Айзек Азимов - Здесь нет никого, кроме
Мэри Энн сказала:
- Поторопись, тупица, мы не попадем в театр.
Тогда я взял паяльную лампу и открыл кран кислородного баллона. Все это было похоже на убийство друга.
Но Мэри Энн остановила меня, заявив:
- До чего же глупы бывают мужчины! Смотрите, у вас все винты вывинчены. Вы, наверно, вертели отвертку в обратную сторону.
Вы, конечно, понимаете, что только идиот может вертеть отвертку в обратную сторону. Но я не люблю противоречить Мэри Энн, поэтому я сказал только:
- Мэри Энн, не стой так близко к Малышу. И вообще, почему бы тебе не подождать за дверью?
Но она воскликнула:
- Смотрите!
И на ладони у нее оказался винт, который она вытащила прямо так, руками, из наружной стенки Малыша.
Клиф сказал:
- Господи помилуй!
Они выползали - все двенадцать винтов, сами по себе, подобно крохотным червякам, медленно выворачиваясь из своих отверстий, а затем выпали. Я подобрал их все, за исключением одного, самого последнего, на котором висела, болтаясь, передняя панель, пока я не подхватил ее. Затем и этом винт выпал, и панель нежно плюхнулась в мои объятия. Я осторожно поставил ее на пол.
Клиф сказал:
- Он это сделал нарочно. Он услышал, как мы говорили о паяльной лампе, и сдался.
Его пухлое, обычно розовое лицо побелело. Я тоже чувствовал себя неважно.
Я сказал:
- Что он пытается скрыть от нас?
- Не имею ни малейшего представления.
Мы нагнулись над его открытым нутром и стали смотреть. Я слышал, как носок туфли Мэри Энн опять забарабанил по полу. Я взглянул на свои часы и самому себе был вынужден признаться, что времени у нас в обрез. В сущности у нас его совсем не оставалось. И вдруг я сказал:
- У него появилась диафрагма.
Клиф спросил:
- Где? - и склонился ниже.
Я указал.
- И громкоговоритель.
- Это ты их вставил?
- Конечно, нет.
Мне ли не знать, какие детали я вставляю.
- В таком случае как они сюда попали?
Мы сидели на корточках и препирались.
Я сказал:
- Наверно, он их сам вставил. Может, он их выращивает? Посмотри-ка.
Я указал на две спирали, расположенные на некотором расстоянии друг от друга и напоминавшие два тонких свернутых пожарных шланга. Только шланги эти были металлические. На концах каждая спираль разветвлялась на пять или шесть тончайших нитей, в свою очередь закрученных в спиральки.
- И это тоже не твоя работа?
- Конечно, не моя.
- Что это такое?
Он знал, что это такое, и я знал. Что-то ведь должно было тянуться за необходимым материалом, из которого Малыш мастерил себе детали, и что-то протянулось за телефоном, когда тот зазвонил. Я подхватил переднюю панель и еще раз осмотрел ее. В ней появились два отверстия, прикрытых квадратными кусочками металла, свободно укрепленными на шарнирах так, что их легко было отодвинуть. Я просунул в отверстие палец и пошевелил им перед носом Клифа, добавив:
- И это тоже не моя работа.
Мэри Энн выглядывала из-за моего плеча; вдруг, без всякого предупреждения, она протянула руку и...
Я в это время вытирал испачканные маслом пальцы о бумажную салфетку и не успел остановить ее. Я должен был быть осторожнее - я же знаю Мэри Энн, она всегда готова прийти людям на помощь.
Как бы то ни было, она протянула руку, чтобы коснуться - ну, этих, как их там - щупалец, что ли. Я так и не узнал толком, коснулась ли она их на самом деле или нет. Потом она утверждала, что не коснулась. Во всяком случае, она вскрикнула, а затем села на пол и стала растирать себе руку.
- За ту же самую, - жалобно протянула она, - сначала ты, потом _этот_.
Я помог ей подняться. - Прости, Мэри Энн, я же предупреждал тебя, ты схватилась за оголенный конец провода...
Клиф прервал меня:
- Глупости. Никакой это не оголенный конец. Просто Малыш защищается.
Мне это и самому было ясно. Мне многое было ясно. Малыш был машиной нового типа. Математический принцип его действия отличался от всех других, когда-либо разработанных до него. Возможно, он обладал какой-то новой характеристикой, чем-то, чего не было в предыдущих думающих аппаратах. Может быть, ему захотелось стать живым и начать расти. Может быть, у него возникло желание создать много других себе подобных машин - целые миллионы их, так чтобы они заполонили всю Землю и стали драться с человеческими существами за право обладать ею.
Я открыл было рот, но Клиф, должно быть, знавший, что я собираюсь сказать, заорал:
- Нет, нет, не говори!
Но я не мог остановиться. У меня вырвалось:
- Послушай, его надо выключить. Эй, в чем дело?
Клиф заметил с укором:
- Он же слышит, о чем мы говорим, пустая твоя голова. Неужели ты не понял, что он услышал про паяльную лампу? Я собирался прокрасться сзади и вытащить шнур из розетки, но теперь он наверняка убьет меня, если я осмелюсь прикоснуться к кабелю.
Мэри Энн отряхивала пыль с юбки и возмущалась состоянием нашего пола. Я уверял ее, что мы тут ни при чем и что во всем виноват сторож. То есть я хотел сказать, что это он развозит грязь по полу.
Тогда она сказала:
- А почему ты не наденешь резиновые перчатки и не выдернешь шнур?
Я видел, что Клиф недоумевает, почему это не пришло в голову ему самому, но, так и не выяснив причины, он натянул перчатки и направился к Малышу.
Я завопил:
- Осторожно!
Глупейшее предупреждение. Ему приходилось быть осторожным - у него просто не было выбора. Одно из щупалец (теперь уже не возникало никаких сомнений на этот счет) выдвинулось вперед, спираль разжалась и легла между Клифом и электрическим кабелем. Она едва заметно вибрировала, и вместе с ней вибрировали ее шесть отростков. Трубки внутри Малыша начали светиться. Клиф и не пытался перешагнуть через препятствие. Он попятился, и спустя некоторое время спираль сжалась и улеглась на место. Клиф снял перчатки.
- Билл, - сказал он, - так мы ничего не добьемся. Эта штука оказалась умнее, чем мы предполагали. Она умудрилась использовать мой голос в качестве модели при постройке диафрагмы. Она достаточно умна, чтобы, - он понизил голос до шепота, - додуматься, как генерировать собственную энергию и стать самозаряжающимся аппаратом. Билл, мы должны положить этому конец, иначе когда-нибудь с Земли раздастся телефонный звонок: "Привет, босс, здесь нет никого, кроме нас, думающих агрегатов".
- Пойдем в полицию, - сказал я. - Мы им все объясним. Достаточно гранаты или...
Клиф покачал головой.
- Нельзя, чтобы о Малыше узнали. Кто-нибудь другой попытается воспроизвести его, а ведь он, как ты убедился, сулит всяческие неожиданности.
- Что же нам делать?
- Не знаю.
Я почувствовал резкий толчок в грудь, опустил глаза и увидел Мэри Энн, готовую взорваться. Она сказала:
