Обратный отсчет - Заборцев Петр

— И это тоже, — рассмеялся Исаев. — Ну так что?

— Существенного прогресса пока нет, — признался Белоручкин. — Сейчас мы сканируем устройства серий «Атланта» и «Сокол», это накопительные матрицы, использующие похожий по структуре системный код, но выпускавшиеся три десятка лет назад. Следопытам удалось обнаружить старинный законсервированный склад. Но пока…

— А из автаров-насекомых осиной фабрики ничего не удалось извлечь?

— Увы, нет. Даже однобитные модули пришли в негодность, после того, как СУПЕР терминировала генеральный код. Это словно бы нам дали макромолекулу, но вынули оттуда всю генетическую информацию.

— Ты же вроде вероятностный математик, а не микробиолог, — невесело усмехнулся Влад.

— Это я для общей наглядности понимания, — смутился Боря. — Да и Буля же занимается у меня.

— Тогда понятно, откуда у твоей наглядности растут ноги. Длинные и красивые, как у твоей Були.

— Ага, — Белоручкин тоже осклабился.

— Тогда всё плохо. По последнему мониторингу экономика во многих областях проседает. Производительность труда не растёт. Поступательное развитие многих отраслей прекратилось. Там и тут дефицит потребительских товаров. Некоторые организации манкируют расчётами по распискам…

— Зачем ты мне это рассказываешь? — удивился Боря.

— Чтобы ты понимал важность своей работы. Хотя сказал глупость. Ты уж точно её понимаешь… В голове постоянно всё это, Борик. Неделю составляли со Строевым и Берским проект плана по стабилизации ситуации в условиях переходного периода. Теперь это так называется.

— Составили?

— Пока ещё нет, но подвижки есть. Большинство всё же продолжают заниматься своим делом и это правильно. Технократия очень чётко расписывает все приоритеты. Но, ты же знаешь, есть и оппозиция.

— Она была всегда.

— Согласен. По АНГу так и не докопались до сути? Ты же с ним общался до самого последнего, неужели он не дал тебе никаких хоть мало-мальских зацепок? Вы же были, друзьями, наверное, можно ведь так сказать?

— Не знаю, Влад, честно. Общение с представителем искусственного интеллекта это совершенно отдельная тема, её нельзя втиснуть в общепринятые рамки.

— Да я понимаю. Но каким образом, всё же, он исчез? Не могло же так произойти, что от СУПЕРаватара не осталось совсем ничего? Даже от его копии в барокамере остались фрагменты, а там среда была крайне агрессивной.

— Могло и не остаться. Ты не забывай, где он находился, когда всё произошло. Возле Машинного зала главной Сигма-сборки в Канторовиче. Там мощность выброса была запредельная.

— Это да. И всё же я почему-то не верю в абсолютное исчезновение.

— Никаких следов, Владик. Система не оставила нам ничего.

— И всё же нам необходимо её восстановить. И не за двадцать лет, если начинать всё с нуля, а за год. Даже меньше уже. Не забывай, что я это пообещал на брифинге.

— Тянул тебя кто-то за язык, — посетовал Боря. — Будем работать, что я ещё могу сказать.

— Вот именно, — задумчиво протянул Влад. — Будем работать…

«Июньское откровение» поставило страну перед новым вызовом. За всё время развития в России созидательной технократии — за сорок с лишним лет! — ещё не было такого периода, чтобы вся экономика неожиданно и полностью лишилась поддержки электронной системы. Усугубляло ситуацию то, что отказ и терминирование СУПЕР произошло абсолютно неожиданно. Искусственный интеллект до последнего пытался сохранить внутренний контроль, но имеющихся резервов в этот раз не хватило. Директивно настроенный на невозможность причинить людям вред в любой ситуации, искусственный интеллект отключился при критической вероятности такой опасности. Вместо ожидаемого технологического скачка вперед, который должно было принести всеобщее и глобального обновление, экономика получила мощный стресс, который никак не мог способствовать дальнейшему развитию в ближайший период времени.

