Кай Имланд - Голубь погибели
Сцена I
Вася Ленрых, Город, 20хх год н. э
Черные, как южная ночь глаза 11-летнего мальчика мрачно взирали на не менее черный экран монитора. Густые гладкие брови наползали на переносицу. Нежную белую кожу лба прорезали не по возрасту глубокие морщины. Черные курчавые волосы взлохмачены, и, кажется, шевелятся. Мясистые алые губы зло поджаты. Тонкие и длинные, как у скрипача, пальцы узкой ладони задумчиво потирают прямой острый нос. Пальцы другой руки нервно барабанят по компьютерной мышке на столе. Туловище в расстегнутой клетчатой рубашке согнуто почти до укрытого нежно-розовой клеенкой компьютерного стола. На спине проступили острые позвонки. Тощий зад в синих, украшенных черепами с костями трусах ерзает по стулу. Босая ступня потирает худую, покрытую едва заметным пушком голень. Пыльные пальцы второй мнут лежащий на полу карандаш.
После почти бесконечной паузы отрок вышел из задумчивости. Его свежие, с симметричными родинками возле носа щеки резко сменили белизну на цвет революционного флага. Лицо, ранее хмурое, но отстраненное, перекосила звериная ярость. Пальцы оторвались от поглаживания носа, и, с силой сжавшись в кулак, обрушились на стол. От тяжелого удара дрогнули даже цветы на усеянном лохмами пыли подоконнике Клавиатура с глухим стуком подпрыгнула, мерно шумевший компьютер на мгновение приумолк, внутри что-то металлически взвизгнуло. Черный экран с единственной белой надписью мигнул.
– Ну почему?! – отчаянно вскричал Вася, устремляя взор горе – Сколько, черт возьми, можно?! – его указательный палец ткнул в мерзопакостную надпись «Game over» на экране – Они что, издеваются?! – он потряс кулаками перед грудью – Я дальше хочу!!! – тут силы оставили юнца, и его косматая голова обрушилась на клавиатуру. Ее хозяин так и остался сидеть, нажав лбом целую кучу клавиш.
Коварная игра поняла эти телодвижения по-своему. Экран моргнул, и на нем развернулось главное меню. В центре – готические надписи на красных плашках: «новое приключение», «загрузить», «настройка», «выход». Слева от надписи, попирая расписным сапогом булыжник, стояла в горделивой позе юная воительница. Одна рука в широкой перчатке покоилась на эфесе причудливого меча, вонзенного в землю, другая подпирала бок. Девичью грудь стягивал военного вида китель, с плеча спускался плащ. Опирающаяся о камень нога приподнимала коротенькую юбочку, под которой просматривалось, хотя и смутно, кое-что интригующее – немного ткани, округлые изгибы, кажется, рыжеватый пушок… Узкое лицо амазонки приподнято. Тонкий носик задран. Огромные глаза смотрят вдаль. Волосы с одной стороны головы торчат ежом, с другой – спадают на плечо розовыми волнами. На заднем плане простирается холмистая равнина, покрытая экзотическими зарослями. Вдали виднеется футуристический город, похоже, частью парящий над землей. В кишащем неведомыми зверями небе висит рисунок – фиолетовое переплетение растительности, чудищ, а слева – контурная фигура воительницы, нарисованная тонкими, причудливыми мазками синей акварели. На рисунке крупная, простым черным шрифтом, надпись: «Deranged Fantasy LXXVI». В самом низу экрана виднелась еще одна надпись, стыдливо прикрытая желто-красными кустами. Треугольные буквы гласили: «TriangleHelix».
Из коридора послышались шаги. Мальчик не пошевелился. Тут дверь комнаты приоткрылась. В нее вошла грудастая, высокая женщина лет 35. На ней оранжевый сарафан, подпоясанный передником с орнаментом из фруктов и глиняных горшков. Волнистая грива смоляных волос обвязана красным платком. Круглое лицо женщины сурово, большие черные глаза смотрят на юнца с нескрываемым неудовольствием. Изящные руки подпирают бока. Дама с минуту наблюдала за мальчиком. Тот, не подавая признаков жизни, сидел, уткнувшись лбом в клавиатуру.
– Эй, Васька! – бросила женщина, и в ее голосе звякнул металл – Я тебе как сидеть говорила?
Мальчик выпрямился, его прорезанные красными прожилками глаза сонно воззрились на возмутительницу спокойствия.
– А? Что? – рассеянно спросил он.
– Совсем одурел со своими игрищами! – проворчала женщина – Сколько уже можно сидеть за этим дурацким ящиком?
Юнец захлопал ресницами.
– А чего? Нельзя? – в его голосе зазвучали обиженные нотки.
– Ничего! – зло воскликнула женщина – Будто заняться нечем! Вон, – она неопределенно махнула рукой – По математике еле-еле трояк, учить надо, а он сидит, ерундой занимается! – она укоризненно покачала головой.
Мальчик глубоко вздохнул. Его глаза страдальчески закатились к потолку.
– Господи, мама! – тоскливо протянул он, оседая на стуле – Сейчас начало июня! Могу я хотя бы летом отдохнуть от школы?!
