Нил Эшер - Скиннер
У хупера была бледная кожа, и круговые шрамы на руках и щеках были едва заметны. Она была почти уверена, что он, как и другие хуперы с базы Правительства, принимал какое-нибудь лекарство-интертокс, временно прекращавшее рост вируса Спаттерджей. Обычно заражение вызывалось укусом пиявки, а далее — передаваться через различные выделяемые организмом жидкости. Эрлин отлично знала, в какой момент им заразилась.
— Да, трое, — ответил Кич.
Хупер покосился на него, потом воткнул клинок в пульт управления такси. Через мгновение он посмотрел на Джанера, потом перевел взгляд на шершней в прозрачном футляре на его плече.
— Они не могут выбраться?
— Только если захотят.
— Ужасно выглядят.
Эрлин едва не рассмеялась. Услышать такое от хупера, живущего в мире, заполненном исключительно скверными тварями, каждой из которых не терпелось вцепиться в твою плоть…
— Уверяю, они безвредны, если не вынуждены защищаться, — сказал Джанер.
Водитель заинтересованно уставился на насекомых.
— Значит, у них есть разум?
«Как он сможет объяснить разум Улья?» — подумала Эрлин.
— Они — глаза Улья.
— Это шершни, верно?
— Да.
— Ладно, место для багажа — сзади. Залезайте в кабину.
Эрлин отошла в сторону, чтобы Кич смог направить свой чемодан на воздушной подушке в заднюю часть кабины. Когда рейф проходил мимо, она уловила едва заметный запах разложения. Он обернулся и посмотрел на нее — что-то изменилось в чертах этого безжизненного лица. Бросив свой рюкзак на чемодан Кича, Джанер сел в кабину рядом с водителем. Эрлин огляделась, прежде чем погрузить свой багаж. Она прибыла на место и намеревалась осуществить свои планы, хотя иногда ей очень хотелось… остановиться.
— Эрлин Тейзер Третья Неукротимая, — сказал Кич, когда такси взлетело и начало набирать высоту над понтонами и плавучими опорами посадочной площадки шаттла.
Джанер оглянулся.
— Ваше лицо показалось мне знакомым. Это ведь вы открыли тот самый ящик с… пиявками. — Он пожал плечами, словно удивляясь своим словам.
Шершни завозились в футляре, устраиваясь так, чтобы ничего не упускать из виду. Джанер недовольно посмотрел на них, потом уставился сквозь лобовое стекло на парящие в тумане над островом крылатые силуэты, похожие на угольки в нефритовом дыму.
— После опубликования ваших исследований поднялся большой шум; насколько я помню, здешние власти были вынуждены ограничить столь привлекательные перемещения. Ха! Стремительный прорыв к вечной жизни.
— Стремительный прорыв в поисках более простого решения, — возразила Эрлин. — Наш метод позволяет продлевать жизнь на неопределенный срок, но, разумеется, в нем есть… недостатки. Сюда стремились попасть люди, мечтавшие не только о продолжении жизни. Они жаждали чуда. — Она заметила, как Кич, услышав слово «чудо», сжал костлявыми пальцами висевший на груди ромб. Может быть, эта штуковина обладала каким-то религиозным смыслом?..
— И как работает ваш метод? — спросил Джанер. В тоне голоса чувствовался не только научный интерес.
— Только факты? Джанер кивнул.
— Вирусные волокна здесь проникли практически в любое живое существо — так пиявки обеспечивают себя пищей, хотя вряд ли это можно считать идеальным примером симбиоза. Умереть здесь можно, только получив тяжелое ранение. Действительно тяжелое.
— Логично, — отозвался Кич.
С этим трудно было не согласиться.
— Разве смерть не предпочтительней участи добычи? — спросил явно ничего не понявший Джанер.
— Нет. — Женщина покачала головой. — Разве не предпочтительней отбирать мясо у дичи и сохранять ей жизнь, пока не настанет время очередной охоты? Пиявки — очень удачное название, хотя они не высасывают кровь.
— Почему вы вернулись? — спросил Джанер.
— Нужно найти знакомого мне капитана. Некоторые дела остались незаконченными.
Хупер повернулся и странно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Из всех его соплеменников капитаны были самыми таинственными.
— А вы почему здесь? — обратилась она к Кичу.
Рейф сначала никак не отреагировал на ее вопрос, потом медленно покачал головой. Эрлин подождала немного; между тем Джанер обернулся и уставился на нее весьма красноречивым взглядом.
— А вы?
— Я направляюсь туда, куда приказывает разум. Истинный турист. — Он усмехнулся.
— И никаких сожалений?
— Только в самом начале. Эрлин кивнула.
— Вы говорили, что контракт закончился двадцать лет назад?
Ее действительно это интересовало, потому что люди, выполнившие свои обязательства по контракту с разумом Улья, стремились как можно скорее избавиться от своих маленьких спутников, так как испытывали глубокую неприязнь к насекомым — особенно те, кто нечаянно убил шершня. Кроме того, считалось, что разум Улья часто посылал своих прислужников туда, где могли возникнуть крайне неприятные ситуации.
— А теперь?..
— Приключения. Деньги. В течение последних двадцати лет мне редко приходилось скучать.
Она с интересом посмотрела на него. Когда-то болезни и несчастные случаи были основными причинами смерти людей, теперь они умирали от скуки, часто приводившей к возникновению второй причины. Возможно, Джанер был гораздо старше, чем она думала, и у него возникла такая же проблема.
— Эрлин? — вдруг спросил хупер, до которого, вероятно, только что дошел смысл разговора. — Я так и думал… из-за кожи.
Она едва заметно улыбнулась, вспомнив разговор на борту парусного судна «Странник». На стовосьмидесятилетнего механика Пека напала пиявка, выхватившая из ноги кусок мяса размером с кулак. Превратив пиявку в отбивную, механик приложил откушенный кусок к ноге, и рана зажила буквально в течение нескольких минут.
— Тебе не кажется это несколько странным? — спросила тогда Эрлин.
— А что ты называешь странным? По крайней мере, моя кожа — не цвета жженого сахара. Проклятые земляне, они всегда называют нас странными!
Пек вел себя очень необычно после второго… происшествия, но лучше не думать об этом!
— Ты знаешь Амбела? — спросила она хупера.
— Кто же его не знает?..
Умело манипулируя крыльями, он направил воздушное такси в планирование по спирали. Трое пассажиров не сводили глаз с длинного, частично искусственного острова внизу.
Вокруг большого купола базы Правительства теснились более мелкие — прозрачные сферы среди густой растительности, — словно остров пускал пузыри. Эрлин могла рассмотреть рощи грушевидных деревьев и машинально погладила шрам на предплечье. Упавшая с дерева пиявка была ее первым близким знакомством с природой Спаттерджей. Потом Амбел спас ее от назойливого внимания твари с вполне безобидным названием «моллюск-лягушка». Эрлин лишилась бы руки, если бы он не вмешался.
