Вадим Фадеев - Легенда. Средь сонма звёзд
– Да, я знаю, – она улыбнулась, но в глазах мелькнула тревога. – Просто, не хотелось бы улетать отсюда. Мне здесь нравится. И потом, тут прекрасно прижились розы с Кармеи.
– Не только цветы чувствуют себя здесь прекрасно, – ответил он, задержав на ней взгляд, – в лучах здешнего солнца и ты зацвела ярче.
– Ох, льстец, – смутилась она, отмахнувшись.
– Вовсе нет!
– А что такое льстец? – звонко спросил сын, запустив пальчики в волосы отца.
– Ты у папы спроси, – хихикнула Александра. – Мне кажется, он лучше знает.
– Пап?
Задумавшись, Дарий наморщил лоб.
– Наверное, человек, говорящий людям слова, которые им приятны и которые, они хотят слышать. Ну-у, человек, который… как бы сказать…
– Хм, ничего не понял! – быстро отрезал Радомир. – Запутано как-то, очень. А ты говорила, он знает. Я лучше потом у деда спрошу. Вот он, точно знает!
– Умный ребёнок, – согласился Дарий и, опустив сына с плеч, усадил за стол.
Глава 2
Праздник Дарующий
Вечернее солнце катилось за вершины, очертив розовыми красками лесной силуэт. Лёгкие сумерки опустились на город. На центральной площади зажглись жёлтые светлячки летающих фонарей. В воздухе витала музыка и голоса, запахи выпечки и вечерней свежести.
Держа сына за руку, Дарий не спеша шёл мимо лавочек сделанных прямо на машинах, висящих над землёй. Торговцы предлагали массу различных товаров: какие-то горшочки, с быстро распускающимися, светящимися цветами; украшения, сверкающие чистым золотом и драгоценными камнями; детские игрушки, музыкальные шкатулки с завораживающей музыкой; ярко расшитая одежда и электронные безделушки. Надувные шарики, с искрящимся воздухом. Печенье, ватрушки, конфеты…
– Подходите, смелее, – бойко зазывал лавочник. – Живые сердечки для всей семьи!
– Миленькие, – заметила Александра, чуть задержавшись.
– Это не просто сердечки, – оживлённо протрещал он, подёргиваясь пружинкой. – Они особенные. Возьмите веточку.
Женская, мужская и детская руки, взяли веточку с крупными ярко-оранжевыми листьями. Какой-то миг ничего не происходило, но вот появилось три бутона. Наливаясь красками, быстро разрослись и раскрылись ярко-алыми цветами. В самом центре, пульсируя и переливаясь, виднелись небольшие сердечки. Собрав цветы, лавочник извлёк сердечки, и каждое надел на тонкую золотую цепочку.
– Это ваше, – сказал он, подавая одно Александре. – Это вам, а вот и твоё. Они особенные! В них заключена сила ваших сердец. Сияние показывает все ли в порядке с близкими, здоровы ли, печалятся или радуются. Вы всегда будете знать об этом.
– Благодарю, – сказала Александра, когда Дарий повесил цепочку на шею и застегнул замочек.
– Поверим на слово, – Дарий протянул несколько монет символичной платы.
– Сердечки с Алевии никогда не лгут, – почему-то обиженно ответил лавочник.
– С Алевии? – переспросила Александра, разглядывая сердечко.
– Да, с Алевии. Некогда сказочная планета в созвездии Северной Росы, ныне покрыта пеплом и руинами…
– Очень жаль.
– Да, но прошлого не вернуть. Удивительная культура сашлеров исчезла и мало, что удалось сохранить.
– Алевия, – задумчиво произнесла она, отходя от лавки и беря за руку Радомира. – Это, кажется, планета где пропал Одир?
Лицо Дария помрачнело. Опустив голову, он сделал вид, что не услышал вопроса. Почувствовав напряжение, Александра коснулась его плеча.
– Знаю, мы договорились это не обсуждать, но…
– Ал, у меня нет желания говорить сейчас об этом. Война на Алевии не принесла ничего кроме смертей – ни победы, ни наград, ни мира.
Перед внутренним взором Александры возникло обветренное, уставшее мужское лицо. Длинные растрёпанные волосы, пышные чёрные усы. Образ колыхнулся и растворился в пустоте. Глубоко вздохнув, она огляделась и попыталась мысленно уцепиться за ускользающее видение, но тщетно.
С минуту Радомир рассматривал полученное сердечко, но тут внимание привлекли громкие аплодисменты и детский смех. На маленькой лужайке, примыкавшей к пруду с жёлто-белыми звёздами лотоса, расположился детский театр. Окружённый плотным кольцом детворы, сидевшей прямо на траве, в центре стоял невысокий щуплый старичок, одетый в разноцветный длинный халат. Висящие в воздухе фонари освещали публику, создавая таинственную игру теней, а выше, на фоне темнеющих небес, светились образы представления. Создаваемая стариком иллюзия не отличалась от реальности. Герои, словно живые, пели, плясали, вели смешные диалоги. Рассказывали истории, вызывая бурный детский восторг.
