Оксана Аболина - Конкурс Мэйл.Ру
ЧАСТЬ ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Хиппа пробыл у нас недолго. Сказал, что проверил окрестности — сейчас все чисто, можно ложиться спать. Снайпер оказался дилетантом, новичком, сделал три выстрела почти наугад, не сумев даже выбрать правильный угол к стеклу, чтобы разбить его. Я и не заметил, когда были сделаны два последних выстрела, но в окне и взаправду было три отверстия с разбегающимися кривыми лучами трещин. Похлопывая Найду по загривку, Хиппа несколько раз повторил:
— Лучшая защита от снайпера — несколько охотников на него.
Он сделал из тряпья куклу, которую посадил недалеко перед окном кабинета и наказал в него не заходить, поскольку стрельба велась из противоположного дома с верхней лестничной площадки. Убийца мог вернуться обратно. Хиппа сказал, что на кухне находиться можно относительно безопасно — ее окно выходит во двор, напротив охраняемые офисы. Дал несколько указаний на случай бесконтрольной стрельбы по окнам. А напоследок, когда я его провожал и Дашки не было рядом, добавил:
— Счастливчик ты, Скиталец. Был бы этот тип профи, ты бы не успел завещание написать.
Да уж, что тут скажешь, счастливчик…
На ночь мы расположились в спальне, окно там было максимально защищено. Тахту загородили шкафом, сюда же я перенес детскую кроватку Цыпленка и компьютер. Дашка долго не засыпала, пока я не попросил ее выпить снотворного, сказал, что сам спать не собираюсь — мне многое обдумать надо, за упокой души Ветра помолиться, да за Цыпленком кто-то приглядывать должен. Малыш весь горел и лекарство, выпитое им в прихожей, не помогло, а другого не было. Я даже попробовал вызвать скорую, но на платную у нас денег не было, а в государственной диспетчер послал меня, прибавив, что с температурой надо пить жаропонижающее и вызывать семейного врача утром. Я вспылил, налаял на него в ответ, но что толку? Визита бесплатного врача уже в моем детстве было трудно добиться.
Я долго и горячо молился, пока все мои спали, благодарил Божию Матерь — все-таки уже наступило ее Рождество, — за то, что столько опасностей миновало, а в моей семье по-прежнему все живы, читал заупокойные молитвы по Ветру, сетовал, что без него я остался один на Мэйле, и мне теперь будет сильно его не хватать, как известно, один в поле не воин. Затем я сел за компьютер, который теперь был расположен на журнальном столике в углу спальни. Работать за ним можно было только сидя на полу. Я долго устраивался, чтобы сесть поудобнее — непривычно печатать, когда ноги скрещены в лотосе или вытянуты под столом, но по-другому было никак не приспособиться. Но в конце концов, я понемногу привык, только приходилось часто менять положение, ноги затекали, неудобно все-таки работать в подобной позе.
Я внимательно на этот раз проглядел все новости на первой странице Мэйла — ничего такого, что бы меня заинтересовало, не появилось. Гоша Пулькин где-то достал еще две сотни баксов и поставил их все на меня в тотализаторе. Интересно, подведет этого типчика интуиция или фортуна повернется к нему лицом. И что должен чувствовать человек, который выиграет деньги на чужой смерти? Наверное, уже ничего, раз уж докатился до того, что играть начал там, где ставка — жизнь. Сложно сказать. Этого я вообще уже понять никак не мог. Совершенно у меня другой менталитет.
Я посмотрел рейтинг. Сердце у меня провалилось в желудок. На первом месте опять стояла бедолага Цыпочка, следом шел я, затем SolaAvis и завершала нашу четверку опять Фея. Душа моя заныла, как больной зуб. Жалко мне было несчастную девчонку, безумно жалко. Я глянул в почту — писем от нее не было.
Зато пришло от Исцелителя. Он поздравлял меня с Рождеством Божией Матери. И это было такое надругательство и цинизм, что мне захотелось найти его и разорвать в клочки. Но тут заквохкал Цыпленок, я выбрался из-за журнального столика, подошел к кроватке, напоил малыша водой. Лекарства не было. Я нервничал. Пять часов утра. Я пробрался в темноте в кабинет, стараясь сильно не сдвигать штору, оттянул слегка материю, в щелку заглянул в окно — не видать ничего. Я подумал, что за лекарством бежать все равно ведь придется. Так лучше сейчас, чем днем, когда будет светло. Ближайшая круглосуточная аптека располагалась минутах в десяти пробежки — у Каменноостровского моста. Я быстро собрался, сунул в карман куртки трубку Хиппы и вышел. Я не стал оставлять записку Дашке. Я был уверен, что через двадцать минут уже буду дома, максимум через полчаса…
ЧАСТЬ ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
21 сентября. Среда. 9 дней до завершения конкурса.
Я спокойно спустился до второго этажа, когда внизу раздался стук хлопнувшей входной двери. Я остановился, звука шагов не было. Но кто-то там был — я слышал покряхтывание, покашливание, тихое бормотание. Я подождал минуту, может, загулявший сосед по лестнице не торопится возвращаться после ночных приключений к себе в квартиру? Однако, никто наверх подниматься, похоже, не спешил. Окно лестничной площадки вело во двор, я подумал, что выход со двора находится метрах в двадцати от парадной, а следовательно, от наблюдательного пункта сатанистов и снайпера, если он опять на позиции, я буду хоть немного защищен расстоянием. Если, конечно, сумею безопасно спуститься. Высота до земли была метра три. Я как можно тише отворил нижнюю щеколду, сверху окно, к счастью, не было закрыто, потянул на себя раму, она громко заскрипела, я услышал, как внизу смолкло кряхтение, раздались шаги. Я быстро взобрался на подоконник, осмотрел наружную стену — она была ровная, без водосточных труб, зацепиться не за что. Пока я раздумывал, что мне делать дальше, человек, вяло бредущий по лестнице, поднялся так, что я увидел бритую голову и черную кожаную куртку. Он тоже меня увидел. Выхода не оставалось. Я прыгнул.
Прыгать на землю — не то же, что в воду, нужно успеть сгруппироваться так, чтобы максимально смягчить падение. Тут мне пригодились умения, приобретенные когда-то в гимназии — я не успел ничего обдумать, действовал на автомате, как учил нас вожатый отряда волчат-скаутов: сложился «зайчиком», сжал пальцы в кулаки, почувствовал толчок и тотчас упал на бок, прижав к нему руку, задрал ноги и по инерции перевернулся на другой бок. Что-то больно впилось в печень, но я об этом не думал, вскакивая на ноги. Слава Богу, они были целы, хотя колени и гудели, а отбитые пятки неприятно жгло и ломило. Про боль стоит пока забыть, быстро даем деру. Я рванул к маячившей в темноте подворотне. Сунул руку в карман, чтобы проверить, что же так садануло меня в бок — это была трубка Хиппы. Что-то в ней явно повредилось — корпус легко сдвигался. Похоже, крышка отломилась, цел ли сам мобильник — проверять было некогда.
