Денис Бурмистров - Равновесие Парето
Я откинулся на спинку кресла и попытался задремать, стараясь не обращать внимание на клекот мотора над головой. Перелет должен занять больше полутора часов, а заняться чем-то еще не представлялось возможным. Да и сон, сдается мне, не такое уж и плохое времяпровождение. Все лучше, чем грузить коробки.
Почему-то эта мысль заставила меня улыбнуться. А еще через пару минут я выпал из реальности, погрузившись в черный омут небытия.
Очищенная картошка с глухим стуком ударилась о поверхность чугунной раковины и скатилась к дюжине себе подобных, сгрудившихся у сливного отверстия. Я протянул руку и взял из полиэтиленового пакета очередную жертву, покрупнее.
Время на часах давно перевалило за полночь. Самое время немного подкрепиться. Сегодня на ночном столе у нас жареная картошка, чай, батон и банка сгущенки. Причем, картошка жареная не на вонючем комбижире, как обычно, а на настоящем, цивильном сливочном масле. Вкуснятина.
Дедушка-хлеборез попросил достать ему офицерскую шинель. То ли увольняться он в ней собрался, то ли обложку дембельского альбома обтянуть, не знаю. Он не сказал, я не спросил. Как бы там ни было, хлеборез попросил помочь, а хлеборезам и каптерам в армии отказывают только полные кретины.
Озадачился я не один, а со своим товарищем, который тоже служил при штабе. Такой же «пиджак», как и я, окончивший совсем уж бесполезный в армии факультет филологии. Звали его Денис Краснов и был он переведен из другой части как хороший специалист по компьютерам и диковинному для тогдашнего поколения военных Интернету. Говорят, что Денисом нашего командира части отблагодарил другой командир части, находящейся по соседству, за какую-то услугу. Вроде, наш команча ему безвозмездно машину с песком отдал и еще солдат нагнал на разгрузку. К слову, за нашим Батей водились иногда такие шаги невиданной щедрости, но чрезвычайно редко и бессистемно. А этого полковника из соседней части понять тоже можно — ему проще отдать нужного, но не последнего специалиста из личного состава штаба, чем придумывать адекватный подарок, о котором, естественно, напомнят и потребуют дарить в самый неудобный момент. Так, скорым переводом, к нам в часть попал «откупной» ефрейтор Краснов Денис Семенович, высокий и худой парень с круглыми очками на строгом лице.
Подружились мы быстро. Началось все с обычного трепа в курилке, куда я забрел в поисках начштабовской зажигалки, потом вместе целую ночь корпели над чертежом чьего-то гаража, потом Денис меня пригласил по Интернету полазить в отсутствии офицеров. Мне импонировала его постоянная серьезность и деловитость, его вдумчивый подход к любому делу. Мне кажется, он даже цветы в кабинетах поливал как-то сосредоточенно, с самоотдачей. Краснов был из тех людей, которые ничего зря не говорят, а уж если и берутся за что-то, то только если процент успеха никак не ниже 99.9 процентов. При всем при этом у него были очень тонкое чувство юмора и здоровая доля самоиронии. И еще один немаловажный факт — в армию он пошел сам, сразу после института.
Нужную шинель мы нашли быстро. Служа при штабе и имея необходимый запас хороших отношений с некоторыми офицерами, подкрепленный мелкими услугами и солдатской смекалкой, при желании можно достать не только шинель, но и кое-что поинтереснее. Тем более, что обмундирование практически без проблем можно купить или выменять у прапорщиков, исконных хранителей армейских складов. Единственным прапорщиком, к которому мы пока не нашли подход, был начальник продовольственного склада. Как мы подозревали, он торговал пайками на сторону и с солдатами не связывался во избежание лишних ушей и глаз, которые могут испортить маленький бизнес. Именно поэтому с продуктами у нас было не то чтобы туго, но не так, как хотелось бы.
И тут такая удача! Найти общий язык с хлеборезом, да еще и который на полтора года старше тебя по призыву, то есть фактически обзавестись могущественным покровителем минимум на полгода. А там мы уже и сами подрастем, лычками обзаведемся.
Шинель принесли в столовую. Раздутый полиэтиленовый пакет перекочевал в руки хлебореза, а оттуда — в угол, к пустым коробкам из-под консервов.
— Нате вот, поточите натощак, — дедушка кивнул на пыльный солдатский вещмешок, стоящий возле двери. На том мы и разошлись, каждый довольный исходом дела.
Так мы оказались облагодетельствованы внеплановым ужином, готовкой которого сейчас и занимались, предусмотрительно запершись в бытовке под лестницей, где густой полумрак разгоняла лишь небольшая настольная лампа.
Очередная картошка булькнула в раковине. Я отложил нож и потянулся, разминая поясницу. Крякнул от удовольствия. Денис поднял на меня глаза, ухмыльнулся.
— Уф, аж спину ломит. Много там еще? — спросил я его.
Денис тыльной стороной ладони поправил очки, растопырив черные от грязи пальцы.
— Около пяти штук еще. Что, уже устал?
— Да не то чтобы устал, — покачал я головой. — Не люблю монотонную работу. Усидчивости не хватает. Да еще картошка гнилая наполовину, выковыривать глазки надоело.
— Ты же инженер по профессии. Как же ты схемы чертил, расчеты делал? У меня знакомый на техническом учился, так он, спины не разгибая, учился. Или ты платил за проекты?
— Бывало, — не стал врать я. — Бывало и платил. Сам понимаешь — студенческие годы, женские общежития, портвейн в подворотне. Ах да, совсем забыл! Ты же у нас идейный!
— Нечего подтрунивать, — улыбнулся Денис. — Просто я не понимаю, как можно отдать пять лет своей жизни на то, что тебе ненужно и неинтересно.
— А тебе что, эта твоя филология нужна шибко?
— Нужна, — утвердительно кивнул Краснов. — У меня в городе, в школах, преподавать некому. Детишки на каком-то наречии мата с феней болтают, даже я не понимаю уже. А у них альтернативы нет. Они иного не знают. Вот и растет бескультурье.
— Это ты русским языком и литературой будешь наш генофонд править?
— Вроде того, — Денис вновь поправил очки и принялся за следующую картошку. Его тонкие пальцы точными, выверенными движениями двигались по плоду, нож снимал тонкую, длинную кожуру, словно станок стружку.
— Генофонд другим надо правит, — хохотнул я. — И не языком с литературой.
— Тебе бы все только поржать, — беззлобно откликнулся товарищ.
— Постой-ка, — спохватился я. — Как так у вас преподавать некому? Ты же вроде из большого города? У вас там институтов штук пять, поди. Куда же все выпускники деваются?
— Ты перепутал или забыл, — покачал стриженой головой Денис. — Учился-то я в областном центре, но живу на периферии. В маленьком провинциальном городке.
