Роберт Шекли - Обмен разумов (сборник)
– Меня забрали раньше срока? – уточнил Грир. – Я не назвал бы это мелкой ошибкой.
– Видите ли, речь идет всего о пяти минутах. Стоит ли из-за них расстраиваться? Так, может, не станем обращать внимание на эту оплошность и отправим вас в Вечный Город?
Ангел-регистратор был, несомненно, прав. Что изменилось бы, пробудь Грир на Земле лишние пять минут? Но все же он чувствовал, что эти пять минут могли бы оказаться важными, хотя и сам не понимал, откуда возникло такое ощущение.
– Я предпочел бы получить свои пять минут обратно, – решил Грир.
Ангел посмотрел на него с сочувствием:
– Разумеется, у вас есть на это право. Но я не советовал бы вам им воспользоваться. Вы помните обстоятельства своей смерти?
Грир задумался, потом покачал головой.
– Как это произошло? – спросил он.
– Мне не позволено об этом говорить. Но смерть никогда не бывает приятной. Вы уже здесь. Почему бы вам не остаться с нами?
Разумно. Но Грира продолжало мучить ощущение какой-то незавершенности.
– Если это разрешается, – произнес он, – я действительно хотел бы получить обратно свои пять минут.
– Тогда отправляйтесь, – сказал ангел. – Я подожду вас здесь.
И Грир внезапно оказался на Земле. Он находился в металлическом помещении цилиндрической формы, тускло освещенном мерцающими лампочками. В спертом воздухе сильно пахло паром и машинным маслом. Стальные стены гнулись и трещали, в щели сочилась вода.
И тут Грир вспомнил, где находится. Он командовал торпедной частью на американской подводной лодке. У них отказал сонар, они только что ударились о подводную скалу, которой, судя по карте, полагалось находиться в миле отсюда, и теперь беспомощно падали в толщу черных вод. Лодка уже опустилась ниже предельно допустимой глубины, и через считаные минуты быстро нарастающее давление расплющит ее корпус. Грир знал, что это произойдет ровно через пять минут.
Никто не поддался панике. Прислонившись к прогибающимся стенам, моряки ждали конца, но каждый держал себя в руках. Техники остались на своих постах, молча вглядываясь в показания приборов, не оставляющих даже крохотной надежды на спасение. Грир понял, что ангел-регистратор хотел избавить его именно от этого – горького и страшного конца, короткой и мучительной смерти в ледяном мраке.
И все же Грир был рад, что оказался здесь, хотя вряд ли ангел сумел бы его понять. Как может небесное существо понять чувства смертного человека? В конце концов, большинство людей умирают в страхе и неведении, ожидая в худшем случае адских мук, а в лучшем – пустоты забвения. А Грир знал, что ждет впереди и кто встретит его у входа на небеса, поэтому смог посвятить свои последние минуты достойному прощанию с Землей. Пока корпус лодки сопротивлялся давлению, он вспоминал закат над Ки-Уэстом, короткую и яростную грозу в Чесапике, медленное кружение ястреба над Эверглейдсом. И хотя всего через несколько секунд его ждали небеса, Грир думал о красотах Земли и старался вспомнить их как можно больше, словно человек, собирающий припасы для долгого путешествия в незнакомую страну.
Five Minutes Early. 1982 by Robert Sheckley.
(переводчик А.Нефедов)
Глаз реальности
Легенды гласят, что на окраине нашей метагалактики есть безымянная планета. На той планете растет единственное дерево. Давно забытая раса укрепила на верхушке дерева огромный алмаз, и заглянувший в тот алмаз увидит все, что есть, было или может быть. Дерево то зовется Древом Жизни, а алмаз – Глазом Реальности.
И трое искателей истины вышли на поиски дерева. Преодолев немало трудностей и опасностей, они добрались до безымянной планеты. Каждый из них по очереди забрался на верхушку дерева и заглянул в алмаз. А потом они решили сравнить впечатления.
– Я увидел, – сказал первый из троих, весьма известный писатель, – бессчетные драмы, великие и мелочные. И я понял, что нашел замочную скважину Вселенной, которую Борхес назвал Алефом.
– А я увидел, – возразил второй, прославленный ученый, – кривизну пространства, смерть фотона и рождение звезды. И я понял, что гляжу в суперголограмму, самотворящуюся и самосотворенную, а основа ее – вся Вселенная.
А третий, художник, произнес:
– Чтобы понять, надо почувствовать.
И показал товарищам только что сделанные им наброски женщин и пантер, скрипок и пустынь, шаров и гор.
– Как и вы, – сказал он, – я увидел то, с чем обычно сталкиваюсь в жизни.
The Eye of Reality. 1982 by Robert Sheckley.
(переводчик В. Серебряков)
Страх в ночи
Просыпаясь, она услышала свой крик и поняла, что кричала, наверное, уже долгие секунды. В комнате было холодно, но все ее тело покрывал пот; он скатывался по лицу и плечам на ночную рубашку. Простыня под ней промокла от пота.
Она сразу задрожала.
– У тебя все в порядке? – спросил муж.
Несколько секунд она молчала, не в силах ответить. Крепко обхватив поджатые колени, она пыталась унять дрожь. Муж темной глыбой лежал рядом, эдакий длинный черный цилиндр на фоне слабо белевшей во тьме простыни. Посмотрев на него, она снова задрожала.
– Тебе поможет, если я включу свет? – спросил он.
– Нет! – резко произнесла она. – Не шевелись... пожалуйста!
В темноте раздавалось лишь тиканье часов, равномерное, но какое-то зловещее.
– Опять?
– Да, – сказала она. – То же самое. Ради бога, не прикасайся ко мне!
Он приблизился, изогнувшись под простыней, и она вновь сильно задрожала.
– Сон, – осторожно начал он, – сон был про... я прав?..
Он деликатно не договорил и пошевелился, осторожно, чтобы ее не напугать.
Но она снова овладела собой. Руки ее разжались, ладони плотно прижались к простыне.
– Да, – сказала она. – Снова змеи. Они по мне ползали. Большие и маленькие, сотни змей. Они заполнили всю комнату, а через дверь и окна позли все новые, вываливались из переполненного шкафа...
– Успокойся, – сказал он. – Ты уверена, что хочешь об этом говорить?
Она промолчала.
– Теперь хочешь, чтобы я включил свет? – мягко спросил он.
– Не сейчас, – сказала она, помедлив. – Я еще не набралась храбрости.
– Да-да, – понимающе произнес он. – А другая часть сна...
– Да.
– Послушай, может, тебе не стоит об этом говорить?
– Нет, давай поговорим. – Она попыталась засмеяться, но закашлялась. – А то ты подумаешь, что я начинаю к этому привыкать. Сколько ночей оно уже тянется?
Сон всегда начинался с маленькой змейки, медленно ползущей по ее руке и поглядывающей на нее злобными красными глазками. Она стряхивала ее и садилась на постели. Тут по одеялу начинала скользить вторая, все быстрее и быстрее. Она стряхивала и эту, быстро вылезала из постели и становилась на пол. Тут другая змея оказывалась у нее под ногами, еще одна сворачивалась в волосах, а потом через открывшуюся дверь ползли все новые и новые, тогда она бросалась на постель и с воплями тянулась к мужу.
