Роберт Шекли - Тоже цивилизация
Квестор оглядел слушателей, чтобы убедиться в их понятливости.
— Эти бараки — ваш временный дом. Задавать вопросы мне можно в любое время, но глупые или дерзкие будут наказываться побоями или смертью. Помните, что вы нижайшие из нижайших, тогда останетесь в живых.
На несколько секунд Квестор замолчал. Затем объявил:
— Через два-три дня вас распределят. Некоторые пойдут в германиевые шахты, некоторые — на рыболовный флот и т. д. А пока можете осмотреть Тетрахид.
Заметив непонимающие взгляды, Квестор пояснил:
— Тетрахид — название города, в котором вы находитесь. Это самый большой город на Омеге. — Он задумался. — И единственный.
— Что значит название Тетрахид? — спросил Джо.
— Откуда я знаю? — оскалился Квестор. — Возможно, это одно из тех старых земных имен, которые вытаскивают скреннеры. Во всяком случае, будьте поаккуратнее, входя в него.
— Почему? — спросил Баррент.
Квестор ухмыльнулся.
— Это, пеон, тебе предстоит узнать самому.
Он повернулся и вышел из барака.
Баррент подошел к окну с видом на пустынную площадь.
— Собираетесь туда? — спросил Джо.
— Пожалуй. Пойдете со мной?
Маленький кредитный вор покачал головой.
— Думаю, это небезопасно.
— Фоэрен, а вы?
— Мне тоже не по душе, — сказал Фоэрен. — Полагаю, пока лучше оставаться в бараке.
— Странно, — произнес Баррент. — Это же наш город. Идет кто-нибудь со мной?
Фоэрен пожал плечами. Джо махнул рукой и лег на койку. Остальные даже не взглянули в его сторону.
— Хорошо, — сказал Баррент. — Потом я вам все расскажу.
Секунду он подождал, надеясь, что кто-нибудь изменит решение, и вышел.
Город Тетрахид представлял собой цепочку зданий, вытянутую вдоль узкого полуострова. Со стороны суши полуостров огораживала высокая каменная стена с воротами, охраняемыми часовыми. Самым крупным зданием была Арена, раз в год используемая для Игр. Возле Арены сосредоточивались государственные учреждения.
Баррент шел по узким улочкам, осматриваясь по сторонам, стараясь представить себе, на что похож его новый дом. В глубине памяти пробуждались какие-то смутные картины. Подобное место он видел на Земле…
Пройдя Арену, Баррент вышел на главный деловой проспект Тетрахида, зачарованно читая вывески: «Доктор без лицензии — аборты без промедления!», «Дисквалифицированный адвокат — политический пулл!».
Он шел дальше — мимо магазинов, рекламирующих краденые товары, мимо заведения с вывеской «Чтение мозгов! Штат из скреннирующих мутантов. Ваше прошлое на Земле будет открыто!» Баррент хотел зайти, но вспомнил, что у него нет ни гроша, а на Омеге, похоже, деньги ценятся высоко.
Он свернул в переулок, миновал несколько ресторанов и подошел к большому зданию Института Ядов («Льготные условия. Рассрочка до трех лет. Результат гарантирован, в противном случае деньги возвращаются»). Вывеска над следующей дверью гласила: «Гильдия Убийц».
После вводной беседы на корабле Баррент решил, что на Омеге делается все для исправления преступников. Но этому явно не соответствовали вывески и объявления; или же они были очень странной его формой. Он двинулся дальше — медленно, в глубоком раздумье.
Потом он заметил, что люди уходят с его пути, прячутся в магазинах и подъездах. Старая женщина, взглянув на него, убежала.
Что происходит? Может быть, их пугает форма заключенного? Нет, жители Омеги не впервые видели такую. Тогда что?
Улица опустела. Рядом с ним хозяин магазина торопливо опускал железную штору.
— Что случилось? — спросил его Баррент.
— Ты спятил?! — воскликнул хозяин. — Сегодня же День Посадки!
— Простите?
— День Посадки! — повторил тот. — День приземления корабля с заключенными. Убирайся в свой барак, идиот.
Он опустил штору, и послышался щелчок запираемого замка. Баррент внезапно почувствовал страх. Надо немедленно возвращаться, глупо было идти в город, не зная обычаев.
К нему приближались трое мужчин, хорошо одетые, каждый — с золотой серьгой Хаджи. Все трое были вооружены. Один крикнул:
— Остановись, пеон!
Баррент увидел, что рука мужчины потянулась за оружием, и остановился.
— Что случилось?
— Сегодня День Посадки, — ответил мужчина и посмотрел на своих друзей. — Ну, кто первый?
— Бросим жребий.
— Вот монета.
— Нет, лучше на пальцах. Готово? Раз, два, три!
— Он мой, — сказал Хаджи слева. Его приятели отодвинулись, а он вытащил оружие.
— Подождите! — взмолился Баррент. — Что вы делаете?
— Я собираюсь застрелить тебя, — сообщил мужчина.
— Но почему?!
Мужчина улыбнулся.
— Потому что это привилегия Хаджи. В День Посадки мы имеем право убить любого пеона, покинувшего свой барак.
— Но меня не предупредили!
— Естественно, — согласился мужчина. — Если новичков предупреждать, то они не будут выходить из бараков в День Посадки. А это испортит всю забаву.
Он прицелился.
Баррент среагировал молниеносно. Бросился на землю, услышал шипение и увидел, как от здания, под которым он лежал, отвалился оплавленный кусок.
— Теперь моя очередь, — сказал другой мужчина.
— Простите, но очередь моя.
— Старшинство, мой друг, имеет свои привилегии. Стреляю я.
Баррент был уже на ногах и бежал. Преследователи не торопились, словно были совершенно уверены в успехе. Баррент свернул в боковую улицу и понял, что сделал ошибку. Улица заканчивалась тупиком. Сзади, не спеша, подходили Хаджи.
Баррент затравленно озирался по сторонам. Все двери были заперты, все витрины зашторены. Некуда юркнуть, некуда спрятаться.
И тут он заметил открытую дверь. Он пробежал ее. Вывеска гласила: «Общество по защите жертв». Как раз для меня, подумал Баррент.
Он рванулся назад, скользнул прямо под носом у ошеломленных Хаджи и ввалился в дверь. Преследователи не пошли за ним. Их голоса слышались снаружи — обсуждались вопросы первенства. Баррент понял, что попал в какое-то убежище.
Он находился в просторном ярко освещенном помещении. На скамье у стены сидели несколько оборванцев, смеявшихся над чьей-то шуткой. Немного в стороне от них — темноволосая девушка с большими зелеными глазами. В дальнем конце комнаты за столом сидел представительный мужчина.
Баррент подошел к столу.
— «Общество по защите жертв»?
— Совершенно верно, сэр, — сказал мужчина. — Я Рондольф Френдлер, президент этой бескорыстной организации. Могу быть вам полезен?
— Воистину да, — ответил Баррент. — Видите ли, я — жертва.