Как и во всех последних кризисах прошедших десятилетий, главными виновниками деструктивных моментов оказались люди. Несмотря на последовательную и созидательную политику современной России, даже в управленческих структурах продолжали проявляться деятели, недовольные нынешним положением дел. Пользуясь своими привилегиями и полномочиями, им удалось втянуть в антигосударственный заговор значительные силы. Они опутали своей сетью несколько системообразующих производственных и научных Объединений.

Научно-внедренческие центры по их заказу занимались альтернативным ПО, под их влияние попала часть руководителей высокого ранга. Организаторы заговора, по сути, привлекли их к подрывной деятельности на самом переднем крае науки, там, где генерировались инновационные технологии, которые, естественно в первую очередь влияли на работу СУПЕР. Задача у заговорщиков была соответствующей, переподчинить систему искусственного интеллекта сообразно своим целям, а вот мотивация и резоны оказались самыми тривиальными — передел и узурпирование власти, привилегированное обогащение, создание в обществе элитарной верхушки, которая бы правила страной по своему усмотрению. Перепрошитая система искусственного интеллекта в такой формации была бы мощнейшим инструментом поддержания нового порядка.

Но созидательная технократия умела держать удар. Заговор в итоге провалился, хоть и спровоцировал такие же глобальные и почти катастрофические последствия, какими должно было стать «обновление». Несмотря на внезапное разрушение сетевых электронных коммуникаций, экономика страны не рухнула, производство не остановилось, людей не выбросили на улицу. Да, наверное, каждый человек во время финальной речи АНГа, представителя СУПЕР перед человечеством, испытал сильное эмоциональное потрясение. Но солнце всё так же продолжало ежедневно всходить и светить, дети подрастали, а улицы городов все так же нуждались в уборке и облагораживании. В теории созидательной технократии главными всегда оставались люди, их личные и общественные цели, а в данной ситуации самая актуальная цель была очевидна — в кратчайшие сроки и с минимальными отрицательными последствиями перестроиться на жизнь без СУПЕР.

Как и в любой реально функционирующей модели, в созидательной технократии были заложены теоретические основы регулирования политической, экономической и общественной жизни. Пандемии, техногенные катастрофы, войны — никто и никогда не мог зарекаться от наступления таких событий. Пусть самоликвидации системы управления и поддержки ежедневных решений нельзя было квалифицировать как эпидемию или военный конфликт, но аварийные алгоритмы сразу же были задействованы по аналогичному принципу. Адаптивность и многовариативность, которые были заложены в основы теории, своевременно проявили себя с практической стороны. Производственные и системообразующие предприятия продолжили работу по автономным протоколам, основные коммуникации перешли на управление в ручной режим, вместо электронных расчетов были активированы акцепты долговых расписок. Требовалось смягчить первоначальный технологический шок, что и было сделано, в первую очередь при содействии Юстициона и Политпроспекта, двух кластеров современной формации, отвечающих за силовые и управленческие ведомства соответственно.

Третий существующий кластер — Сигматрон — ранее отвечавший за взаимодействие с СУПЕР, также начал действовать незамедлительно. Были разархивированы устаревшие разработки по локальным электронным сетям, активирована система ИСКРА, законсервированная военными, и сразу же начались работы по восстановлению СУПЕР, хотя её исходный код был полностью уничтожен. Благодаря оперативным мероприятиям и централизованным действиям, критических провалов в производстве и в обслуживании, за которые отвечали кластеры Машинных Залыов и Сервисграда, не произошло. Оставался ещё один, последний кластер — Лаборатории Смысла, курирующий искусство и духовное развитие. Пожалуй только на него, июньское откровение оказало минимальное негативное влияние. Уменьшилось общее количество досуговых мероприятий и развлечений. А вот в художественном плане многие Творцы, напротив, получили новые эмоции для вдохновения, а значит, следовало ожидать скорого появления новых шедевров.