– Пап, можно я посмотрю? – спросил Радомир, не в силах сдержать нахлынувшие эмоции.
– Сходи, посмотри, – согласился Дарий.
Прыгнув на месте, мальчуган пулей помчался к театру, не отрывая глаз от мелькавшего меж ветвей представления.
– Идём, потанцуем, – предложила Александра.
За невысокой изгородью из цветущих кустов жасмина искрились всполохи большого костра и в жёлто-красных отблесках танцевали многочисленные пары. Держась за руки, супруги обогнули изгородь и присоединились к танцам.
Прижавшись к мужу, глядя в глаза, она обняла руками шею. Руки Дария скользнули по изгибам, ладони легли на спину. И боги, наблюдая с небес, остановили быстротечное время. Мир и музыка – остались внизу. Дарий утонул в шёлковых прядях волос, в волнительном аромате тела. Закрыв глаза, растворился в ощущениях, чувствуя касание волос и тёплую нежность сладких губ. Трепетная волна накрыла с головой. В такие мгновения, он не мог ничего поделать, чувствуя каждой клеткой дыхание, тепло и биение сердца единственной. Огромную невыразимую любовь, исходящую подобно солнечному свету.
– Опусти, – вдруг прозвучал нежный голос Александры.
Вернувшись в реальность, Дарий не сразу разобрал слов. Нежно глядя в глаза, она улыбнулась, ласково провела рукой по щеке.
– Опусти.
Наконец он понял, что они тихо парят над землёй, прижавшись, друг к другу.
– Но, это не я, – ответил Дарий, смеясь.
Прищурившись, Александра посмотрела вниз.
– Радомир! – твёрдо обратилась к сыну, стоящему неподалёку и сосредоточенно глядевшему на родителей.
– Что?! По-моему, вы о чём-то забыли! Скоро будет фейерверк. Спускайтесь, я хочу посмотреть.
– Он прав, – согласилась она.
– Не спорю, – коснувшись земли, ответил Дарий и выпустил из объятий супругу, – фейерверк, дело святое. Идём.
Обогнув площадку с цирковыми представлениями, где лихо жонглировал скоморох, они вышли к реке и расположились на полянке, в ожидании ежегодного фейерверка. Сидя рядом, Александра прильнула к мужу, склонив голову на плечо. Послышался звонкий женский смех и вторящий громкий бас, с необычным шепелявым акцентом. С визгом промчалась детвора, догоняя друг друга. Зазвучали неторопливые мелодичные песни. По реке поплыл венок, сплетённый из полевых цветов. Подгоняемый слабым ветерком, он тихо плыл по течению, покачиваясь на мелкой ряби. Следом появился ещё один. Затем ещё и ещё. И вот уже более десятка веночков, с мерцающими огоньками разбрелись по реке.
Любовь я в сердце сберегу, для милого,
Что ждёт в чужом краю.
Веночек для него сплету,
И по воде его пущу.
Пусть жёлтый огонёк свечи,
как мотылёк летит в ночи.
Через леса, через моря, укажет
путь ему сюда…
Голос Александры звучал мелодичным журчанием ручейка. Взглянув на Дария, она улыбнулась и спросила.
– Помнишь?
– Помню, – кивнул он. – Как я могу забыть…
Взлетела пылающая стрела красной ракеты и, дотянувшись до неба, раскрылась разноцветным зонтом. Застыв, он вытянулся полосой, и нескончаемый переливающийся водопад звёздочек обрушился вниз. Следом взлетела новая, заметалась по небу, закружилась со свистом, рисуя огнём бегущего оленя. Громыхнула музыка. Ракеты одна за другой наполнили небеса. Взрыв восторженных криков и смех. В небе чертили огненные переливы. Двигающиеся животные. Огненные цветы, распускающиеся невыразимо красочными бутонами. Бьющие фонтаны. Сверкающие звёздные гроздья бесконечным потоком сыпались вниз.
Дарий видел, как в широко раскрытых глазах Радомира искрятся блики фейерверка. Как застыв, он смотрит на игру красок и всполохи огней. И в этот миг вечности, сердце замерло от счастья. Счастья – столь крохотного для мира, но необъятного огромного для простого человека.
Глава 3
Расставание
Северная белая ночь спустилась в долину. В шепчущей на ветру траве не смолкали цикады. Александра и Дарий молча шли по дорожке, мощённой сиреневой плиткой с белыми крапинками. Устроившись на руках отца, Радомир спал, тихо посапывая. На террасе, в гостиной и на лестнице, ведущей на второй этаж, зажёгся свет. Выскочив из-за угла, подлетел Ар и, выпустив яркий луч, осветил дорогу.
