Айзек Азимов - Академия на краю гибели
— Но сам Селдон перечит тебе. План Селдона выполняется и должен выполняться.
— Знаю! Знаю! Каждый младенец на Терминусе с колыбели верит в то, что Гэри Селдон придумал План, что он всё предвидел и предсказал пятьсот лет назад, что все наши кризисы предопределены, что его голографический образ будет являться нам всякий раз, как разрешится очередной кризис, и сообщать тот необходимый минимум информации, что поможет нам жить до следующего кризиса, и, таким образом, План проведёт нас через тысячелетие, по истечении которого мы сможем без хлопот создать Вторую, Великую Галактическую Империю на руинах старой, погибшей формации, распад которой во всей красе начался пять веков назад и два века назад благополучно завершился.
— Мне-то зачем рассказываешь всё это, Голан?
— Затем, чтобы ты понял, что всё это — притворство и самообман. Всё — обман. Вернее, это стало обманом теперь! Мы сами себе не хозяева. Это не мы выполняем План.
Компор более внимательно взглянул на приятеля.
— Слыхал от тебя и раньше подобные речи, Голан, но мне всегда казалось, что ты несешь околесицу только для того, чтобы позлить, подразнить меня. Но теперь, чёрт подери, мне кажется, ты говоришь всерьёз.
— Конечно, всерьёз.
— Не может быть. Либо это какая-то чересчур забористая шутка, мне не понять, либо ты сошел с ума.
— Ни то ни другое, — возразил Тревайз, ставший вдруг совершенно спокойным, и сунул руки в любимую сумку — видимо, жестикуляция больше не требовалась ему для выражения эмоций. — Да, я подумывал обо всём этом и раньше, но всё было на уровне интуиции. Сегодняшний же утренний фарс, однако, мне всё прояснил окончательно. Ну а я, в свою очередь, намерен всё объяснить Совету.
— Нет, — прошептал Компор, — ты действительно сошел с ума!
— Брось. Пошли послушаешь.
Они вместе пошли вниз по лестнице. Только они двое там и остались — остальные давно ушли. И когда Тревайз немного обогнал приятеля, губы Компора дрогнули и он беззвучно проговорил, глядя в спину Тревайза:
— Дурак!
2
Мэр Харла Бранно открыла заседание Исполнительного Совета, призвав собравшихся к порядку. Взгляд её без видимого интереса скользил по лицам Советников, однако никто ни на мгновение не сомневался, что она отметила для себя, кто присутствует, а кто запаздывает.
Ее седые волосы были тщательно уложены в прическу, которая не была выраженно женственной, но всё же не напоминала мужскую стрижку. Её прическа — не более того. Лицо её красотой не блистало, но, собственно говоря, никому и в голову не приходило подумать об этом.
Харла Бранно была выдающимся руководителем. Конечно, ей было далеко до блистательности Сальвора Гардина или Хобера Мэллоу, чьи жизненный путь и карьера стали символами первых двух столетий существования Академии, но никто не посмел бы обвинить её в непроходимой тупости представителей династии Индбуров — правителей Академии во времена перед воцарением Мула.
Ораторские способности её не потрясали слушателей, не слыла она и прирождённой актрисой, но зато обладала талантом принимать хладнокровные, продуманные решения и придерживаться их, покуда она сама верила, что права. Так, не обладая ни одним из перечисленных дарований, она умела заставить тех, кто голосовал за принятие решений, поверить, что они непогрешимы.
Исходя из доктрины Селдона, историческим переменам противостоять крайне трудно (правда, всегда существует элемент непредсказуемости, о котором предпочитают забывать большинство селдонистов, несмотря на головокружительный инцидент с Мулом), и Академия могла сохранить свою столицу на Терминусе при любых условиях. Именно «могла», однако Селдон, только что явившийся в обличье пятисотлетней давности, объявил, что вероятность сохранения столицы на Терминусе составляла восемьдесят семь и две десятые процента.
Так что даже селдонисты были вынуждены признать — вероятность переноса столицы в некое другое место, поближе к центру Федерации Академии, с исходящими из этого малоприятными последствиями, составляла двенадцать и восемь десятых процента. Об этих последствиях Селдон также упомянул. И то, что этот вариант не прошел, целиком и полностью явилось заслугой Мэра Бранно.
Она упорно боролась, доказывая свою точку зрения; пережив времена серьёзной непопулярности, она продолжала стоять на своём: Терминус должен, обязан оставаться традиционным местом резиденции правительства Академии. Политические враги Мэра старались на все лады высмеять её: в газетах то и дело мелькали карикатуры, на которых весьма выразительно красовалась её тяжеловатая нижняя челюсть (а она таки была тяжеловата, что правда, то правда), а кое-кто изображал Мэра в виде неприступного гранитного утеса.
Но теперь сам Селдон подтвердил её правоту, и как минимум на время это давало ей значительное политическое преимущество. Поговаривали, что она якобы год назад обмолвилась о том, что в случае одобрения Селдоном её действий во время его грядущего явления она будет считать, что задачу свою выполнила, уйдёт в отставку и станет внештатным консультантом правительства — устала, дескать, рисковать, сражаться и гадать, чем кончится очередная политическая драка.
Мало кто в это поверил. Никакие политические баталии ей не были страшны — в их сумятице она чувствовала себя как рыба в воде — это была её стихия. Теперь же, когда Селдон явился и сказал то, что сказал, она, похоже, и думать забыла о своей отставке.
Мэр начала свою речь хорошо поставленным голосом, с откровенным акцентом Академии (она одно время служила послом в Мандрессе, но так и не переняла староимперского выговора, что был сейчас в таком фаворе — наглядный пример проимперских настроений во внутренних провинциях):
— Селдоновский кризис миновал, и согласно мудрой традиции не допускается никаких упреков по адресу тех, кто думал иначе, — ни словом, ни делом. Многие честные граждане полагали, что имеют веские причины хотеть того, чего не хотел Селдон. Несправедливо унижать их, заставляя публично признать величие Плана Селдона, дабы они образумились и обрели уважение к самим себе. Кроме того, существует не менее добрая традиция — те, кто поддерживал проигравшую сторону, должны принять поражение как данность и воздержаться от каких бы то ни было дальнейших обсуждений. Эта тема закрыта для обеих сторон навсегда.
Выдержав паузу, Мэр обвела взглядом лица Советников и продолжила:
— Минула половина срока, Советники, пройдена половина пути между двумя Империями — дорога длиной в пять столетий. Трудные были времена, но мы пережили их. На самом деле фактически мы уже стали Галактической Империей, и серьёзных внешних врагов у нас нет. Период Межвластия мог бы тянуться тридцать тысячелетий, если бы не План Селдона. Случись так, могло бы оказаться, что некому было бы заняться воссозданием Империи. Разобщённые, гибнущие миры — вот всё, что осталось бы к тому времени… Всем, что у нас есть сегодня, мы обязаны Гэри Селдону, его почившему гению мы обязаны тем, что, как мы все верим и надеемся, случится с нами в будущем. Следовательно, опасность, Советники, кроется в нас самих — теперь, с настоящего момента, просто не может быть никаких официальных сомнений в верности и ценности Плана. Давайте же теперь придём к согласию — пусть впредь более не звучат публично высказываемые критика, осуждения истинности Плана Селдона. Мы обязаны поддержать его целиком и полностью. За пять столетий он оправдал себя. В нём — безопасность и надежда человечества, и ни при каких условиях он не должен быть искажен. Согласны?
![Айзек Азимов - Край Основания [Академия на краю гибели]](/uploads/posts/books/116827/116827.jpg)
