Мюррей Лейнстер - Первый контакт
— Но сейчас командую я, — устало сказал Фредди. — И я намерен командовать и дальше. Я подпишу приказ, который запретит вам отсылать рапорт, сэр. Если вы его нарушите, это будет бунт.
Капитан побагровел.
— Да вы понимаете, что это значит? — в бешенстве крикнул он. — Раз экипаж этой посудины лежит в анабиозе, а эти ящики или фобы открываются изнутри — это же значит, что они намерены открыть их сами, понятно вам?!
— Да, сэр, конечно, — устало сказал Фредди. — А почему бы и нет?
— А вы понимаете, что провода от этих гробов ведут к термобатареям во внешней обшивке корабля? Чудища знали, что без энергии им не выжить, и знали, что в любой солнечной системе они энергию получат! Вот они и рассчитали так, чтоб подойти поближе к нашему Солнцу при минимальном расходе энергии, оставили в запасе, сколько надо для посадки, а сами погрузились в анабиоз, а когда придет время браться за работу, термобатареи их разбудят!
— Правильно, сэр, — все так же устало подтвердил Фредди. — По крайней мере, мужества у них хватало. А как бы теперь поступили вы?
— Доложил бы в Главный штаб! — яростно крикнул капитан. — Доложил бы, что это — военное судно, которое способно разнести в пыль весь наш Патрульный флот и взорвать наши планеты! Сообщил бы, что экипаж — чудовища, что сейчас они, к счастью, беспомощны, но у них еще хватит горючего, чтобы сманеврировать и приземлиться. И просил бы разрешения выкинуть их вместе с гробами с корабля и уничтожить! А потом я бы…
— Я сделал проще, — сказал Фредди. — Отключил термобатареи. Сейчас эти существа ожить не могут. А теперь уж простите, я пойду несколько часов посплю…
Он ушел к себе в каюту и повалился на койку.
Люди с измерительными приборами и телепередатчиками продолжали осматривать каждый квадратный дюйм безжизненного чудовища. Они работали в скафандрах. Чтобы наполнить воздухом нутро гиганта, «Арнине» пришлось бы истратить весь свой запас. Человек в скафандре держал телекамеру перед какой-то гибкой, причудливо свернутой лентой, исчерченной непонятными знаками. В его шлемофоне звучали советы и распоряжения из фотолаборатории «Арнины». Кое-что снималось еще и на фотопленку. Работали телепередатчики в кладовых, в жилых отсеках, возле орудийных установок. До сих пор на чужом корабле ничего и пальцем не тронули. Таков был приказ Фредди Холмса. Из каждого предмета извлекали всю возможную информацию, но ни одной мелочи с собой не взяли. Даже химические анализы делали дистанционными методами.
А на Фредди по-прежнему смотрели косо. Главный механик честил его на все корки. Ведь вот двигатели чужака… После взрыва, который когда-то вывел двигатели из строя, пришельцы все-таки их починили, — и уж до того соблазнительно было бы в них покопаться… Но как они работают, понять было невозможно. У главного механика просто руки чесались. Специалист по физической химии тоже предпочел бы сделать кое-какие анализы собственными руками. И все и каждый — от последнего мальчишки-стажера до капитана — жаждали завладеть какой-нибудь вещичкой, сработанной чужими, ничуть не похожими на людей существами, которые на десять тысяч лет опередили человечество. Вот на Фредди и смотрели косо.
Но не только это мучило его. Он чувствовал, что поступает не по правилам. Этические уравнения доказывают как дважды два, что вероятность и этика нераздельны, и если, приступая к любому делу, нарушить законы порядочности и чести, бессмысленно ждать, чтобы оно принесло плоды, достойные восхищения. Фредди начал с того, что нарушил дисциплину (а она ведь тоже своего рода этика), а потом еще дядюшка припутал к Патрульной службе политику. И это уже прямое преступление. А значит, согласно уравнениям, вероятность самых пагубных совпадений будет безмерно возрастать, пока новые, этически безупречные действия не устранят зло, вызванное первоначальными беззакониями. Но как же все-таки сейчас надо действовать? Непонятно, хоть убей! Ясное дело — нельзя терять ни минуты. И несмотря на усталость, Фредди спал плохо: откуда-то из глубины сознания пронзительный тревожный голос предвещал несчастье.
Он проснулся разбитый, тупо уставился в потолок. Тщетно он пытался найти какое-то разумное решение, и тут к нему постучали. Это был Бриджес с кипой бумаг.
— Ну, вот! — весело заявил он, едва Фредди открыл дверь. — Все мы просто счастливчики!
Фредди взял у него бумаги.
— Что случилось? Капитан все-таки испросил новый приказ и меня отправляют под арест?
Бриджес расплылся до ушей и ткнул пальцем в бумажные листы. Это был отчет специалиста по физической химии, в обязанности которого входил точный анализ состава малых небесных тел.
«Элементы, обнаруженные на внеземном корабле» — гласил заголовок. Фредди стал просматривать бумагу. Никаких тяжелых элементов, остальное все знакомо. Он вспомнил, что в одном из баков чужака хранится чистый азот, и главный механик в молчаливом бешенстве ломал себе голову: как пришельцы умудрялись получать из азота атомную энергию? Фредди посмотрел в конец списка. Самым тяжелым элементом на корабле оказалось железо.
— В чем же тут счастье? — спросил он.
Бриджес опять ткнул пальцем. Привычные символы сопровождались непривычными коэффициентами атомного веса: Н3, Li5, Ве8… Холмс недоуменно замигал. Посмотрел еще: N15, F18, S34, S35… Тут он вытаращил глаза. Бриджес ухмыльнулся.
— Прикиньте-ка, сколько стоит этот кораблик! — сказал он весело. — «Арнина» гудит, как улей. Призовые деньги нам, патрульным, не полагаются, зато можно получить пять процентов за спасение имущества. Тритий на Земле известен, но в чистом виде его никогда еще не получали. А литий-пять, бериллий-восемь, азот-пятнадцать, кислород-семнадцать, фтор-восемнадцать, сера-тридцать четыре и тридцать пять — да такого на Земле просто не существует! Весь этот корабль состоит из неслыханных изотопов, в нашей Солнечной системе их просто нет! А за чистые изотопы знаете сколько платят? Весь корпус — это чистое железо-пятьдесят пять. А у нас чистое железо-пятьдесят четыре идет по тридцать пять центов грамм! Теперь мы на «Арнине» богачи, всем до самой смерти хватит. А вы теперь у нас — первый человек!
Фредди даже не улыбнулся. Заговорил медленно:
— Азот-пятнадцать… Он у них был в том самом баке для горючего, который у них еще оставался. Он поступает в очень странную, совсем маленькую алюминиевую камеру — мы никак не могли понять, что это такое, — а оттуда в дюзы двигателя. Понимаю…
Фредди был белый как полотно. А Бриджес ликовал:
— Сто тысяч тонн материалов, каких на Земле просто не существует! Настоящие изотопы, в огромном количестве! И никаких примесей! Дружище, мне-то вы сразу пришлись по душе, но все наши вас терпеть не могли. А теперь — идите и наслаждайтесь, все вас обожают!