Мать возмущенно хлопнула себя по массивному бедру.
– Не таким образом! – отрезала она – Ты совсем с ума сойдешь с этой гадостью! Вчера только по телевизору врач выступал о вреде твоих игрушек! Сказал, детям их нельзя давать! Вон ты уже на весь дом вопишь! – она вытянула в сторону монитора раскрытую ладонь – Там же ничего нет, ни уму, не сердцу!
– Мама! – голосом, полным боли, перебил ее сын. Он почти плакал.
– Не встревай! – решительно оборвала его женщина – Детям надо другими вещами заниматься! – она подошла к окну, резко распахнула шторы. Водопад солнца ворвался в комнату, и на экране мигом почти ничего не стало видно. – Вон, смотри, какое солнце! – подставляя лицо потоку лучей, сказала мать – Тебе надо на дворе с ребятами мяч гонять, или в лес пойти, за ягодами. А ты тут киснешь, как дед. Один вред здоровью!
Вася отвернулся к монитору, грустно вздохнув. Рука потянулась к мышке.
– Так! – снова нахмурилась женщина – Я кому сказала?! Немедленно выключай эту штуку!
– Мама, ну, сколько можно? – печально произнес сын – Я еще совсем немного…
– А ну выключай!!! – прикрикнула мать, угрожающе к нему нагибаясь – Хочешь, чтобы я отцу сказала? Вот он тебе!
Вася поднял глаза. Его мать стояла крупная, высокая… сейчас, с грозно насупленными бровями и торчащими в стороны краями платка, она походила на рассерженную буйволицу. Даже фыркала похоже. Такая и сама затрещину может дать – мало не покажется… Лучше не рисковать. Рука потянула мышку к кнопке выход… сердце заныло от досады… Еще какое-то время, и экран погас окончательно, а шум вентиляторов стих. Мать удовлетворенно вздохнула. Но, похоже, ей показалось мало. Ее ястребиный взор окинул комнату.
– Играет он тут! – недовольно сказала она – А это что? – ее рука обвела вокруг – Что за свинство?! Убрать немедленно! Ко мне сегодня подруги придут, сраму не оберешься!
Грозная женщина, вполне довольная собой, ушла готовить на зависть приятельницам кулинарные шедевры. А Вася, стоя возле стула, со вселенской тоской поглядел по сторонам. «Ну, что делать? – пронеслось в голове – Похоже, так оставить нельзя… С чего начать? – он глянул на всклокоченную постель – Может, ее прибрать? – он поморщился, разглядывая крошки в складках простыни – Ну, допустим… Дальше, это? – взгляд упал на стол, заваленный горой растрепанных книг, журналов, бумаг. Кое-где виднелся мусор, огрызки пиццы, корки апельсинов… По ним деловито ползали дрозофилы. Бледное лицо отрока исказилось гримасой отвращения. – Пожалуй, надо собрать в стопки, но не убирать. А то мать найдет это… – Он вспомнил, как зарыл туда, чтобы не нашли родители, один комикс, что принес друг… Одной кровищи там на Тихий океан хватит… – Хорошо… Что еще? – взгляд прошелся по полу. Мусор, пыль, грязные носки, мятые штаны… Может, там уже жизнь где зародилась? В тот же миг из-под покрытого зелеными и красными корками мятого платка неспешно выполз жирный таракан. – Ох-х… – ребенок передернулся. Мать принципиально не убиралась в комнате, несмотря на щепетильное отношение к чистоте. Порой она за малейшее пятнышко на вымытом полу готова была чуть не съесть, но тут терпела. Говорила, непедагогично. Пусть сыну самому станет противно, и он захочет убираться. Отец просто иронично интересовался, не возникла ли новая жизнь? Даже книжку по эволюции показывал… Вася задумчиво почесал за ухом. Противно то да, но что это меняет? Настоящий мужчина не обращает внимания на такие мелочи… Глубоко вздохнув, мальчик поплелся на кухню за мусорным ведром. Сильные, но не лишенные изящества руки матери энергично месили тесто в миске. Черные глаза женщины сурово зыркнули на сына.
– Ты делаешь, что я сказала? – строго спросила она.
Чуть вздрогнув, Вася ответил:
– Да, мам… – схватив ведро и веник, мальчик поспешил в комнату. Мать, глядя на его сгорбленную спину, только с неудовольствием покачала головой.
Через полчаса усилий юнец, устало вытирая лоб, опустился на стул. Глянул по сторонам. Так, мусора вроде не видно… Вещи сложены. Стало ли лучше? Он наклонил голову, внимательно глядя на пол. Хм-м… может быть… Тут из-за кровати в угол важно шевеля усами, прошествовал таракан. Нос мальчика наморщился, губы поджались. Нет, определенно толку мало. И зачем тогда нужна эта уборка? Он вздохнул, взгляд упал на черный монитор спящего компьютера. в груди зашевелилось жгучее желание. Вот, он покажет этому гаду! Но в памяти всплыло рассерженное лицо матери. Юнец мигом сник. Почему так все плохо устроено? Когда ты занимаешься приятным, тебя ругают. А когда тем, за что хвалят, самому противно…
