Кир Булычев - Паровоз для царя
– Для чего это? В школе не проходили?
– Не издевайтесь надо мной, – возмутился Вусц. – У нас высокоразвитое общество и каждый занимается своим делом. Я чиновник. Другой кто-нибудь – техник, еще кто-то – строитель. Это же естественно. То, что произвожу я, потребляют другие. То, что производят другие, потребляю я.
Флор сунул шарик в карман и сказал:
– Пойду еще погляжу.
Помолчали. Удалов испытывал жалость к пришельцу, оторвавшемуся от привычной обстановки. Но старик Ложкин, который затаил некоторую обиду, заметил не без ехидства:
– Не повезло нам с гостем. Надо же, попался такой, который ничего не знает.
– Это не так! – ответил Вусц. – Я отлично знаю, какие кнопки когда нажимать.
– Вот именно. – Ложкин ухмыльнулся.
– А ведь зря к человеку пристал, – защитил гостя Удалов. – Представь себя на его месте.
– Даже и не буду пытаться, – ответил Ложкин. – До такого контраста между развитой цивилизацией и темным ее представителем я бы никогда не упал. Мы-то, чудаки, сбежались: космонавт прилетел с отдаленной планеты, сейчас нас просветит…
– Это только в фантастических рассказах так бывает, – сказал Грубин. – Там всегда пришельцы прилетают и сразу нас учат.
– Пришелец пришельцу рознь! – не согласился Ложкин.
– А ведь проще простого, – нашелся Удалов, глядя на опечаленного Вусца, который скорчился на стуле, поджал ножки и являл собой прискорбное зрелище – будто ребенок, потерявший маму в Центральном универмаге города Москвы. – Я тебе, Ложкин, сейчас в два счета докажу твою неправоту. Хочешь?
– Докажи.
– Тогда представь себе, что я – царь Иван Грозный.
– Еще чего не хватало!
– А ты представь, не сопротивляйся. А Грубин, допустим, его друг – Малюта Скуратов.
– И что?
– А ты – Николай Ложкин, который сел в машину «Жигули» и по непредвиденному стечению обстоятельств сбился с пути и вместо Вологды попал к Ивану Грозному, в его загородный дворец.
– Так нет у меня «Жигулей», ты же знаешь! – сопротивлялся Ложкин. – Зачем такие передержки?
– Это мысленный эксперимент, – настаивал Удалов. – Неужели у тебя вовсе нет воображения?
– Ну ладно, – сдался Ложкин. – А дальше что?
– А дальше я тебя попрошу рассказать, какие у вас в двадцатом веке технические достижения. А ну-ка, расскажи.
– О чем?
– Ну, хотя бы о том, как мне, Ивану Грозному, построить такую же карету, как у тебя.
– «Жигули», что ли?
– Ну, хотя бы что-нибудь попроще. Мотоцикл.
– Это просто. Вот перед тобой машина, скопируй и поезжай.
– А что копировать-то? Я принципа не понимаю.
– Сперва нужен бензин, – ответил Ложкин. Он хотел доказать друзьям, что пришелец Вусц – недоразумение, и потому старался все объяснить доступно. – Ты заливаешь бензин в бак.
– Погоди. – Корнелий Иванович «Грозный» погладил несуществующую бороду. – А что такое бензин?
– Бензин?.. Нефть, знаешь?
– Знаю.
– Очисти ее…
– От чего?
– Как от чего? От мазута.
– Не понимаю! Щеткой, что ли, мне ее чистить?
– Для этого специальная промышленность есть… – Тут Ложкин осекся.
– А ты продолжай, – улыбнулся «царь». – Расскажи мне об этой промышленности. И заодно шинную индустрию опиши.
– Ну ладно, – решил тогда Ложкин, который не любил сдаваться на милость царей. – Я тебе лучше паровоз объясню.
– Ну как? – спросил Удалов у «Малюты Скуратова». – Послушаем про паровоз?
– Давай, – согласился придворный фаворит. – Только если не объяснит, придется его казнить.
– Паровоз движется по принципу сжимания пара, – сообщил Ложкин. – Там поршень ходит, и оттого крутятся колеса.
– Ах, как интересно! – сказал «царь». – И где же поршень ходит?
– Как где? В котле, разумеется.
– Слушай, – предложил «Малюта Скуратов», – может, его сразу казнить? А то время зря тратим.
Ложкин молчал. Вошел Мишутин.
– Не пойдет, – сказал он. – Точно тебе говорю, не пойдет твоя машина. Вызывай аварийку.
– Не может быть! – воскликнул космический гость. – Не губите меня! Может быть, вы пригласите специалистов из вашей столицы?
– Нет, – сказал Мишутин уверенно. – У нас гравитонов не производят. Это точно.
Ложкин проговорил:
– В паровозе два поршня. Пар на них по очереди давит.
– Мы тебя уже казнили, – объяснил ему Грубин. – Так что не беспокойся, не будет у Ивана Грозного своего паровоза.
Пришелец заплакал, не мог смириться с тем, что превратился в Робинзона Крузо, окруженного Пятницами.
Пошел мокрый снег и быстро покрыл густым слоем розовый космический корабль.
С тех пор прошло уже четыре месяца.
Пришелец Вусц, пока суд да дело, устроился счетоводом к Удалову в контору, освоил русский язык, с обязанностями справляется сносно, правда, звезд с неба не хватает. Хотел было он, по наущению Грубина, уехать в Вологду, поступить там в цирк лилипутом, но потом передумал: боязно отрываться от корабля – вдруг его найдут, прилетят за ним.
А корабль схож с громадным сугробом, даже со снежной горой. Дети катаются с него на санках.
Весной, если ничего до тех пор не случится, должен приехать из Архангельска Камаринский, большой друг Флора Мишутина, знаменитый механик. Если уж он не поможет, никто не поможет.
