Борис Руденко - Закон сохранения
- Ах, оставьте. Теория вероятностей! Речь идет о потенциальной возможности аналогичных поисков, а вовсе не о возможности случайного совпадения.
- Я сам никогда бы не стал интересоваться этими вопросами, если бы не ряд случайностей. Подумайте, кто сейчас всерьез будет заниматься сказками? Да еще тратить время на решение загадок, которые не имеют ни малейшего смысла. Весь этот фольклор интересует филологов, историков, в крайнем случае, и больше никого.
- Вы-то этими загадками заинтересовались!
Снова зазвонил телефон.
- Я занят! - крикнул Петунин, щелкнув переключателем. - Скажите мне вот что. Кто-нибудь еще, кроме нас с вами, знает что-либо об этом?
- Ну что вы, - махнул Гаренцев рукой. - Поймите, ведь поэтому я пришел именно к вам. Добился приема... Хотя... Да нет, ерунда.
- О чем вы?
- Пустяки. Мальчишка, сын хозяйки, в последнее время ко мне как-то неравнодушен. Иногда даже кажется, что он за мной следит.
- Мальчишка? Большой?
- Лет пятнадцать. Но вы напрасно волнуетесь. Без методики, без моих записей...
- Подождите! Так у вас есть записи?
- Конечно. Я на всякий случай описал всю методику. Мало ли что со мной может случиться? Но вы не беспокойтесь, тетрадь здесь, со мной.
Он хлопнул ладонью по портфелю.
- Вот что, Гаренцев, - Петунии подошел к нему почти вплотную, заговорил неторопливо и спокойно, даже чересчур, - вы, конечно, понимаете опасность того, что ваша методика может попасть в руки... - он помедлил, - даже не преступника. Просто дурака. Или мальчишки. Понимаете? Очень хорошо, я не сомневался. Будет оно работать, ваше чудо. Обязательно будет. И холодильники производить... И эти чашечки кофе. Не скоро, конечно, но будет. Но до тех пор, пока мы в нем не разобрались - пока, сами понимаете... Давайте-ка ваши записи. Запру их вот сюда, в этот сейф. И мне и вам спокойней станет. Не скрою, особенно мне. И больше, пожалуйста, никаких записей. Договорились?
Гаренцев уже расстегнул портфель, вытащил тетрадь в толстом черном переплете, протянул Петунину, но вдруг отдернул руку.
- Что такое? - недоуменно поднял брови Петунин.
- Одну минуточку... - Гаренцев открыл тетрадь, перелистнул раз, другой. - Одну минуточку...
Он растерянно улыбнулся и слегка побледнел.
- В чем дело?
- Вы понимаете, - Гаренцев не то хохотнул, не то закашлялся, - тетрадь не та.
- Как это? Не понимаю?
- Я перепутал... Обложки одинаковые... Просто не ту сунул в портфель... вероятно.
- А где та? - Петунин заговорил почему-то шепотом.
- Дома... Да что вы в самом деле... Полгода лежала, лежала, а теперь вдруг... Да кому она нужна? Глупости. Я сам неизвестно чего перепугался, глядя на вас.
- Я сейчас вызываю машину, - как-то очень напряженно сказал Петунин, вы поедете... Нет, мы вместе поедем и привезем. Немедленно.
Он шагнул к столу и внезапно остановился...
"Хорошо, что разглядел у него эту тетрадку. Он все туда записывает. А когда на столе вдруг письменный прибор появился - вот это да! Вдруг из ничего! Раз - и появился. А перед ним эти шарики и шестиугольники... Сидел, сидел, таращился на них, как сова...
Никто мне не поверил. Даже Светлана смеялась, а я сразу все понял. Ну и наплевать на них. Зато теперь у меня такая машина будет. И вообще все, что захочу...
А все-таки лопух он, хоть и ученый. Ловко я ему тетрадку подменил... Представить себе... Как следует! Это же так просто!!! Раз!"
Петунин шагнул к столу и внезапно остановился.
Мелко и противно задребезжали стекла. Люстра над головой поплыла в сторону.
- Этого не может быть, - произнес Гаренцев, едва разжимая мгновенно побелевшие губы.
- Мы с вами, кажется, опоздали, - то ли спросил, то ли ответил самому себе Петунин.
Они молча смотрели друг на друга еще с полминуты.
До того, как первый сильный толчок начинающегося землетрясения не бросил их на пол...
