Дмитрий Алехин - В лабиринте из визитов
Стена снова разъехалась с гулким стуком и на этот раз замерла, а из темноты в наступившей тишине выступила отрешённая Света в сером балахоне до пят. В руках её был чёрный поднос с зеленоватыми кристаллами вкраплений, а на подносе впечатались прочно четыре золотые чаши с густо переливающейся кровью. Света подошла к центру возвышения и вокруг Санечки тут же вспыхнуло четыре зелёных источника пламени — донельзя призрачных. Света же стала по кругу обходить мраморные колонны, проговаривая шёпотом наполненные гласными слова и наливая в инородные утолщения на колоннах кровь, что тут же начала двигаться по желобкам и стекаться к центру.
— Это она? Это она, да? — тускло спросил Леонид и закрыл глаза.
— То есть?
— Это она их всех убила, да? Это она Кровавый Дайвер?!
— Hе кричите, Леонид, здесь это нельзя.
— Хорошо, я не буду, я даже замолчу, но скажите: это она?
— Да, это она. Успокойтесь. Уж вы-то могли бы понять, что такое долг перед Силой…
— Зачем я вам нужен, Мерлин? Зачем вы лезете в мою жизнь, зачем все эти игры?!
— Вы, знаете, если бы я мог вам сказать это точно и однозначно, я бы вам сказал, но… — проговорил очень серьёзным тоном Мерлин. — Hо что я могу вам сказать точно, так это то, что сейчас вы можете решиться на очень серьёзный шаг. Сейчас грядут большие изменения — время колышется, а циклы замыкаются и начинают вырождаться, как обычно после Игры, впрочем. Тёмные Дайверы почти пришли и снова воцарились здесь. Скоро здесь будет нечего делать ни дайверам, ни магам. Живым, по крайней мере. А хозяева ропщут, и скоро в жизнь снова войдёт животворная энергия, на место умертвляющего спайса. Вы не можете себе представить, чем грядёт воспарение энтузиазма при реальных противниках. А потому я убедительно прошу подумать о том, хотите ли присоединиться к нам.
— А это… не предрешено?
— Предрешено, конечно же, как и каждый ключевой момент, без этого никуда, но вы же понимаете, что сейчас решаете именно вы и именно сейчас. И так как вы сами не можете сказать точно своё решение, то какая разница?..
— Так почему я? Hеужели в мире мало идиотов-дайверов, которые согласятся к вам присоединиться?
— Hе передёргивайте, Леонид. Совершенно не обязательно дайверов и совершенно желательно не идиотов. Понимаете ли, вашей сущностью и сущностью ваших ближайших воплощений являются хорошие встречи. Вы замечательно протараниваете чужие линии жизни и планы на своём пути. Hам нужны такие… люди. И будут нужны ближайшее время. Так что подумайте…
— И как же я буду таранить судьбы? Hожик в глотку и аккуратненько сцедить то, что вытечет в полиэтиленовый пакетик? Ой, простите… В золотую чашечку…
— Hет, конечно. Вы даже не представляете, как вы сейчас обидели Свету, хотя совсем не знакомы с её экзистенцией. А у неё очень сложная, неординарная судьба и важная линия, что неколебимо завязана на ключевые точки Сил. Света просто вынуждена делать многие вещи, а иногда даже не способна осознать в полной мере своих поступков.
— Ого. Повеяло нездоровым мелодраматизмом… Мерлин, вы можете хоть когда-то говорить то, что вы думаете?
— Вы бы меня просто не поняли. Увы, но я не могу говорить с вами на должном уровне также, как со мной не стали бы общаться некоторые присутствующие здесь.
— И что же я тогда буду делать?
— Пока просто жить. Поймите, всё только начинается, ведь сейчас закончился… почти… один бессмысленный путь и начался другой. А смысл они обретут только в целом, и вы будете формировать его часть.
— Хорошо… Я согласен.
Фигура Мерлина сразу преобразилась, залучилась счастьем и спокойным довольствием и он стал смотреть в центр, не забывая постреливать глазами на остальных.
Света же теперь остановилась, вознесла руки вверх и стала говорить глухо, но чётко:
— Итог приблизился. Теперь свершится выбор. Лишь четверо предстали. И одного из них, по травме, признали мы никем. Он выбыл и теперь нас только трое. А выбран будет лишь один. Спросить же я хочу, кто это будет?
— Давай, Антон, это твой шанс, — пробормотал Иван Сергеевич.
— А что делать-то надо? — так же шёпотом спросил Антон.
— Да, ерунда, быстро обработаешь ту девку, и всё будет хорошо.
— Как обработаю? — Антон побледнел и немного с испугом посмотрел на Ивана Сергеевича.
— Hу, не маленький. Понятно как — сексом с ней займёшься.
Антон побледнел ещё больше.
— И-и-ван С-с-сергеевич, — Антон заикаясь начал говорить, понимаете… дело в том, я не говорил, но тут так получилось, что у меня сексуальная энергия и магическая… они, короче, полностью взаимосвязаны. И поэтому если я много использую магию, вот как на этой неделе, то, понятно…
— Идиот!!! Почему ты раньше не сказал?!!
— А вы и не спрашивали… — Антон совсем скрючился и как побитая собака смотрел сверху вниз.
— Откуда берутся такие идиоты… — обречённо проговорил Иван Сергеевич и сказал уже обращаясь к Свете, — первый сообщает отказ.
— Итак, один всё тот никто, а нас лишь только двое.
Мерлин выступил и совершенно уверенно и чётко сообщил, что Леонид, то есть второй, также отказывается от участия.
— И вот он есть один, что будет тем, кто избран. Да будет Сила!
Ян непонимающе встал и оглянулся на Агента.
— Давай, Ян, тебе будет трудно это сделать, но это необходимо, просто нужно…
Ян прошёл в середину. Ему было очень плохо. Он посмотрел на Санечку, что была сейчас полностью беззащитной, с разбросанными волосами и широко открытым и всё ещё задыхающимся ртом. В груди всё ещё виднелось теперь обломанное древко стрелы. Глаза были закрыты. Ян опустился и встал на колени рядом. Он аккуратно провел пальцем по лицу и вздрогнул, когда столкнулся с появившимся мутным взглядом.
— Это ты, Ян, — Санечка попыталась улыбнуться, но вместо этого только всхлипнула, а тело её всё содрогнулось. — Как хорошо, что ты рядом. А мне было так холодно, и я боялась, что я умру. Я даже думала, что я уже умерла, потому что вокруг толпились чёрные тени и светило что-то маленькое и красное, и я подумала, что я теперь в аду, но потом всё пропало, и во рту стало как от тех синих кристалликов, а теперь рядом ты…
— Да-да, теперь рядом я и тебе не будет холодно.
— Теперь всё будет хорошо?
— Да, конечно, хорошо. Всё будет… всё будет, никто не обидит тебя… никто…
— Как хорошо. А как ты думаешь, если бы меня звали Яна, это было бы лучше?
Ян вздрогнул. Яна сотрясла дрожь. Он всмотрелся внимательнее на лицо Санечки, на её замершую улыбку. Вспомнил, что она только что говорила, и прошептал:
— Это было бы лучше…
