Герберт Уэллс - Человек-невидимка
— Когда часы починят, я выпью чаю, — заявил он. — Но не раньше.
Миссис Холл уже собиралась выйти из комнаты — на этот раз она не делала никаких попыток завязать разговор, не желая, чтобы ее грубо оборвали в присутствии мистера Хенфри, — как вдруг незнакомец спросил, позаботилась ли она о доставке его багажа. Она сказала, что говорила об этом с почтальоном и что багаж будет доставлен завтра утром.
— Вы уверены, что раньше его невозможно доставить? — спросил он.
— Уверена, — ответила она довольно холодно.
— Мне следовало сразу сказать вам, кто я такой, но я до того промерз и устал, что еле ворочал языком. Я, видите ли, исследователь…
— Ах, вот как, — проговорила миссис Холл, на которую эти слова произвели сильнейшее впечатление.
— Багаж мой состоит из всевозможных приборов и аппаратов.
— Очень даже полезные вещи, — вставила миссис Холл.
— И я с нетерпением жду возможности продолжать свои исследования.
— Это понятно, мистер.
— Приехать в Айпинг, — продолжал он медленно, как видно, тщательно подбирая слова, — меня побудило… м-м… стремление к тишине и покою. Я не хочу, чтобы меня тревожили во время моих занятий. Кроме того, несчастный случай…
«Так я и думала», — заметила про себя миссис Холл.
— …вынуждает меня к уединению. Дело в том, что мои глаза иногда до того слабеют и начинают так мучительно болеть, что приходится запираться в темной комнате на целые часы. Это случается время от времени. Сейчас этого, конечно, нет. Но когда у меня приступ, малейшее беспокойство, появление чужого человека заставляют меня мучительно страдать… Я думаю, лучше предупредить вас об этом заранее.
— Конечно, мистер, — сказала миссис Холл. — Осмелюсь спросить вас…
— Это все, что я хотел сказать вам, — прервал ее приезжий тоном, не допускавшим возражения.
Миссис Холл замолчала и решила отложить расспросы и изъявления сочувствия до более удобного случая.
Хозяйка удалилась, а приезжий остался стоять перед камином, свирепо глядя на мистера Хенфри, чинившего часы (так, по крайней мере, говорил потом сам мистер Хенфри). Часовщик поставил лампу возле себя, и зеленый абажур отбрасывал яркий сеет на его руки и на части механизма, оставляя почти всю комнату в тени. Когда он поднимал голову, перед глазами у него плавали разноцветные пятна. Будучи от природы человеком любопытным, мистер Хенфри вынул механизм, в чем не было решительно никакой надобности, надеясь затянуть работу и, кто знает, быть может, даже вовлечь незнакомца в разговор. Но тот стоял молча, не двигаясь с места. Он стоял так тихо, что это начало действовать мистеру Хенфри на нервы. Ему показалось даже, что он один в комнате, но, подняв глаза, перед которыми сразу поплыли зеленые пятна, он увидел в сером полумраке неподвижную фигуру с забинтованной головой и выпуклыми синими очками. Это было До того жутки, что мистер Хенфри с минуту стоял неподвижно, глядя на незнакомца. Потом опустил глаза. Какая неловкость! Надо бы заговорить о чем-нибудь. Не сказать ли, что погода не по сезону холодная?
Он снова поднял глаза, как бы прицеливаясь.
— Погода… — начал он.
— Скоро вы кончите и уйдете? — сказал неподвижный человек, видимо, еле сдерживая ярость. — Вам только и надо было сделать, что прикрепить часовую стрелку к оси, а вы тут возитесь без толку.
— Сейчас, мистер… одну минутку… Я упустил из виду… — И мистер Хенфри, быстро закончив работу, удалился, сильно, однако, раздосадованный.
— Черт подери! — ворчал Хенфри про себя, шагая сквозь мокрый снегопад.
— Надо же когда-нибудь проверить часы… Скажите пожалуйста, и посмотреть-то на него нельзя. Черт знает что!.. Видно, нельзя. Он так забинтован и закутан, как будто полиция его разыскивает.
Дойдя до угла, он увидел Холла, недавно женившегося на хозяйке трактира «Кучер и кони», где остановился незнакомец. Холл возвращался со станции Сиддербридж, куда возил в айпингском омнибусе случайных пассажиров. По тому, как он правил, было ясно, что Холл малость «хватил» в Сиддербридже.
— Как поживаешь, Тедди? — окликнул он Хенфри, поравнявшись с ним.
— У вас остановился какой-то подозрительный малый, — сказал Тедди.
Холл, радуясь случаю поговорить, натянул вожжи.
— Что такое? — спросил он.
— У вас в трактире остановился какой-то подозрительный малый, — повторил Тедди. — Ей-богу… — И он стал с живостью описывать Холлу странного гостя. — С виду ни дать ни взять ряженый. Будь это мой дом, я бы, конечно, предпочел знать в лицо своего постояльца, — сказал он. — Но женщины всегда доверчивы, когда дело касается незнакомых мужчин. Он поселился у вас, Холл, и даже не сказал своей фамилии.
— Неужели? — спросил Холл, но отличавшийся быстротой соображения.
— Да, — подтвердил Тедди. — Он заплатил за неделю вперед. Значит, кто бы он там ни был, вам нельзя будет отделаться от него раньше чем через неделю. И он говорит, у него куча багажа, который доставят завтра. Будем надеяться, что это не ящики с камнями.
Тут он рассказал, как какой-то приезжий с пустыми чемоданами надул его тетку в Гастингсе. В общем, разговор с Тедди возбудил в Холле какое-то смутное подозрение.
— Ну, трогай, старуха! — прикрикнул Холл на свою лошадь. — Надо будет навести порядок.
А Тедди, облегчив душу, пошел своей дорогой уже в лучшем настроении.
Однако вместо того, чтобы наводить порядок, Холлу по возвращении домой пришлось выслушать множество упреков за то, что он так долго пробыл в Сиддербридже, а на свои робкие вопросы о новом постояльце он получил резкие, но уклончивые ответы. Но все же семена подозрения, зароненные часовщиком в душу Холла, дали ростки.
— Вы, бабы, ничего не смыслите, — сказах мистер Холл, решив при первом же удобном случае разузнать подробней, кто такой приезжий.
И после того как постоялец ушел в свою спальню — это было около половины десятого, — мистер Холл с весьма вызывающим видом вошел в гостиную и стал внимательно оглядывать мебель, как бы желая показать этим, что тут хозяин он, а не приезжий; он презрительно взглянул на лист бумаги с математическими выкладками, который оставил незнакомец. Ложась спать, мистер Холл посоветовал жене внимательно присмотреться, что за багаж завтра доставят постояльцу.
— Не суйся не в свое дело, — оборвала его миссис Холл. — Смотри лучше за собой, а я без тебя управлюсь.
Она тем более сердилась на мужа, что приезжий действительно был какой-то странный, и в душе она сама беспокоилась. Ночью она вдруг проснулась, увидев во сне огромные глазастые головы, похожие на брюквы, которые тянулись к ней на длинных шеях. Но, будучи женщиной рассудительной, она подавила свой страх, повернулась на другой, бок и снова уснула.
