Андрей Мартьянов - Эпоха бедствий
Шад скучал. Он понимал, что планируемая наследником Золотого трона Абу-Бахром битва, пусть даже она завершится победой, мало что изменит. Мергейты, может быть, и будут уничтожены, но потом предстоит восстанавливать все разрушенное и сожженное, наводить порядок в своих землях, надзирать за соседями, которые, пользуясь смутным временем, обязательно захотят оттяпать себе малую толику саккаремских владений, придется расплачиваться с аррантами (однако стоит заметить, островитяне честно выполнили все условия договора), а казна пустеет со стремительностью столь же невероятной, с какой бежит по небесам падающая звезда.
...Отряд, возглавляемый Даманхуром, двигался по Альбаканской пустыне уже пять дней, а за седмицу до того шад с приближенными выехал из города Дангара, быстро миновал невысокий, но скалистый хребет, отделяющий полуостров от материка, направляясь в сторону Мед дай. В прошлом оставались рискованное бегство из Мельсины и два дня плавания по обширному заливу Богини.
Когда галера "Альгалиб" прибыла в Дангарский порт в окружении нескольких десятков купеческих и военных кораблей, вывезших беженцев из столицы, шад ступил на доски пристани в гневе, который не мог усмирить даже вечно спокойный и рассудительный дейвани Энарек, ни на шаг не отходивший от господина. Даманхур жаждал крови, безразлично чьей. Следовало наказать хоть кого-то за бездарно проигранное сражение в Мельсине и сдачу столицы шаданата степнякам. Даманхур лишь злобно и молча кивнул встречавшему его наследнику трона шадов, любимому сыну Абу-Бахру, прибыл во дворец наместника и потребовал немедленно доставить к нему всех благородных эмайров, которые вместе с дружинами бежали из Мельсины.
Действительно, какое право имели высокорожденные трусливо покинуть столицу морем в самый тяжелый миг? Десятки благороднейших мужей, родственников шада, пали, защищая город! Вероятнее всего, младший брат Даманхура Хадибу тоже убит или, упаси Атта-Хадж, попал в лапы мергейтам. Под развалинами Башни Газзала погибла вся семья шада - жены, маленькие дети, наложницы... А эти?! Даманхур метал громы и молнии; Абу-Бахр, опасаясь, что гнев отца случайно падет и на него, на всякий случай покинул Дангару, отправившись в лагерь наемного войска. А шад распорядился показательно казнить, посадив на кол на главной площади города, девятерых эмайров, приговорив их к смерти за трусость и измену. Он намеревался продолжить казни, однако глава государственного совета Энарек и посол великолепной Аррантиады Гермед, неотлучно находившиеся при шаде, уговорили Даманхура оставить это бесполезное занятие и приняться за неотложные дела. Все-таки у повелителя Саккарема еще имелась в распоряжении армия и небольшая, но отлично защищенная горами и выстроенными там неприступными укреплениями Дангарская область. Одна беда - продовольствия на полуострове оставалось всего на пять седмиц, казна постепенно истощалась, и следовало предпринимать решительные действия ради победы над мергейтами.
Следующим утром шад выехал из Дангары осмотреть наемное войско, уже готовое двинуться к полуночи, чтобы занять склоны гор и там дать решительный бой степнякам.
"Неплохо, неплохо, - размышлял Даманхур, рассматривая выстроившиеся специально к его появлению в лагере аррантские легионы, сотни конницы и отряды варваров-сегванов (эти никогда не упустят случая поучаствовать в ратной потехе и в придачу заработать серебра своим мечом). - Жаль только, что кавалерии у нас осталось слишком мало. Но пехота в плотном строю выдержит все атаки легкой конницы мергейтов, лучники, вне всякого сомнения, нанесут степнякам изрядный урон, а если Абу-Бахр сумеет загнать войско Гурцата в капкан... Впрочем, мы точно так же рассуждали под Мельсиной. И чем закончились наши благостные надежды?"
Бедняга Энарек! Именно на него уставший и измотанный Абу-Бахр свалил дела по обеспечению собранного воинства провизией и обязанность распределять плату между наемниками. Когда дейвани ознакомился с состоянием сокровищницы шада, заблаговременно вывезенной из столицы, то ужаснулся: если так пойдет и дальше, к началу осени Даманхур превратится в нищего. Следует немедленно пополнить казну. Но как? Население Дангары и без того обложено самыми высокими налогами, подати взимаются едва ли не за право дышать воздухом. Сегваны и мономатанцы, привозившие на кораблях зерно и мясо, подняли цены, бесстыдно наживаясь на бедах Саккарема. Нарлаки так вообще отказались поставлять хлеб в шаданат - у них, видите ли, в этом году неурожай. И тогда Энарека осенила светлая мысль.
Кто богаче всех в этом мире? У кого запасено столько золота, серебра и драгоценностей, что хватит буквально до конца света, даже при самой роскошной жизни? Кто много столетий накапливал сокровища, подарки царственных особ, рачительно складывал в бездонные закрома самые невзрачные монетки, прекрасно зная, что по капле собирается море?
- Солнцеликий, выслушай меня. - Энарек вихрем ворвался в шатер Даманхура, лишь мельком кивнув собравшимся там командирам воинства. Более всего обращали на себя внимание двое легатов из аррантского "Сизого беркута", ибо в соответствии со своими непонятными обычаями ходили полуобнаженными, нося лишь ослепительно белые короткие туники. - Я придумал!
- Что? - недовольно повернулся к дейвани шад. - Прошу извинить меня, почтенные. Мне необходимо переговорить с уважаемым Энареком.
- Надо отправляться в Меддай, как можно быстрее! - горячо зашептал Энарек Даманхуру. - Аттали эт-Убаийяд не откажется помочь нам. Господин, у мардибов Священного города накоплены огромные богатства. Они властвуют над душами людей. И наконец, аттали ближе, чем любой смертный, стоит к божественным силам. Сейчас, когда мергейты угрожают Меддаи, эт-Убаийяду потребуется защита войск. Полагаю, для мудрейшего не секрет, что за каждый меч придется заплатить...
- Я думал об этом, - тихо проговорил в ответ Даманхур. - Шадов отнюдь не зря называют Львами Провозвестника и Хранителями веры. Вечером ты узнаешь мое решение.
Каким оно еще могло быть, это самое "решение"? И шады, и священнослужители из Белого города не раз выручали друг друга, тем более что династия саккаремских владык, по преданию, вела свой род от самого Провозвестника Эль-Харфа. Даманхур, оставив армию на попечение наследника и взяв с собой двести гвардейцев эскорта, Энарека и своих личных телохранителей, спешно выехал в Меддаи. Вместе с отрядом отправился младший сын кониса Нардара Юстиния Асверус Лаур, бывший послом своего отца в Мельсине. Молодой человек собирался немедленно вернуться в Нардарский конисат, чтобы предупредить соотечественников об опасности, а путь из Дангары через Меддаи и далее на полночь, хотя из-за войны стал опасен, всегда считался самым коротким.
