Алексей Корепанов - Тайна Древнего Лика
Что-то в этой версии не стыковалось, только Келли не мог понять, что именно.
Изрядно промокнув, он выбрался на туристическую тропу, размытую дождем. Серое утро смогло-таки окончательно справиться с ночной темнотой, и отсюда, с возвышенности, хорошо просматривались оба шоссе, сходившиеся под углом. Дороги были абсолютно пустынны, и лишь одинокий серый «воксхолл» виднелся у ближнего края зеленого поля.
Руки все больше ослабевали, Келли изнемогал. Он не обращал уже внимания на то, куда ступает, и туфли его отяжелели от грязи. Совсем запыхавшись, он наконец остановился. Собрался с силами, изловчился — и взвалил безвольное тело себе на плечо. Голова и плечи женщины оказались у него за спиной, обеими руками он обхватил ее ноги — и так идти стало легче. Он прибавил было шагу, но тут же поскользнулся и едва не упал. И решил не спешить: не хватало еще, чтобы по его вине эта несчастная получила новые увечья.
Об оставшихся позади каменных исполинах, к неведомой силе которых ему в этот раз так и не удалось приобщиться, Келли уже не думал. Он мысленно прикидывал расстояние до автомобиля и на ходу поправлял так и норовившее съехать с его плеча расслабленное тело женщины. А чтобы не зацикливаться на собственной усталости, Келли представил, как выглядит со стороны: субъект в мокрой рубашке тащит к машине нечто очень похожее на труп… Подозрительная получалась картина, — но вокруг не было никаких посторонних глаз: и птицы где-то прятались от дождя, и не видно было овец на полях.
«Да уж лучше бы кто-нибудь увидел, — тут же подумал он. — Вместе быстрее бы дотащили…»
Наконец Келли добрел до автомобиля. Мобилизовав остаток сил, он уложил потерпевшую на заднее сиденье и, раздвинув борта плаща, взял ее руку и попытался отыскать пульс. Кожа на костяшках пальцев женщины была сбита, что наводило на мысль о самообороне, а пульс хоть и едва прощупывался, но был ровным и не затухающим. Келли плохо разбирался в таких вещах, но все-таки счел это хорошим симптомом: пострадавшая, кажется, не собиралась умирать. Ее бледное лицо было спокойным, только глаза под веками, покрытыми легкими разводами морщинок, продолжали подергиваться — как бывает, когда человеку что-то снится.
«Возможно, она угодила под разряд шаровой молнии, — подумал Келли. — Если та вспышка действительно была шаровой молнией… Попробовать привести ее в чувство? Потормошить?..»
Впрочем, он тут же решил, что пусть лучше этим занимаются врачи, а то еще сделает что-нибудь не так…
Сев за руль, Келли начал разворачивать машину в сторону недалекого Солсбери. На величественный древний кромлех он напоследок так и не взглянул…
2
Дверь приемного покоя открылась, и в коридор вышла медсестра. Это была та самая пожилая костлявая особа в больших очках, которая минут двадцать назад впустила Дэна Келли в больничный корпус. Он поднялся со стула.
— Все в порядке, — сказала медсестра, остановившись в отдалении и исподлобья глядя на него из-под очков. — Ее уже осмотрели и перевезли в процедурную.
— Что с ней?
Медсестра пожала плечами:
— Обследование покажет. Возможно, сотрясение мозга. Ну, и ребра сломаны — это уж точно. Кроме гематом.
— Понятно, — сказал Келли. Он чувствовал себя не очень уютно под ее пронзительным и, кажется, неприязненным взглядом. — Тогда я в полицейский участок, расскажу… Как туда добраться?
— Не беспокойтесь, — проскрипела медсестра; халат ее был похож на саван. — Полиция уже здесь.
Она повела головой в сторону окна и поджала бескровные губы египетской мумии. Келли сделал несколько шагов к готическому застекленному проему в толстой стене, увидел вдали двух полисменов в плащах, неторопливо входивших в ворота больницы, и почувствовал себя еще более неуютно. Эта старая грымза, похоже, не очень-то поверила его сбивчивому рассказу. А поверят ли бобби[3], которых, конечно же, она и вызвала? А если задержат до выяснения? Не слишком большая радость бог весть сколько торчать за решеткой…
Достав из кармана бумажник, он подошел к продолжавшей молча наблюдать за ним служительнице медицины. Извлек визитную карточку и протянул ей:
— Там указаны мое имя и адрес. Случится быть в Уолсолле — заходите в мой магазин, у нас неплохой выбор дамских аксессуаров. — Келли даже улыбнулся, хотя настроение у него было не самым радужным. — И еще… Нельзя ли забрать мой плащ?
— Да, конечно. — Скрипа в голосе поубавилось, и визитка была принята и сразу же изучена. — Конечно, мистер Келли. Сейчас.
Она удалилась и почти тут же вернулась с плащом.
— Спасибо, что позаботились о полиции, — забрав его, вежливо сказал Келли.
И услышал в ответ, уже направляясь к выходу:
— Это наша обязанность, мистер Келли.
Вероятно, полицейский участок находился неподалеку от больницы, поскольку блюстители порядка пришли пешком. Молодой остался, чтобы выяснить у врачей, когда можно будет рассчитывать на показания потерпевшей, а второй, рыжеусый констебль лет тридцати, с мощной фигурой регбиста, предложил Келли вместе проехать в участок и там все подробно рассказать.
Да, совсем не таким, как хотелось бы Келли, выходило у него это утро седьмого июля. Видать, действительно есть резон в утверждении о том, что понедельник — день тяжелый…
Впрочем, комната, в которую констебль привел Келли, показалась тому вполне сносной, несмотря на оконные решетки. Там было тепло и сухо, и главное — на стене рядом с высоким массивным сейфом висел вымпел с сине-белой эмблемой клуба «Бирмингем»: футбольный мяч с водруженным на него такого же размера глобусом, перевитые ленточкой.
Констебль, покашливая в усы, изучил документы Келли и, забрав их, куда-то удалился. А потом отстучал на машинке весь его рассказ, то и дело отрывая от клавиш покрытые рыжими волосками массивные пальцы и уточняя детали. И попутно задавая такие вопросы, которые Келли никогда бы не пришли в голову. В отличие от больничной мумии, констебль, кажется, не записывал его с ходу в преступники, а если даже и имел подозрения, то не показывал виду. Хотя как можно считать преступником человека, по собственной воле доставившего свою жертву в больницу… Да еще и дождавшегося появления полиции.
— И что вы думаете по этому поводу, констебль? — спросил Келли, прочитав собственные показания.
Констебль повел широкими плечами, потер шею:
— Какие-то выводы делать рановато. Есть тут у нас местные… друиды… — последнее слово прозвучало, как ругательство.
— Что-то типа сатанистов? — осторожно поинтересовался Келли.
