понимании, совершенно непонятна мне.
— Простите, я все время думаю о вас, как о земной девушке. Не могли бы вы принять какой-нибудь другой вид, тогда бы мне легче было думать о чем-то одном.
Неуловимым движением Велия сбросила одежду, и, затмевая все окружающее, придвинулась к Максу. Он не видел ничего вокруг, любуясь красотой ее тела, бархатистостью ее кожи и сиянием глаз. В памяти не осталось ничего, только девятый вал чувств заполнил собой все существо. Все окутала дымка, и только яркие вспышки наслаждения и нежности разрывали ее как молнии. Не было ни планеты, ни природы, ни пространства, ни времени, Все слилось в наивысшем наслаждении и чувстве безудержного счастья. Макс ощущал Велию каждой клеточкой, каждым из имеющихся у него чувств, и единение их было не только телесным, но и духовным. Каждым проблеском мысли Макс ощущал, что он не один в этом мире, что в каждой его мысли и в каждом чувстве присутствует Велия, и разделяет с ним все его счастье. Сколько длилось это единение, невозможно было определить, то казалось это длится целую вечность, то было ощущение всего единого мига, но мига включающего в себя всю жизнь. Сознание вернулось, словно выплывая из кисельной реки. Мысли, еще сладкие, еще тянущиеся, приобретали форму, словно жидкие кристаллы, под действием малых токов. Макс тормозил свои ощущения, не желая расставаться с наваждением, но какая-то сила властно возвращала его к действительности, и первой четко сформировавшейся мыслью был вопрос, зачем все это было нужно Велии?
