Элейн Каннингем - Алиса
Шлакман довольно ухмыльнулся.
- Да, дамочка, вы верно толкуете. Вот, смотрите, что я сейчас с ним сделаю!
- Стойте! Вы проводите нас к Полли. Если ключа у неё не окажется, вы можете тут же на месте с нами расправиться. Подумайте сами - стали бы мы водить вас за нос, зная, какая участь нас ждет?
Шлакман задумался.
- А фараонов вы не позовете?
- Нет. Заверяю вас - нам нужна только наша дочка. Вам нужен ключ. Мы можем получить и то и другое. Если вы сейчас нас искалечите, никто не получит ничего. Понимаете?
Шлакман снова наморщил лоб - мы с Алисой стояли, еле дыша, и смотрели на него во все глаза. Наконец, он разлепил губы и медленно произнес:
- Знаешь, Кэмбер, вы затеяли опасную игру. Как будто сдаете карты и пытаетесь решить, сшельмовать или нет. Так вот, я хочу, чтобы вы знали, с кем имеете дело. Мой папаша, Густав Шлакман, был последней скотиной, но толстяк - ещё хуже. Мой старик был отъявленным садистом. Он наслаждался, убивая людей. Вот почему он пошел в СС. Против СС я лично ничего не имею оттуда можно было выйти в люди. Но моему папаше - чтоб он горел в геенне огненной - было на все наплевать - он стремился только убивать. Вид крови и мучений возбуждал его. Усекли?
Я кивнул, а Алиса сказал, что все поняла.
- O'кей, дамочка. У вас есть голова на плечах. И мозги. Усекли, что я хотел сказать?
- Усекла, - твердо сказала Алиса.
- Хорошо. Так вот, толстяк - ещё больший мерзавец, чем мой папаша. Допустим, кто-то убивает, чтобы испытать удовольствие. Я говорю: ладно, всякое бывает. Но толстяк - он убивает любого, кто становится у него на пути. Любого, кто причиняет ему малейшее неудобство. Вот так! - Он щелкнул пальцами. - Усекли?
Мы дружно закивали.
- Я хочу обставить толстяка. Раз так, я должен быть уверен, что никто не обставит меня. Усекли?
- Вы хотите, чтобы содержимое сейфа досталось вам.
- Да, дамочка. Вы, я вижу, все верно кумекаете. Но только попробуйте меня обхитрить - и вам всем крышка. Вам, ему и вашей дочке. Вы мне верите?
- Верю, - прошептала Алиса.
- Ладно, тогда заметано. Тебе велели взять напрокат лодку, Кэмбер. Ты её взял?
- Да.
- Где она?
- На лодочной станции. На реке Хакенсак.
- Хорошо, Пушка у тебя есть?
Я покачал головой из стороны в сторону.
- Кретин, - сплюнул Шлакман. - Собираешься сдавать карты и не можешь отличить двойку от туза. Хрен с тобой, пойдем без пушки.
- Только одно условие - я поеду с вами, - заявила Алиса.
- Чего? - вылупился Шлакман.
- Вы меня слышали. Я еду с вами.
- Отвали, дамочка, - презрительно фыркнул он. - С бабами я на дело не хожу.
- Там моя дочка - и я еду с вами. И еще, Шлакман - не смейте со мной так разговаривать!
- Как?
- Называйте меня миссис Кэмбер. На "вы". И - никаких дамочек и баб. Слышите?
Шлакман обалдело открыл рот.
- Ваши мышцы меня не пугают, - сказала Алиса. - Я иду на это только ради своего любимого ребенка. А вы - или вы ведете себя прилично, или сделка расторгается. Вы меня поняли?
- Ладно, дамочка, можете ехать с нами. Только не разевайте варежку. От бабьего визга у меня уши вянут.
10. Река
Мне вдруг пришло в голову, что неплохо бы подумать, как сложатся обстоятельства, если ключа у Полли не окажется. У меня не было ни малейших сомнений, что в этом случае Шлакман без колебаний убьет меня, а также, вполне вероятно, и Алису с Полли. Противостоять его чудовищной силе я безусловно не мог и даже не питал надежды. Поразительно, что, сознавая все это, я тем не менее не опустил руки, а продолжал борьбу, уповая разве что на чудо. Еще вчера я был на это неспособен. Что ж, оказывается даже Джон Кэмбер способен меняться.
* * *
Ганс Шлакман предусмотрительно оставил свою машину в нескольких кварталах от нашего дома. Мы незаметно выскользнули из черного хода, прокрались мимо дома Мак-Каули, примыкающего к нашему заднему двору, и выбрались на ту улицу, где стоял автомобиль Шлакмана. Весь свет в доме мы оставили включенным.
Уже по дороге, сидя рядом со Шлакманом на переднем сиденье, я спросил гиганта про его отца и про ключи.
- А кто его преследовал? - спросил я. - Энджи?
- Наверное, - пожал плечами верзила. - Он ведь насел на тебя в подземке.
- А каким образом у вашего отца оказались оба ключа?
- Господи, Кэмбер, неужели тебе не ясно? У него был один ключ, а второй хранился у толстяка. Старик его попросту спер. Старый мерзавец хотел вычистить сейф и дать деру. Чтобы мы тут с Монтесом отдувались. После всего, что я для него сделал! По окончании войны, когда мы перебрались в страну Монтеса, мне было всего двенадцать. Ты, небось, думаешь, что старый козел прихватил меня с собой из любви? Как бы не так! Первый год мы там протянули лишь благодаря тому, что он выгнал мою мать на улицу, заставляя спать со всеми подряд. Когда кто-то пришил её, воткнув нож в спину, папаша нанял двух шлюх, а меня приставил к ним альфонсом. Вот тогда я и поклялся, что в один прекрасный день замочу его - только сперва дождусь, пока он разбогатеет. Потом он связался с толстяком и они организовали это дельце...
- Какое дельце? - поинтересовалась Алиса, пытаясь унять дрожь в голосе.
- Я имею в виду то, что находится в сейфе, дамочка.
- Шлакман, - произнес я. - Мы ведь не знаем, что там находится.
- Что?
- Честное слово. Мы даже понятия об этом не имеем.
- Чтоб меня разорвало! - прыснул Шлакман и гнусненько захихикал.
- А что там находится, мистер Шлакман? - спросила Алиса.
- Орешки, - ответил гигант и покатился со смеху. - Земляные орешки.
* * *
Из-за горизонта медленно показалась луна. Когда мы подкатили к лодочной станции, она уже выплыла почти наполовину - толстое, раздувшееся желтоватое полушарие, более похожее на летнее светило, чем на луну конца марта, созидательная луна, луна надежды, но никак не отчаяния. В лачуге Маллигена горел свет, а в конце причала на привязи темнела обещанная моторная лодка.
Оставив машину в кустах у пристани, мы быстро зашагали по дощатому причалу. Лодку Маллиген подобрал на славу: шестнадцатифутовое суденышко с алюминиевым корпусом, легкое и быстрое, с мощным джонсоновским мотором на корме. Внутри лежали две пары весел, багор и моток прочной бечевки; десятигаллоновая канистра с топливом была присоединена к мотору резиновым шлангом. Маллиген не просто предоставил мне лодку - он ещё и заботливо оборудовал её всем необходимым, всем, что могло мне понадобиться. Мысленно я поблагодарил бывшего боксера и дал себе зарок когда-нибудь отплатить ему за его доброту.
Стоя у конца причала, я сказал:
- Я хотел бы знать, куда нам держать курс, Шлакман? Я хочу знать, где находится моя дочь.
- На лодке толстяка - где же еще.
- А где это?
