Саймон Скэрроу - Кровавые вороны Рима
– Пусть наши люди посмотрят на убитых. Многие солдаты совсем недавно вступили в Четырнадцатый легион. Их привезли на замену павшим корабли из Галлии, первыми рискнувшие выйти в море после зимних штормов. Хочу, чтобы поняли, какая их ждет участь, если позволят противнику взять верх.
– Как прикажете, – после недолгой заминки кивнул трибун.
Слегка пришпорив коня, Квинтат двинулся к центру форта. Смерть и разрушения царили по обе стороны широкой, скользкой от грязи дороги, проходившей среди развалин, которую пересекала под прямым углом вторая дорога. Взгляд легата остановился на рваных клочьях, оставшихся от палатки командиров легиона, и сваленных в груду трупах. По спине Квинтата пробежал холодок. В одном из убитых он узнал Салвия, старшего центуриона когорты. Седовласый ветеран лежал на спине, устремив потухший взор в затянутое облаками небо. Нижняя челюсть отвисла, обнажая неровные желтые зубы. Салвий слыл отличным офицером и отличался исключительным мужеством и способностью быстро принимать решения в самых сложных ситуациях. Он имел множество наград и, вне всякого сомнения, полностью соответствовал высоким требованиям, которые предъявлял центурионат. В груди и животе старого воина зияло несколько страшных ран, и легат был готов поклясться, что на спине, если перевернуть труп, не обнаружится ни одной. Возможно, варвары не обезглавили Салвия, отдавая дань его воинской доблести.
Тела трибуна Марцелла, командира строительного отряда, видно не было. Квинтат, опершись о луку седла, перебросил ногу через спину лошади и спешился, ступив на хлюпающую от жидкой грязи землю. Подойдя ближе, он стал всматриваться в распростертые тела, надеясь отыскать молодого аристократа, первый военный опыт которого закончился так быстро и трагично. Осматривать обезглавленные трупы не имело смысла, и легат отказался от этого занятия. Перевернув на спину несколько убитых, он убедился, что Марцелла среди них нет. У двоих павших в бою воинов лица были изуродованы до неузнаваемости, и опознать их не представлялось возможным. Квинтат понял, что с поисками Марцелла придется повременить.
Вдруг легат застыл на месте, словно громом пораженный страшной догадкой. Окинув взглядом остатки лагеря, он попытался прикинуть, сколько убитых римских солдат осталось валяться в грязной жиже. Тел противника видно не было. Оно и понятно. Местные племена всегда уносили с поля боя своих убитых и хоронили в тайниках, чтобы римляне не могли подсчитать их потери.
– В чем дело, господин? – встревожился трибун при виде помрачневшего лица командира.
– Убитых с нашей стороны слишком мало. По моим подсчетам, не хватает по крайней мере четверти.
Осмотревшись по сторонам, трибун согласно кивнул.
– В таком случае куда они подевались?
– Остается предположить, что их захватили в плен, – угрюмо буркнул легат. – Плен… Да сжалятся над несчастными боги! Нельзя было сдаваться на милость врага.
– И что их ждет?
– Если повезет, станут рабами, – пожал плечами Квинтат. – И будут работать, пока не умрут от мучений. Но прежде их проведут по всем племенам как свидетельство того, что Рим можно победить в бою. Их подвергнут всевозможным унижениям и издевательствам.
Некоторое время трибун молчал, потом, судорожно сглотнув, поинтересовался:
– А если не повезет?
– Тогда пленников передадут друидам, которые принесут их в жертву своим богам. Живьем сдерут кожу и сожгут на костре. Вот почему лучше не попадаться варварам в руки. – Краешком глаза Квинтат заметил какое-то движение и повернулся к тропе, идущей от главных ворот. Головная центурия легиона перевалила через хребет и начала спускаться по склону, стараясь не сбавлять шаг, несмотря на скользкую дорогу. На мгновение между облаками образовался просвет, и луч солнца упал на передовую часть колонны, озаряя блеском орла легиона и остальные штандарты с изображением императора и различными эмблемами более мелких подразделений. Неужели это добрый знак? Если так, боги выбрали для него весьма сомнительный момент.
– Какие дальнейшие распоряжения, господин? – осведомился трибун.
– А? Что?
– Каков будет ваш приказ?
– Завершим то, что начали. Как только легион доберется до места, надо привести в порядок ров и крепостной вал, а потом заняться строительством крепости. – Квинтат, выпрямившись, застыл на месте, устремив взгляд на покрытые темным лесом склоны долины. – Сегодня дикари одержали крошечную победу, и не в наших силах что-либо изменить. Они устроят в горах пир. Глупцы! Сегодняшняя неудача лишь укрепит решимость Рима подавить последний очаг сопротивления и подчинить эту землю своей воле. И неважно, сколько на это уйдет времени. Можешь не сомневаться, император и Осторий не оставят нас в покое, пока не достигнут намеченной цели. – По губам легата пробежала горькая усмешка. – Так что, мой мальчик, лучше не привыкать к спокойной и комфортной жизни в Глевуме.
Молодой трибун лишь с серьезным видом кивнул в ответ.
– Ну ладно, займемся делами. Нужно поставить палатку, где разместится штаб. Пошли за моим секретарем. Необходимо как можно скорее отправить отчет. – Оглянувшись на тела центуриона Салвия и его погибших товарищей, легат тяжело вздохнул. Сердце разрывалось от горя и давящего предчувствия, что грядущая военная кампания принесет невыносимые страдания и море крови, с которыми римлянам еще не приходилось сталкиваться с момента высадки на проклятый остров.
Придется менять сами способы ведения войны. Римские солдаты должны действовать безжалостно, иначе не сломить моральный дух противника. А в бой их поведут опытные офицеры, четко понимающие поставленную цель, в сердцах которых нет места милосердию. К счастью, такие люди в римской армии имеются. Квинтат тут же вспомнил о центурионе Квертусе, одно имя которого обращало врагов в паническое бегство. Сотни таких офицеров вполне достаточно, чтобы в кратчайшие сроки справиться с любыми трудностями и невзгодами, обрушившимися на римскую армию в Британии. Да, на войне без таких людей не обойтись, но чем они займутся в мирное время? Квинтат отмахнулся от тревожной мысли. В конце концов, его это не касается. Пусть о дальнейшей судьбе прославившегося своей жестокостью центуриона беспокоятся другие.
Глава 2
– Клянусь всеми богами, это место сильно изменилось! – Центурион Макрон махнул рукой в сторону строений, растянувшихся по северному берегу Тамезиса. Грузовое судно как раз обогнуло очередной поворот в реке, и паруса колыхались на встречном ветру на фоне унылого, покрытого серыми облаками неба.
