Майк Гелприн - Дождаться своих
— Миль на тридцать отошли, — Лекарь опустился на землю и махнул рукой в сторону покинутого корабля. — Хорошо, ветер от нас, а то уже скоро помокли бы под радиоактивным дождиком. Как там старик, Пол?
— Очухивается. Старый пень ещё нас всех переживёт, — хохотнул Полчепепа и бережно положил Эдди на землю. — Чего делать будем, Хват? — повернулся он к капитану.
— Так, — Хват вздохнул и огляделся по сторонам. — Надо разжечь костёр, а то ночью вполне могут появиться местные зверушки. Хотя бывают такие, что никакой костёр не поможет. Ладно, Пол, займись хворостом, тут его навалом. Жрать нечего, но до завтра потерпим, а там что-нибудь сообразим. Ночью будем дежурить по очереди, и если кто заснёт, пусть лучше перед сном помолится.
«Синяя птица» взорвалась, когда костёр ещё только начал разгораться. Хват снял с пояса фляжку и пустил по кругу.
— Мне не было ещё двадцати, — задумчиво ска-зал он, — когда нам достался этот корабль. — В отблесках первых языков пламени узкое с резкими чертами лицо Хвата казалось особенно опасным и хищным. — Я только начинал тогда и летал с Ржавым Эриком…
Хват никогда не рассказывал о своём прошлом, и теперь, несмотря на то, что команду заботили вещи поважнее воспоминаний, все трое молча придвину-лись и приготовились слушать.
— Тот ещё парень был этот Ржавый, — продолжил Хват. — Для него завалить человека было легче, чем помочиться. И парней он не ценил, не берёг люди-шек. Вот и кончил плохо.
— Слышь, Хват, говорят, что… — Полчерепа осторожно посмотрел на капитана. — В общем, это…
— Ну, — усмехнулся Хват, — договаривай. Что, опасаешься? Можешь не бояться, мы не в том поло-жении, чтобы держать языки на привязи. Нам много чего предстоит друг другу сказать, парни, и не особо стесняться, если хотим выжить. Ладно, это я сделал Эрика, ты ведь это хотел спросить? Он к тому времени всех достал, и ребята давно примеривались, только духу никому не хватило. Вот я его и сделал. Ножом в спиняку, если это тебя интересует, исподтишка, под левую лопатку, он лишь раз дёрнулся и сразу отошёл. А знаете, почему?
— Что почему? Почему в спину или почему именно ты? — подал голос Лекарь.
— И то, и другое.
— Ну? Почему же?
— Я с детства знал, что люди бывают трёх сортов. Бывают лохи, и бывают крутые. А бывают между ними так, не определившиеся — прослойка. Лохов большин-ство, это овцы, жертвы, их доят, стригут и режут. Они лишь думают, что решают что-то в своей жизни, но это только иллюзия, а на самом деле за них всё уже решено крутыми. Но крутых очень мало, тех, за кого никто не решает, тех, кто решает сам за себя и за других. И для того, чтобы стать крутым, надо сделать две вещи — по-кинуть стадо лохов и пробиться через прослойку. И тог-да, если ты справишься с этим, то наверняка окажешь-ся один на один с другим крутым, тем, кто проделал те же самые вещи до тебя. И тут или ты его, и при этом все средства хороши. Или он тебя, а у него в загашнике средств побольше твоего, тех самых поганых навыков и приёмов, которые и сделали его крутым.
— Ты хочешь сказать… — еле слышно произнёс Лекарь. Он ошеломлённо глядел на Хвата. — Ты что же, хочешь сказать?..
— Я уже сказал. Надо быть крутым, понятно? И тогда ты будешь решать за своих лохов. Вот мы сейчас в глубокой заднице, мы потеряли крутость. И если не станем крутыми снова, то нам хана, мы все здесь подо-хнем. Но будьте уверены, я сделаю всё для того, чтобы этого не случилось. Мы будем идти, пока не найдём лохов. И тогда снова станем крутыми. Всем понятно?
— Понятно, — насмешливо протянул Старый Эдди. — Только я ведь не дойду, Хват. И придётся вам искать своих лохов без меня.
— Ты дойдёшь. Пол понесёт тебя, пока при силах.
— Да? Ещё пара дней без жратвы, и нести надо будет самого Пола. Что тогда?
— Тогда и будем решать. А пока что, господа бывшие крутые — выкладывайте, что у кого есть. Сейчас каждая булавка на счету и может решить, подыхать нам здесь или нет.
Итоги осмотра личного имущества оптимизма команде не прибавили. Старомодный револьвер Эдди оружием мог считаться лишь условно. У остальных огнестрельного вовсе не оказалось.
— Скальпель есть, — смущённо сказал Лекарь. — Ну, и слабительное в аптечке, вот и весь мой арсенал.
— Ничего, — подвёл итоги Хват. — У нас пока что есть мы. Я не променял бы Пола и на сотню стрелялок. Всё, парни, спать. Первым буду дежурить я. Эдди, ты следующий, я разбужу тебя через три часа. Хотя кто знает, сколько длится здесь ночь. Хорошо, воя не слыхать, возможно, в лесу зверюшек не так много, как могло оказаться.
Будить Эдди Хвату не пришлось. Не прошло и получаса после начала ночного дежурства, как на горло ему упала верёвочная петля. В следующий момент верёвку рванули, петля затянулась, и Хвата поволокло по земле.
— Подъём! — сумел выкрикнуть он, но исполнить команду никто не успел. Через пару минут всех четверых уже посадили на землю спинами к угасающему костру, с верёвочными петлями на шеях и намертво связанными руками.
— Тебе не кажется, капитан, что наши лохи сами нас нашли? — язвительно спросил Старый Эдди.
Хват не ответил. Он заворожено смотрел на приближающихся к ним людей. Их было не меньше дю-жины, и каждый держал в руке факел. Хват поймал себя на мысли, что ничего более нелепого в жизни не видел. Одеты люди были в звериные шкуры, во-оружены дубинками и кольями, и в то же время на запястье переднего Хват разглядел часы, у следующего на груди болтался бинокль, а третий вообще отошёл в сторону и теперь деловито нацеливал на пленных громоздкую допотопную кинокамеру. Но самое удивительное было не в этом — каждый або-риген носил на шее ожерелье, и в свете факелов камни на этих ожерельях отбрасывали пронзитель-ные отблески, освещающие окрестности не хуже самих факелов.
— Бриллианты, — ошеломлённо прошептал Полче-репа. — Клянусь жизнью, это же брюлики, их ни с чем не спутаешь.
Абориген, шедший первым, поднял вверх руку. Остальные остановились, и он заговорил. После первых же слов Хват с удивлением понял, что понимает, о чём речь: одетый в шкуры абориген говорил на галакте.
— Сыны Каина, — сказал он, — можете не бояться, мы не причиним вам вреда, хотя признаюсь, у меня сильное искушение немедленно вас умертвить. Вас отведут в Джонсвилль, и там старейшины будут говорить с вами. Они и решат дальнейшую вашу судьбу.
— Вы принимаете нас за кого-то другого, — быстро заговорил Хват. — Я не знаю никакого Каина. И сыновей его не знаю тоже, я и мои друзья не имеют к этим сыновьям никакого отношения. Мы мирные торговцы, попавшие в беду, наш корабль погиб, и у нас ничего не осталось. Мы не знаем ни названия вашей планеты, ни её координат. И мы надеялись на ваше го-степриимство, ведь законы гостеприимства — обще-человеческие. А вместо этого ты грозишься нас убить. Разве…
