Вячеслав Поляков - Мама, не плачь, я живой
— Лететь долго?
— Товарищ капитан, скоро прилетим? — крикнул Никита пилоту.
— Минут тридцать. Я напрямую, через горы!
— Через тридцать минут прибудем, товарищ полковник.
— Понял. Ребят посмотри.
Следующим был старший лейтенант Васин Н.И. 26 лет Диагноз: Осколочные ранения правой голени в средней и верхней трети, осколочное ранение правого бедра в нижней трети, осколочное ранение поясничной области слева. Проведённые мероприятия: промедол, противостолбнячная сыворотка, асептические повязки. — Так, повязки сухие, моча светлая, без примеси крови, давление в норме, пульс немного частит, — ну, это объяснимо. Коньюнктивы розовые, язык влажный, розовый — довезём.
— Как самочувствие, товарищ старший лейтенант? Живот не болит?
— Нормально. Попить дашь?
— Товарищ старший лейтенант, нельзя. Потерпите уж до медбата.
— Почему нельзя?
— Ранение в поясничный отдел, в мягкие ткани. Мы ж не знаем куда там осколок-то пошёл. Я ж не зря про живот-то спрашивал.
— Да не болит у меня живот.
— Ну и ладненько, ну и хорошо. Значит осколок в мышцах застрял, в живот не прошёл. Вот мы сейчас живот-то и послушаем, — заговаривал Никита, — вот фонендоскопчиком живот послушаем…Нуу воот, булькает — значит перистальтика есть, значит и пареза нет, а это значит, что не задело кишечник-то…
— А чего пить не даёшь?
— Ну так, чтоб не думалось, вдруг рвать начнёт или ещё что. Да и лететь-то осталость двадцать пять минут, тут напрямую-то рядом совсем. Потерпите уж, товарищ старший лейтенант, до медбата, а?
— Ладно. Посмотри, как там ребята?
Справа вверху лежал Бесов С. Н. 20 лет, здоровенный сержант-мотострелок с первого БТРа с огнестрельным ранением голени в средней трети. Большеберцовая кость была перебита, но крупные сосуды не задеты, кровотечения не было. В сознании…Шины наложены… Промедол, противостолбнячная сыворотка, асептическая повязка…Пульс, давление, кожные покровы. Ничего. Должны довезти.
— Как дела, сержант?
— Покурить бы…
— Нельзя в вертолёте, летун не позволяет. Терпи уж…
— Как думаешь, с ногой-то?
— Из чего зацепили-то?
— Да, вроде из "Калаша". Чего другого не слышал.
— Семь — шестьдесят два?
— Похоже.
— Ну, тогда не отрежут. Крупные сосуды не задеты, а кость срастётся раньше или позже.
— А почему про семь-шестьдесят два спросил?
— В других районах у "духов" стало появляться новейшее стрелковое оружие. Скорость пули больше чуть ли не в два раза. При попадании такая пуля вызывает гидравлический удар в тканях. Человек на 80–90 % из воды состоит, слыхал?
— Санинструктор на занятиях говорил.
Вот этот гидравлический удар вызывает поражение тканей на клеточном уровне, клетки организма разбивает аж до десяти сантиметров от места ранения. И уже не вылечишь, только ампутация спасает.
— А семь-шестдесят два не разбивает?
— Не разбивает. Так что, считай, повезло.
— Да уж…
Слева вверху лежал рядовой Алтынбеков Р.И., 20 лет, закрытый перелом левой плечевой кости, контузия лёгкой степени тяжести. Шины наложены, промедол, состояние удовлетворительное, пульс, давление хорошие, зрачки одинаковые, отправления в норме. Довезём.
— Как дела, Алтынбеков?
— Нормално, товарищ старший сержант.
— Тебя как зовут-то?
— Рустам.
— Как рука, Рустам?
— Немножко болит, товарищ старший сержант.
— Давай без званий, понял?
— Понял, товарищ фельшер.
— Говорю же: без званий.
— Хорошо, Геннадич.
— Пальцы чувствуешь?
— Да.
— Пошевели пальцами. Молодец. Голова как?
— Немножко болит и кружится. В ушах шумит.
— Ничего, скоро пройдёт. Если тошнить будет, скажи — пакет дам.
— Хорошо, позову…
— А ты сам откуда?
— С Ферганы.
— Не был. Красивый город-то?
— Красивый. Очень.
— Ну, ладно Рустам. Всё нормально будет. Ты попробуй подремать, хорошо?
— Попробую…
Все свободное место было занято мешками с медикаментами, даже откидное сиденье для сопровождающего. Никита ещё раз проверил ремни, которыми раненые были пристёгнуты к носилкам, прошёл вперёд и встал в проёме в кабину пилота.
— Как раненые, Геннадич? — прокричал летун.
— Нормально, товарищ капитан, должны всех довезти, — а сплюнуть через плечо не успел.
Глава 3. Крушение
Летели над самыми вершинами гор, казалось, протяни руку и достанешь. Вертолёт только перевалил через очередной гребень; и перед ними раскрылась панорама неширокого ущелья, по противоположному склону которого наискосок вверх к перевалу тянулся караван из примерно сотни навьюченных мулов. И тут же разлетелось стекло кабины справа и по корпусу как будто застучал отбойный молоток.
— Держись! — закричал пилот; и вертолёт резко накренился, уходя от обстрела вниз. Затем заложил вираж, резко пошёл вверх и, наконец, перевалил через противоположный склон. Всё произошло за какие-то двадцать — тридцать секунд. Стрелял всего один душман, но автоматный рожок, похоже, выпустил весь. Вертолёту этого хватило.
— Все живы? — закричал пилот. Никита повернулся в салон. Не зацепило никого.
— Связи нет! Рацию разбил, гад! — крикнул летун сквозь задувающий в простреленное стекло ветер. Но это были только цветочки. Падал уровень масла и начала расти температура двигателей.
— Масляный радиатор пробит! — повернулся к Никите лётчик, — садиться надо!
— Куда здесь сядешь? Скалы кругом. А, может, дотянем? — с надеждой спросил Никита.
— Ещё минут пять, больше не протянем. Садиться надо, — повторил пилот и плавно зашёл в вираж, — меняю курс. Тут по карте рядом небольшое горное озеро. Может площадку найдём, а, если что, десантируемся в воду. Иди, готовь ребят.
Через пару минут, перевалив очередной гребень, они увидели узкое около одного километра длиной озеро. Неправильной веретенообразной формы озеро начиналось меж сомкнувшихся отвесных стен ущелья одного из отрогов хребта. Далее ущелье расширялось приблизительно до двухсот метров в поперечнике в самой широкой его части, затем опять сужалось и заканчивалось ленивым водопадом шириной около тридцати метров. Водопад был высотой около ста метров и падал в озеро значительно меньшего размера, приблизительно 50 на 200 метров. Это озеро также заканчивалось водопадом в ещё более мелкое озерцо из которого вода неслась вниз уже по очень узкому ущелью с отвесными стенами. Получался такой каскад из трёх озёр и водопадов. Площадки для посадки нигде не было видно. Стены ущелья везде были отвесными, во многих местах изрезанными вертикальными щелями разной ширины. Только на верхнем озере слева от водопада была небольшая каменистая наклонная площадка размерами около 20 квадратных метров, но, для посадки вертолёта она никак не подходила по размерам, так как располагалась непосредственно рядом со стеной ущелья, и сесть на неё, не задев винтом скалу, было невозможно.
