Михаил Шпагин - Почтовый феномен
Услугами "малой почты" наверняка пользовался и сам откупщик. Можно представить, как он, закончив деловое письмо, прикрепил к нему квитанцию, проставил число, месяц и, садясь в карету, приказал кучеру остановиться у ближайшего почтового ящика по дороге в контору, разумеется, тоже почтовую. На остановке он вышел, убедился, что к вечеру, перед третьей выемкой корреспонденции, ящик далеко не пуст. Мгновенье поразмыслив, Виллайе вложил внутрь письма еще одну, незаполненную, квитанцию для заранее оплаченного ответа и присоединил свое послание к другим. Все это - квитанцию и почтовый ящик, трехразовую выемку и разноску писем, предварительную оплату ответного письма - изобрел, предложил, осуществил он, откупщик его величества короля Франции Людовика XIV.
Спустя немного времени письмо Виллайе вместе с другими извлек из ящика и опустил в сумку один из двухсот городских почтальонов. Доставив весточку на дом, он попросил адресата написать число ее получения на квитанции, где, как мы помним, уже стояла дата отправки. Квитанцию почтальон забрал себе: ее он должен был предъявить в почтовую контору - прародительница почтовой марки успешно совмещала свои финансовые функции с контрольными, помогала следить за точностью и сроками пересылки!
Виллайе же, приехав в контору, ощутил душевный подъем. Он удалился в кабинет, где его всегда ждали свежеприготовленные чернила и стопа чистой бумаги. Перо с легким поскрипыванием заскользило по листу, связывая слова в предложения: "...многие люди могут писать тем, кого они из-за исключительной вежливости не хотят утруждать уплатой почтового сбора, и, кроме того, можно теперь писать своим адвокатам или уполномоченным или представителям, не вводя их в расходы".
Откупщик его величества отложил перо, прочел написанное и удовлетворенно улыбнулся. "К тому же, - подумал он, - это хорошее дело, помимо удобства людям, приносит доход, и не только казне..."
Итак, есть почта, почтальон, есть конверт. Давайте скорее квитанцию, господин де Виллайе, и мы отправим письмо королю Франции - пусть знает: вас помнят и в двадцатом веке.
Спасибо, что вы так любезно согласились проводить нас до почтового ящика. Но почему около него сидит кот?
Дожидается почтальона? Когда он придет и вынет оттуда мышь?
Как же она попала в ящик?!
Да-да, понятно: ваши враги подбрасывают мышей, чтобы те грызли письма! Кто же они, эти враги?
Дворники и привратники, которые, пока не было городской почты, прирабатывали, выполняя обязанности гонцов?
Благодарим за разъяснение.
Нет-нет, мы торопимся в Англию...
Очевидно, Ренуар де Виллайе был практичным, изобретательным человеком. Современные специалисты считают, что он содействовал развитию основных принципов почтовой марки, а ведь это было чуть ли не за двести лет до появления "черного пенни"! Правда, есть версия, по которой брать деньги вперед за пересылку писем "малой почты" придумала и присоветовала Виллайе красивая ветреная принцесса Анна Бурбон-Конде Лонжевий. И будто бы сделала она это назло кардиналу Мазарини, которого не могла терпеть ни она, ни связанный с ней близкой дружбой генеральный интендант казначейства Франции Никола Фуке. Я верю, что в голове красивой женщины может возникнуть самая толковая идея. Знаю, для того чтобы остаться в памяти потомков, де Виллайе довольно было бы и одного только изобретения почтового ящика, за что, кстати, его имя попало в такое солидное издание, как Большая Советская Энциклопедия. Но все-таки твердо убежден: квитанции предварительной оплаты придумал он. Тому есть, как минимум, две веские причины. Хотя версия с принцессой, несомненно, родилась во Франции, но ведь оттуда же и пословица: что бы ни произошло - ищите женщину. И потом, где это видано, чтобы красивые женщины мстили подобным образом?
УРОК ЭКОНОМИСТАМ
...Начало XIX века. Некий английский джентльмен, получив по почте от своего друга бандероль с газетой, осторожно греет ее развернутый лист над камином. На белых бумажных полях проступают коричневые строки. "Теперь я буду писать регулярно, - сообщает друг. - Благо газеты под рукой, а отменных "коровьих чернил" на моей ферме сколько угодно".
Что-то не похоже на переписку заговорщиков. Да, собственно, если здесь и есть заговор, то только против английской почты. Джентльмен улыбается славную штуку придумал его приятель. Переслать газету стоит гораздо дешевле, чем письмо. Но ведь ее совсем нетрудно превратить в почтовую бумагу, а чтобы никто об этом не догадался, достаточно заменить чернила обыкновенным молоком. И деньгам экономия, и все-таки какое-то развлечение в однообразной сельской жизни...
Почтовая связь расширялась, совершенствовалась. А оплата ее услуг, наоборот, усложнялась. Например, в России в 1807 году пересылка письма за сто верст стоила копейку, за двести - две. Дальше каждая неполная стоверстовка ценилась в копейку, полная - в две. И так, пока не набирался полтинник - самая высокая плата за письмо весом до одного лота. А ведь этот тариф был весьма простым по сравнению с английским, где приходилось отдельно платить за лист для письма, отдельно - за конверт, наличие сургучной печати поднимало цену еще выше. Многие англичане наловчились избегать всей этой дороговизны и путаницы.
Пример нарушения законов подали те, кто, казалось бы, должен их неукоснительно соблюдать. Вплоть до 1784 года члены британского парламента могли посылать и получать письма бесплатно. Но парламентарии не стеснялись подписывать и пустые конверты - по просьбе экономных родственников и знакомых, слуг - в виде косвенной прибавки к жалованью. Охотников купить у них такие конверты по сходной цене было предостаточно. Наконец, подписи подделывали. И поставлено это было на широкую ногу: когда парламентариев лишили привилегии, почта ощутимо разбогатела.
С течением времени на смену парламентским уловкам пришли другие. Конечно, макать перо в молоко вместо чернил - крайность, были способы и попроще. Например, подчеркнуть в газете слова, прочитав которые, адресат прекрасно поймет, что хотел сообщить отправитель. Или плату взимают с посланного листа. Но ведь когда он дойдет по адресу, его можно разрезать! Эта простая мысль привела к столь же простой уловке - на каждом листе умещали по нескольку деловых писем разным лицам, их разъединение и вручение брал на себя получатель. А еще были, как и во все времена, оказии; порой богатые купцы разорялись на содержании личных гонцов. Казна несла огромные убытки, в борьбе с которыми оказалась бессильна даже сыскная служба "поимщиков письменных курьеров", организованная не иначе, как в отчаянии: один купец, например, получил в 1836 году около 8 тысяч писем; почти 6 тысяч из них были доставлены контрабандным образом.
