Юрий Брайдер - Ад на Венере
Когда построение, сверка, перекличка, подсчет живых и мертвых душ, наконец, закончились, под потолком вспыхнуло несколько десятков прожекторов. Все разом умолкли, выровнялись в рядах и подтянулись. В проходе между шеренгами появилась высокая изломанная фигура, освещенная столбом мерцающего фиолетового света. Как и обычно, дежурный проповедник был одет в черный костюм-трико, черную маску и такие же перчатки.
Движения его напоминали судорожный танец. Он то семенил, то замирал, словно прислушиваясь к чему-то, то вприпрыжку возвращался обратно. Несколько прожекторных лучей метались впереди него, вырывая из мрака бледные и напряженные лица.
- Грешники! - вдруг завопил проповедник, вскидывая вверх руки со странно удлиненными, поблескивающими металлом, пальцами. - Мы грешники! Мы грязь! Мы прах!
Тысячи глоток подхватили этот крик, и он, грохоча, заметался под высокими сводами эллинга. Одни, как и Хромой, все время ощущавший на себе чьи-то пристальные оценивающие взгляды, орали во все горло, другие беззвучно разевали рты, а третьи лишь снисходительно улыбались. Черная фигура металась в круге мертвенно-синего света. Она то падала, сжимаясь в комок, то вновь вздымалась над людским скопищем, неправдоподобно длинная и костлявая.
- Мы мразь! Мы черви! Мы пыль у ног Всевышнего! Кто дал нам жизнь?
- Он, Всевышний! - заорали шеренги.
- Кто дал нам хлеб?
- Он, Всевышний!
- Кто дал нам благодать?
- Он, Всевышний!
- Хвала ему! Хвала Всевышнему!
Внезапно проповедник умолк, резко перегнувшись назад и заломив руки, затем стремительно распрямился и, сделав серию плавных балетных прыжков, остановился возле какого-то жалкого плюгавого человечишки. Все уже молчали, лишь один этот несчастный, на котором сразу скрестились лучи прожекторов, продолжал кричать, выпучив глаза и напрягая шейные жилы: "Хвала! Хвала!"
- Замолчи! - зловещим шепотом приказал ему проповедник. - Твои слова лживы! Твоя душа грязна! Ты не любишь Всевышнего!
- Простите, святой отец! Я ни в чем не виноват! Простите! - человечек упал на колени. Стоявшие рядом с ним медленно расступились, словно остерегаясь заразы.
- Всевышний милостив! Он простит тебя! - в голосе проповедника слышались неподдельные боль и сострадание. - Покайся, несчастный!
Всего на мгновение проповедник припал к рыдавшему человечку, обвил его длинными тонкими руками и тут же отпрянул. Хромой, через плечо наблюдавший за этой сценой, отвел глаза и утер с лица пот. К чужой смерти он уже почти привык, а вот с собственным страхом справиться не мог.
Когда наступило время завтрака, Компаунд еще грохотал и сотрясался, но наклон палуб заметно уменьшился. Возле дверей столовой, как всегда, началась давка. Первая смена еще не закончила трапезу, а вторая уже орала, улюлюкала и стучала ногами в коридоре. Дежурные быстро доложили об этом на Центральный распределительный пост, и подача кислорода в герметично закупоренный коридор сразу прекратилась. Все моментально успокоились, лишь ругались сиплыми голосами да, как рыбы, хватали ртом воздух.
В столовой Хромой проглотил таблетку поливитаминов, съел пахнущий аммиаком слизистый комок холодной белковой каши и получил кружку воды. Эту воду разрешалось брать с собой, чтобы выпить позднее или заварить на ней чай, но Хромой одним глотком осушил кружку и торопливо пошел вниз - туда, где на Нулевой палубе Первого моноблока формировались и снаряжались рабочие бригады.
В огромном, непривычно ярко освещенном помещении, сплошь забитом потными злыми людьми, Хромой не без труда отыскал бригадира Четвертого моноблока. Это был худой и жилистый, совершенно седой человек.
По его лицу Хромой понял, что с ним можно договориться.
- Возьмите меня на работу, - сказал он.
Бригадир оторвался от списка, который держал в руках, и внимательно осмотрел Хромого.
- Хочешь рабочий паек? - спросил он.
- Да.
- Давно здесь?
- Пять лет.
- Выходил уже?
- Нет.
- Э-э, такие работники мне не нужны!
- Я астронавт. И на Венере высаживался раз десять. Да и пострашнее планеты видел!
- Разве могут быть планеты пострашнее? А что у тебя с ногой?
- Раздробило коленный сустав. Но сейчас все в порядке.
- Присядь. Еще раз... Скафандр, допустим, я для тебя найду, - задумчиво сказал бригадир. - А вот кислород...
- Кислород у меня есть.
- Много?
- Три баллона, - соврал Хромой.
- Один отдашь мне. Вроде как аванс.
- Но...
- Пошел вон!
- Согласен.
- Баллон принесешь сейчас же. Знаю я ваших! И поворачивайся быстрее. Я внесу тебя в список следующей партии. Паек получишь после работы.
Спустя минут двадцать, когда все формальности были завершены, кран-балка доставила со склада скафандр - огромную титановую бочку с крохотным иллюминатором. Из бочки торчали три пары могучих конечностей, верхняя из которых служила манипулятором, а две нижние выполняли функции ног. Когда-то серебристо-сверкающая, зеркальная поверхность скафандра была сплошь покрыта царапинами, вмятинами и следами сварки.
- Раньше, наверное, у тебя скорлупа лучше была, - усмехнулся бригадир. - Но ничего! Здесь и это сойдет. Что брать - знаешь?
- Знаю.
- В общем, хватай все, что попадется. Вот такие камни тоже, - бригадир показал на обломок светло-серого кристалла, формой похожего на огромную снежинку. - Когда вернешься, не торопись выходить из шлюза. Я тебя встречу. Посмотрим твою добычу. Кое-что и себе оставим. С контролером я договорюсь. Все "лужайки" вокруг мы уже успокоили. Если появятся "матрасы", старайся залезть в какую-нибудь яму или трещину. А еще лучше заранее вырой себе щель в полный рост. Все понял? Часов через шесть я вас соберу. Твой номер?
- Двадцать четыре ноль сорок.
- Лезь в скафандр. Кислорода здесь на часов пятнадцать-двадцать. Поилку можешь не трогать. Клиентам вроде тебя их не заправляют. За одну смену не помрешь.
Скафандр был устаревшего образца, весил не меньше тонны и давно не использовался по назначению. Хромой с трудом устроился в тесном внутреннем пространстве, засунул руки и ноги в гнезда панели биоуправления и теперь только дожидался, пока кряхтевший над ним бригадир закончит соединять многочисленные разъемы системы жизнеобеспечения.
- Проверь руки! - крикнул бригадир. - Так, хорошо! Теперь ноги!.. Годится! Пошел на дефектоскопию!
Хромой напряг мышцы ног так, будто хотел сделать шаг, сервомоторы заскрипели, сгибая сочленения металлических конечностей, и скафандр медленно, по-паучьи переступая, двинулся вперед. Процедура дефектоскопии заняла не больше одной минуты. Бригадир стукнул по шлему разводным ключом и заорал, стараясь перекричать вой уже заработавших насосов: