Майк Резник - Всё, что в тебе есть
— Постой-ка, — остановил меня капитан, когда я повернулся к двери. — Ты проводил его до госпиталя. С какой целью?
— Понадеялся, что он объяснит свой поступок, — ответил я. — Кроме того, он мог знать тех головорезов.
— И что же?
Я покачал головой:
— Теперь этого не узнает никто. После операции парень пришел в сознание всего на минуту.
— Так какого же черта он полез в эту историю? — в задумчивости проговорил капитан Симмс.
— Мне это тоже интересно, — сказал я. — И поэтому я провел компьютерную проверку его и Даниэльса…
— Даниэльса? — Капитан вскинул брови. — Что еще за Даниэльс?
— Другой парень, расставшийся с собственной жизнью таким же способом, — ответил я. — Однако общим у них оказалось лишь то, что оба жили в этом городе и понюхали пороха на планете Коберников II.
— А вот это уже интересно, — оживился капитан Симмс.
— Что именно, сэр? — спросил я.
— Года два назад я ведал безопасностью в Марспорте, и там произошла аналогичная история. Четверо друзей ограбили портовый ресторан, и какой-то чудак, как раз ожидавший отлета на Титан, решил разобраться с ними в одиночку. Его пристрелили на месте. Конечно, и мы избавили плохих парней от дальнейших ошибок, но герой успел получить слишком много пуль и лазерных импульсов. И потому скончался через несколько часов. — Капитан Симмс сделал паузу и нахмурился. — Мне пришлось заполнять рапорт, а для этого необходимо установить личность убитого. Ну а вспомнил я об этом сейчас потому, что он тоже провел какое-то время на Никите.
— И был комиссован по состоянию здоровья?
— Да, — ответил капитан. — Забавная картина.
— Весьма забавная, — согласился я. — Кстати, не скажете ли вы, может быть, он не в первый раз рисковал жизнью подобным образом?
— Нет, не скажу, — проговорил капитан Симмс. — Предполагаю, у тебя есть причина для такого вопроса?
— Да, сэр.
— Тогда подожди немного, пока я проверю записи. Как я уже сказал, это случилось два года назад.
Капитан включил компьютер и задал необходимые параметры. Через одиннадцать секунд он получил всю информацию.
Крейтон Мортенсон-младший по собственной воле смотрел в лицо верной смерти целых четыре раза. И только после того, как он чудесным образом уцелел в трех первых случаях, судьба наконец привела в исполнение свой приговор. Случилось это в Марспорте.
— Капитан, — проговорил я, — а ведь Сеймур и Даниэльс также неоднократно лезли на рожон. Что вы думаете по этому поводу?
— Думаю, что на Никите с ними произошло нечто интересное, — пробормотал он, прежде чем дать компьютеру задание вывести на экран описание планеты Коберников П. Бегло проглядев его, капитан пожал плечами. — На четверть меньше Земли, более слабое тяготение, дефицит кислорода, но дышать можно. Во время войны с Альянсом Патрука мы обнаружили, что они используют Никиту в качестве перевалочной базы для оружия, высадили небольшой отряд, взорвали склад амуниции, причем обе стороны понесли тяжелые потери. Нескольких уцелевших солдат разбросало по этому пеклу, их искали недели три, после чего найденные присоединились к своим частям. На этой планете водятся кое-какие растения и животные, однако ни землян, ни патрукан там нет.
— Хотелось бы понять, что за чертовщина творилась на этой планете, — заметил я. — Как правило, люди, получившие ранения в военное время, не имеют ни малейшего желания повторно оказаться в таком же положении… а тут мы имеем дело с тремя людьми, которые по собственной воле оставили свои дела, чтобы снова оказаться под вражескими — неважно, чьими — пулями.
— Пусть твой компьютер отыщет уцелевших, а ты расспроси их, — распорядился капитан.
Вернувшись в свой кабинет, я заполнил рапорт, а потом, следуя указанию Симмса, попытался отыскать уцелевших на Никите.
Патруканская война завершилась, с документов и рапортов сняли гриф секретности, однако этот факт ничем особенно не помог мне. Мы послали туда диверсионный отряд из тридцати мужчин и женщин. Операция оказалась чрезвычайно кровавой. Двадцать пять человек из отряда были убиты на Никите, а остальные пятеро — в том числе Сеймур, Даниэльс и Мортенсон — получили очень серьезные ранения. Все они действовали в одиночку, и каждому удалось выжить без сторонней помощи и протянуть несколько недель до прилета спасателей.
Я проследил судьбу и двух остальных уцелевших солдат. Оба дразнили смерть до тех пор, пока наконец она сама не сыграла партию с ними.
В делах этих людей ничто не указывало на необычайную отвагу или на чрезмерную глупость. Если не считать депрессии Даниэльса, ни у одного из них не возникало проблем с психической или эмоциональной стороной жизни. Насколько я мог судить, после увольнения со службы никто из них не вступал в контакт с остальными участниками рейда на Никиту.
И тем не менее через шесть лет после высадки на эту планету они все до единого оказались мертвыми: в результате того, что раз за разом ставили себя в ситуации, к которым можно применить только одно слово — самоубийственные, — до тех пор пока искусство знаменитых хирургов и возможности лучших клиник не могли более сохранить им жизнь.
На следующий день я доложил о результатах своего расследования капитану Симмсу. Видно было, что он заинтригован не менее моего.
— Так что же, по твоему мнению, могло заставить их расстаться с жизнью? — промолвил он задумчиво. — И если им так уж понадобилось умереть, можно ведь было просто приставить пистолет к виску?
— Есть только один способ узнать это, сэр, — сказал я. Капитан покачал головой:
— Я не могу послать тебя на Коберников II. Мы работаем в службе безопасности Океанпорта, а Никита находится более чем в тысяче световых лет отсюда.
— Но если на этой планете обитает нечто, способное оказать такое воздействие на поведение…
— Забудь об этом. Если бы там присутствовало что-то особенное в воздухе, пище или воде, службы космической разведки или флота давно бы узнали об этом.
Однако забыть мне никак не удавалось. Разве можно забыть нескольких ничем не похожих людей, в короткое и решительное мгновение поступивших столь губительным для себя образом?
Каждый вечер, оставив работу и вернувшись к себе, я пытался узнать побольше о загадочной планете и пятерке выживших десантников. Проблема заключалась в том, что узнавать-то, собственно, было нечего. Они провели на планете всего три, самое большее четыре недели, их было только пятеро, отряд враждебного альянса оставил Никиту сразу после сражения, и с тех пор там не появлялись ни люди, ни патрукане.
