Евгений Нечаев - Серые ангелы (Сын Люцифера - 2)
- Расплавил камень и придал ему форму. Потом остудил.
- Так скоро?!
Иллиал не ответил, хотя такой трюк и требовал множества энергии, но Кресс накачал его маной по уши и с горкой, перед тем, как перекинуть сюда. Но вот только какие силы он призвал? Иллиал пользовался силой Света, и мог чувствовать Тьму. Но то, чем воспользовался Кресс, он чувствовал лишь один раз в жизни. Когда исчезли Дарит и Башня, выполнив свой долг. Неужели?.. Сын Люцифера владеет Третьей Силой?
- Ты не мысли, - по-своему понял задумчивость мага Тарн. - Меня не гнали, и лиха на мне нет. Я сам вверх ушел. Я... - гном долго собирался с силами. - Трус я, маг. Самый последний трус Подгорья.
Иллиал с огромным трудом сохранил невозмутимость. Гном назвал себя трусом! Да кто! Тарн. Маг прекрасно помнил, как гном шел со своей секирой сквозь солдат Валиала в Вереме. Так уверенно и смертельно мог идти только опытный воин, для которого собственный страх не враг, а союзник, предупреждающий об опасности.
- Да я трус, - продолжил самобичевание гном. - Я боюсь троллей. Боюсь до желтых портков. Первой раз, когда узрел, рухнул без памяти. Другие помыслили, что в меня камнем запустили. Я вначале тоже так мыслил. А как второй раз тролля встретил... - гном тяжело вздохнул. - Портки менять пришлось.
Иллиал спокойно шел и слушал откровения гнома. Сам он боялся, нет, скорее очень не любил червей. Замечая ползучую тварь, в нем нарастала странная брезгливость, и каждый раз он представлял, что червяк ползет по его руке. Иллиала эта мысль доводила до колик. Правда, Дарит быстро отучил его от брезгливости, заставив продержать руки в ящике с червями. А вот Тарна вряд ли засунешь в одну пещеру с троллями, убьют, а может и сожрут.
А туннель, который становился все больше, был похож на подземную дорогу. Пол стал ровнее, на стенах появились магические факелы, чем дальше, тем больше.
- Привал? - спросил Иллиал, когда они остановились у небольшого родника.
Тарн осмотрелся и кивнул.
Гномы издавна любили предавать форму камнями и металлам. Так и источник, текший раньше из простой скалы, после инструментов гномов, обрел прекрасное русло. Желоб украшенный рунами и фигурками делился на две части.
Первая, большая, отводила воду в широкий бассейн в полу. Специальные выемки говорили о том, что из бассейна поили пони, на которых перевозили поклажу, сами гномы были никудышными всадниками.
Вторая вела в круглую чашу украшенную рунами добра и блага. Из этой пили сами путники. Рядом стояло несколько кружек и выдолбленные в скале стол и стулья.
- Уф-ф! - вздохнул гном, забираясь на каменный табурет, полностью игнорируя мага, и радостно оглядывая следы таланта его соплеменников. - В гостях хорошо, а дома все ж лучше.
Иллиал присел на соседний, наполнив кружку прохладной водой из источника.
- Не-е, - отодвинул гном кружку с водой. - Ты энто... Под камнем. Да ладно, сам достану.
Гном соскочил с каменного стула и подошел к ключу.
- Бр-р-р, - это Тарн запустил руку по локоть в холодную воду источника. Иллиал неожиданно подумал, с чего это в гномих пещерах так тепло?
Скрипнул отодвигаемый камень и гном вытащил из тайника внушительный бутыль из темного стекла. Тарн принялся растирать руку, по локоть в синих пупырышках, от холода, но прежде посмотрел на просвет бутылку. Жидкости в ней было ровно половина.
- Вот что, - начал гном, безжалостно выплеснув воду из кружек в поилку для пони. - Ил, слово Мага дай, что никому без крайней нужды про энто не расскажешь.
Иллиал положил правую ладонь на рубин посоха.
- Даю Слово Мага!
Довольно кивнув, гном разлил содержимое по кружкам, и спрятал бутыль обратно. Пока Тарн вновь растирал замерзшую руку, на этот раз левую, Иллиал изучал налитое в кружки.
Жидкость была прозрачной, и резко пахла.
- Ты не вникай, а вливай, - хохотнул гном, садясь напротив Иллиала.
Ободки кружек глухо стукнулись, встретив друг друга.
- Чтобы с нашими усе было в порядке, - предложил тост Тарн. Иллиал его поддержал, по старой привычке отпив враз половину кружки.
Магу показалось, что ему в горло сунули ежа, огненный шар, и меч одновременно. Жидкость двигалась к желудку, производя ужасные опустошения.
Гном с улыбкой наблюдал за молодым магом, жадно хватающим воздух раскрытым, как у рыбы на берегу, ртом. Жидкость словно взялась выжечь все горло, а затем и желудок.
- Зато, энтих, как их... па-ра-зи-тов не будет! - внушительно произнес гном, с видимым удовольствием допивая свою порцию.
Едва справившись с полыхающим потоком в глотке, Иллиал узнал и второе свойство гномьего пойла. Чудовищный молот с размаху саданул в затылок, выбивая все мысли, и притупляя чувства.
- Ничо, ничо. Эт с непривычки, - утешал его гном. - Да и слабоваты вы Маги на выпивку, что говорить. А вот Кресс...
- Да Кресс наверняка этим подавился бы, - прервал гнома Иллиал. В животе возник комок приятного тепла расплывавшегося по всему телу, и наливающее его силой.
- Можешь идти? - спросил Тарн, заметив румянец на щеках мага, сменивший мертвенную бледность.
- Да, пошли, - тон Иллиала вновь стал спокойным, что стоило ему немалых трудов. - Только куда?
- Где можно будет поесть, да новости узнать.
Гном и Маг продолжили свой путь по дорогам Подгорного царства.
IV.
Магия сына Люцифера закинула Сельтейру и Акеретани далеко на юго-восток. Это были земли диких кочевников, воинов и фанатиков своих богов. Драконы часто совершали набеги в эти богатые золотом и людьми земли, а Сельтейра часто видела смуглолицых девушек-рабынь.
- Что делать будем? - спросила Сельтейру суккуб.
Но ответить драконица не успела, вдалеке поднималось облачко пыли, которое стремительно приближалось. По степи мчались десятки всадников. Они налетели стремительно. Маленькие, чернявые, кривоногие. Злобно посвистывая и скаля зубы, они гарцевали вокруг двух девушек на маленьких мохнатых лошадях.
- Акеретани, - прошептала драконица. - Давай.
Но суккуб ее не слышала. Оглушенная тупой стрелой и связанная арканом, она лежала на пыльной траве. Сельтейра выругалась. Ее не тронули, оставили себе на потеху. Да и при ней не было оружия, а суккуб держала в руках невесть откуда взявшийся меч.
Всадники остановились, пропуская своего вожака. В кожаной рубахе с золотыми бляхами, подпоясанный кривой саблей, тысячник спрыгнул с седла. Даже по меркам своего племени красотой он не блистал, а уж по мнению Сельтейры - вылитая обезьяна. Тысячник кочевников хаувов, склонился над лежащей демоншей. Рука с кривыми и грязными ногтями рванула плащ Акеретани. Как и все, он застыл пораженный совершенством открывшегося тела.
- Хороша, - прицокнул он. - Прекрасный подарок кагану. Он вознаградит меня. Может даже сделает барутчи.
