Стивен Дональдсон - Червь-победитель
- Ну хорошо, - сказала она через некоторое время. - Ты обращаешься со мной так, словно тебе безразлично, что я думаю и чувствую.
- Я стараюсь, как могу лучше, - возразил он. - Если мне хорошо, считается, что и тебе должно быть хорошо.
- Я говорю не только о сексе. Я говорю о том, как ты обращаешься со мной. О том, как ты со мной разговариваешь. О твоем убеждении, будто я должна любить все, что любишь ты, и не могу любить того, чего ты не любишь. То, как ты считаешь, что вся моя жизнь обязана вращаться вокруг тебя.
- Тогда почему ты вышла за меня? Тебе понадобилось два года, чтобы открыть, что ты не хочешь быть моей женой?
Она вытянула ноги перед собой. Ночная рубашка закрывала их до колен.
- Я вышла за тебя, потому что любила тебя. А не потому что хотела, чтобы со мной до конца моих дней обращались, как с вещью. Мне нужны друзья. Люди, с которыми я могу разделять что-то. Люди, которым не безразлично, что я думаю. Я чуть было не поступила в аспирантуру, потому что хотела изучать Бодлера. Мы женаты два года, а ты все еще не знаешь, кто такой Бодлер. Единственные люди, с которыми я встречаюсь, это твои приятели-выпивохи. Или сотрудники твоей фирмы.
Он хотел что-то сказать, но она продолжала:
- И мне нужна свобода. Мне нужно принимать собственные решения, делать собственный выбор. Мне нужна моя собственная жизнь.
Опять он попытался сказать что-то.
- И мне нужно, чтобы меня ценили. А для тебя я значу меньше твоего обожаемого кия.
- Он сломался, - резко сказал Крил.
- Знаю, что сломался, - сказала она. - Мне все равно. Вот это важнее. Я - важнее.
Тем же тоном он сказал:
- Ты сказала, что любила меня. Ты меня больше не любишь.
- Господи, до чего ты туп! Ну, подумай сам! Ты-то делаешь хоть что-то, чтобы я почувствовала, что ты меня любишь?
Он опять переложил бутылку в левую руку.
- Ты спишь направо и налево. Наверняка трахаешь каждого сукина сына, которого сумеешь заманить в постель. Вот почему ты меня больше не любишь. Наверняка они проделывают с тобой все пакости, которых я не допускаю. И ты пристрастилась к такому. Тебе скучно со мной, потому что я недостаточно тебя возбуждаю.
Она уронила руки на подушки.
- Крил, это бред. Ты болен.
Встревоженная ее движением, сколопендра выползла из подушек на ее левую руку. Она помахивала ядовитыми коготками, а усиками изучала ее кожу, выискивая самое удобное место, чтобы укусить.
На этот раз она взвизгнула. Отчаянно взмахнула рукой. Сколопендра взлетела в воздух.
Ударилась о потолок и свалилась на ее голую ногу.
Теперь сколопендра разъярилась. Ее толстые ножки бешено заработали, чтобы вцепиться и атаковать.
Резким взмахом свободной руки от себя он сбросил сколопендру с ее ноги. А когда она ударилась об стену, швырнул в нее бутылкой. Но она уже скрылась во тьме под кроватью. На одеяло обрушился дождь осколков и текилы.
Ви слетела с кровати и спряталась позади него.
- Я больше не могу. Я ухожу.
- Это же всего только сколопендра, - пропыхтел он, стаскивая бронзовую завитушку с изножья. Зажав ее в одной руке, точно дубинку, другую руку он подсунул под кровать и приподнял ее. Он выглядел достаточно сильным, чтобы раздавить одну сколопендру. - Чего ты боишься?
- Я боюсь тебя. Боюсь того, как работает твой рассудок.
Переворачивая кровать, он смахнул одну из ламп для чтения. В спальне стало еще темнее. Когда он зажег плафон, сколопендры нигде не было.
Комната разила текилой.
Гостиная.
Диван в том же положении, в каком его оставил Крил. Угловой столик лежит на боку, окруженный вянущими цветами. Вода из вазы оставила мокрое пятно на ковре, похожее на еще одну тень. Но в остальном комната не изменилась. Горят все лампы. Их яркость подчеркивает те места, куда их свет не достигает.
Крил и Ви там. Он сидит в кресле и следит, как она роется в большом стенном шкафу, дверцы которого открываются в гостиную. Она ищет вещи, какие хочет взять с собой, и чемодан, в который уложить их. На ней платье-балахон без пояса. Почему-то в нем она выглядит совсем юной. Без обычной стопки или бутылки в руках он кажется неуклюжее обычного.
- У меня такое впечатление, что тебе это доставляет огромное удовольствие, - сказал он.
- Ну, конечно! - сказала она. - Ты же всегда во всем прав. Почему бы и не теперь? Я никогда еще так не веселилась с тех самых пор, как вывихнула коленку в выпускном классе.
- А как насчет брачной ночи? Она же была одним из замечательнейших событий в твоей жизни.
Она выпрямилась, чтобы бросить на него испепеляющий взгляд.
- Если будешь продолжать, меня сейчас вывернет у тебя на глазах.
- Из-за тебя я себя чувствую абсолютным дерьмом.
- Опять в точку. Сегодня ты просто блистаешь.
- Ну, у тебя такой вид, будто ты получаешь огромное удовольствие. Уж не помню, когда я видел тебя такой возбужденной. Наверняка ты выжидала подобного шанса с тех самых пор, как начала спать с кем попало.
Она швырнула косметичку через комнату и опять начала рыться в шкафу.
- Меня интересует самый первый случай, - сказал Крил. - Он тебя соблазнил? Спорю, его соблазнила ты. Спорю, ты заманила его в постель, чтобы он обучил тебя всем пакостям, какие знал.
- Заткнись, - пробурчала она из шкафа. - Заткнись. Я ведь не слушаю.
- Тут ты обнаружила, что он для тебя чересчур нормален. Ему требовалось просто перепихнуться. Ну, и ты отшила беднягу и продолжала искать чего-нибудь посмачнее. Теперь ты, конечно, уже набила руку, как затаскивать мужчин к себе в трусы.
Она выбралась из шкафа с его старой бейсбольной битой в руке.
- Черт тебя дери, Крил! Если не прекратишь, клянусь Богом, я вышибу твои смердящие мозги.
Он невесело усмехнулся:
- Не получится. За супружескую неверность к ответственности не привлекают. За убийство мужа тебя в тюрьму засадят.
Швырнув биту назад в шкаф, она снова начала перебирать вещи.
Он не мог оторвать от нее глаз. Всякий раз, когда она выныривала из шкафа, он замечал малейшее ее движение. Немного погодя он сказал:
- Не стоит так переживать из-за сколопендры.
Она промолчала.
- Я с ней разделаюсь, - продолжал он. - Я ведь не допущу, чтобы что-нибудь причинило тебе вред. Я знаю, что промахиваюсь по ней. Я тебя подвел. Но я с ней разделаюсь. Утром вызову специалиста. Черт! Десять специалистов вызову. Тебе не надо никуда уезжать.
Она продолжала не замечать его.
На минуту он зажал лицо в ладонях. Потом опустил руки на колени. Выражение его лица изменилось.
- А не то мы можем оставить ее себе вместо собачки. Научим будить нас по утрам. Приносить в спальню газету. Варить кофе. Мы больше не будем нуждаться в будильнике.
Она вытащила из шкафа большой чемодан. Вскинула на диван, открыла и начала укладывать в него вещи.