Василий Маханенко - Путь Шамана. Гамбит Картоса
Я глубоко вдохнул свежего воздуха, после чего неторопливым шагом двинулся в село, отмечая про себя особенности местной жизни. Моя главная задача – найти местного Старосту и «зарегистрировать» свое пребывание в деревне. Знать бы еще, где его искать, – это же не Прик, где орк все время сидел за своим столом, тут Староста и бегать может.
Шагая в Колотовку, старался отметить каждую мелочь, которая может пригодиться мне в ближайшие три месяца.
Вот из кузницы вышел огромный, словно медведь, кузнец, поднял немалый бочонок с водой и, с гулким выдохом «Э-эх!», опрокинул его на себя, отфыркиваясь и активно исходя паром. Постояв пару секунд, рассматривая меня исподлобья и шумно вдыхая в себя прохладный воздух, он поднял, словно пушинку, валявшуюся на земле наковальню, еще раз бросил на меня взгляд и скрылся в кузнице. Планы на развитие специальностей резко понизились на порядок – терпеть не могу жару, по мне лучше никак не работать, чем обливаться потом и высовывать язык, глотая раскаленный воздух.
Вот троица каких-то бородатых мужиков активно машет косами, бросая на меня крайне недобрые взгляды. Маленькие лбы, злобные, но одновременно туповатые взгляды косарей делали их очень похожими на неандертальцев, картинки которых помню из уроков истории. Им еще шкур вместо одежды не хватает – тогда точная копия будет. Когда я проходил рядом с ними, услышал бормотание, совсем не похожее на общий язык Барлионы. Зуб даю, на этой троице завязано какое-то задание: либо они его выдают, либо от них потребуется что-то узнать. Поспрашиваю местных жителей: наверняка окажется, что эти мужички – не местные.
Вот интересное дерево…
– Берегись! – Звонкий детский голосок отвлек меня от созерцания местного колорита. Я развернулся на звук и только открыл рот, чтобы спросить, что случилось, как мне в лоб прилетело что-то большое, твердое, тяжелое и ужасно болючее. Бам! Умиротворенный сельский пейзаж разбавила картина летящего Шамана, недобрыми словами поминающего всех и каждого в этом мире. Мой полет прекратился практически сразу – в стоге свежескошенной травы. С трудом продравшись сквозь опутавшую меня зелень, я отплевался и вытряхнул траву из куртки. Чтоб вас всех! По привычке взглянув на уровень Жизни, еще раз выругался. Минус сорок процентов Жизни! Чем же это меня так? Ответ пришел довольно быстро, но вызвал недоумение. Огромное колесо от телеги, обмотанное веревкой и окантованное железной пластиной. Нда… А ведь таким и на перерождение отправить недолго!
– С вами все хорошо? – Ко мне подлетел маленький запыхавшийся и раскрасневшийся парнишка, лет семи, не более. – Я тут… зуб… колесо! А оно тяжелое! А тут вы! А оно покатилось, но не туда! И мой зуб за ним! А потом – «Бам!» И вы летите! И в траву – «Бац!» А больно было? – Он смотрел на меня так сочувственно и виновато, суетливо приглаживая свои рыжие и взъерошенные волосы, что я даже не мог на него рассердиться. – А вы маме не скажете? Наш кузнец хорошо зубы рвет, только всегда занят, приходится самому, – судорожно, периодически глотая воздух, принялся объяснять мне парнишка, сверкая дыркой в том месте, где должен был быть передний зуб.
– У меня теперь зуба нет, как у Борьки Лысого, – продолжал тараторить малец, и теперь я понял, что колесо, отправившее меня в полет, – местный заменитель стоматолога, когда у кузнеца нет времени.
– Так вы маме не скажете? А то она меня больше не пустит одного гулять, только с сеструхой! А она такая зануда – «это нельзя, это не трогай, к собакам не лезь»! Бе-е… Как можно быть такой скучной? Вот помню, пошли мы в лес… – Похоже, у этого НПС в настройках прописано, что, если молчание длится более одной минуты, он мгновенно исчезнет с лица Барлионы. Неважно о чем; неважно, слушают его или нет; главное – говорить.
– Так, стоп! – прервал я рассказ о походе в лес и победе над огромным серым зайцем. – Ты Старосту знаешь? Если отведешь меня к нему, то и маме ничего не скажу. – Проводник на первых порах мне не помешает, а парнишка в селе должен знать всех и каждого…
– Старосту? Да кто его не знает! Все знают! Пять медяков – и я вас мигом к нему отведу. Вечно он так прячется, что и не сыщешь. – На лице мальчугана расплылась улыбка, и он протянул маленькую ладошку, выжидающе на меня уставившись.
– Держи, вымогатель малолетний… – Я кинул в протянутую ладонь пять медных монет, которые тут же исчезли, словно их никогда и не было. Конечно, можно было заставить мальчишку проводить меня до Старосты бесплатно, но от пяти медяков я не обеднею, а так есть вероятность получить какое-нибудь задание от его родителей. Или дрыном по спине, если окажется, что деньги парню давать нельзя ни в коем случае.
– Тебя звать-то как? – спросил я малолетнего хулигана, крутившегося вокруг валяющегося колеса и решавшего, с какой стороны к нему подступиться.
– Оглобля я, – коротко бросил мальчуган, начав краснеть от натуги, стараясь поднять колесо.
– Да ладно заливать-то, нет таких имен. Давай помогу. – Я подошел и поставил колесо на попа́. Действительно, тяжелое. – Куда катить его собрался-то?
– Оглобля я, – настойчиво повторил малец, утирая рукавом нос, – не нравится мне Автондил, не буду так называться. У всех хорошие имена, только у меня такое дурацкое, вечно из-за него от Прямиков достается. Катить не надо, направьте вон туда, пускай само добирается, – Автондил… нет, Оглобля указал рукой в сторону села, – авось никого не зашибет по дороге.
– А Прямики – это кто?
– Да с соседней, Прямой, улицы, банда Лехи Рябого. Поберегись! – заорал Оглобля, бросаясь вслед покатившемуся колесу и крикнув мне: – Встретимся внизу-у!
Пару раз Оглобля спотыкался, кубарем катясь с холма, но тут же вскакивал на ноги и продолжал бежать за колесом, голося во все горло. Усмехнувшись его нелепости, я двинулся за ним, как вдруг меня резко развернуло на месте, оторвало от земли и ткнуло лицом в разъяренную бородатую морду кузнеца:
– Ты почто Оглоблю обижаешь, душегубец?
Прежде, чем я успел что-то ответить, кузнец хорошенько размахнулся и отправил меня в очередной полет. Конечно, хлеба-соли не ожидалось, но это уже перебор. Полеты начинают утомлять своей частотой! Я поднялся с земли и быстренько глянул на уровень Жизни. Мама дорогая! Восемнадцать процентов всего осталось! Удар у кузнеца похлеще колеса будет! Понимая, что второго удара могу не пережить, принялся вызывать в себя Духа лечения.
– Это что еще за танцы? Ты никак колдун!
Хорошо, что Бубен ускоряет вызов Духа – успел, буквально за секунду до очередного полета, полностью себя вылечить. Но каков кузнец! Силен, словно медведь. Я попробовал встать, но руки подкосились, и я упал на землю, глядя на возникшее полупрозрачное сообщение:
