Алекс Карр - 7-я книга. День Откровения
К этому времени экзекуторы Трибунала, взяли под свой контроль почти всю шахту и лишь в нескольких местах еще оставались спящие или бодрствующие террористы, которые даже и не догадывались, что их база уже подверглась нападению. Лишь некоторые штольни и помещения, которые считались наиболее уязвимыми, находились под непрерывным наблюдением телекамер, но экзекуторы предпочитали идти там, где их совершенно не ждали. Там, где было невозможно пройти, в ход шли молекулярные разрушители, с помощью которых, в тяжелой горной породе, с невероятной скоростью пробивались новые штреки.
Когда это было возможно, экзекуторы старались появляться во всей своей красе и громогласно объявляли о своих намерениях, вызывая тем самым панику и ужас среди террористов, которые впрочем длились недолго. При необходимости же, они старались не создавать лишнего шума и ничуть не стеснялись пользоваться оптической маскировкой своих боескафандров. Главное, что отличало их действия от действий обычных спецподразделений, это редкостная гуманность. Ни один из террористов не то что не был ранен, а даже не получил при этом оплеухи и, если не считать царапин и ссадин, полученных при падении тел на пол, все они были живы и здоровы. И станнеры и парализующие гранаты всего лишь погружали их на несколько часов в полное беспамятство, из которого, как узнала Джейн от компьютера, они выйдут спустя каких-нибудь пять, шесть часов. Штурм базы террористов, банда которых состояла из отребья, набранного чуть ли не со всего мира, тем временем подходил к концу.
Подойдя к люку, Эдвард Бартон не спеша достал из ранца устройство, напоминающее пистолет, только на конце торчала тонкая, полупрозрачная игла, и без малейшего усилия воткнул её в сталь. Через несколько секунд Джейн смогла увидеть, что творилось внутри этого небольшого помещения, весь интерьер которого состоял из стола, стоящего посередине и пары не слишком удобных кресел, на которых сидело двое мужчин. Обоих Джейн тут же узнала. Одного по многочисленным фотографиям, сделанным с её же собственной видеозаписи, а другого по ориентировке, выданной компьютером еще во время полета. Один из сидельцев был террорист родом из Эфиопии по имени Эль-Таиб, у которого она, однажды в Каире, взяла интервью, а второй был не кто иной, как адъютант генерала Саидшаха, майор Камил Захриди, женатый на двоюродной сестре своего командира.
Эль-Таиб, одетый черную майку, мешковатую, просторную куртку цвета хаки и рваные джинсы, сидел небрежно развалясь в кресле и положив ноги, обутые в белые кроссовки, на стол. При этом он пыхтел толстой сигарой и нахально пускал дым в сторону майора Захриди. Майор, одетый в аккуратный, с иголочки, мундир, сидел скрестив руки на груди и его странно было видеть в кампании этого террориста, которого Джейн, в свое время, охарактеризовала, как человека с крайне неустойчивой психикой. Оба держали в руках небольшие пульты дистанционного управления и ей даже не пришлось гадать, для чего они им были нужны.
Эдвард Бартон действовал деловито и невозмутимо, словно в тренировочном зале. Он достал из ранца молекулярный разрушитель и принялся обрабатывать им стальной люк. Увеличив изображение, Джейн увидела, как поверхность металла стала покрываться, чем то вроде инея, а затем на ней проступили маленькие капельки росы. Абдул-Азиз, который, так же как Джейн и многие другие участники операции, внимательно наблюдал за действиями Эда, негромко сказал:
– Металл уже дал слезу. Теперь достаточно легкого толчка, чтобы сталь рассыпалась в прах.
Обернувшись через плечо и весело улыбнувшись Джейн, Эд Бартон подмигнул ей и, взяв в руку станнер, ткнул им в стальной, все еще выглядевший прочным, люк. Мгновенно вырубив майора Захриди станнером, Эд влетел в бункер и остановился у входа. Несколько секунд Эль-Таиб ошеломленно таращил глаза то на майора, безвольно осевшего в кресле с отсутствующим взглядом, то на темно-серого, мрачного монстра, похожего на сказочного гоблина, вставшего в дверях. Нечленораздельно замычав от страха, террорист выставил вперед свой пульт, а затем, стуча зубами, провизжал:
– Не подходи, взорву!
– Кого ты собираешься взорвать, болван? Это Антикриминальный Трибунал! – Резко оборвал его Эд.
Эти слова подействовали на Эль-Таиба не хуже, чем выстрел из станнера, он крупно задрожал всем телом, лицо его посерело от ужаса, глаза закатились и человек, чьим именем в некоторых странах пугали непослушных детей, рухнул замертво. С насмешкой глядя на террориста, Эд все же полоснул по нему лучом станнера и вышел из бункера прочь. Теперь, когда была устранена главная угроза, экзекуторы действовали не таясь, но к этому времени большая часть террористов уже и так была парализована. Передвижения экзекуторов были так стремительны, а огонь станнеров столь неотразим, что мало кто из террористов успел взять в руки оружие, но и тогда, когда они начинали палить по экзекуторам даже из крупнокалиберных пулеметов и гранатометов, это не причиняло им никакого вреда.
Боескафандры экзекуторов были абсолютно неуязвимы и от этого Джейн и сама пришла в ужас, понимая, что столкнулась с чем-то невообразимым, пугающе чужим. Раньше такое она видела только в фантастических боевиках, но реальные события, происходящие на её глазах, значительно превосходила фантазию создателей таких фильмов и кинематографические трюки не шли ни в какое сравнение с действительностью. Джейн отказывалась понимать умом, откуда у Антикриминального Трибунала, вдруг, взялось такое колоссальное техническое превосходство, как и всей душой отказывалась принимать его. Волнами в ней стал подниматься гнев на этих таинственных и всесильных людей, за то, что они взяли на себя одновременно функции суда и правоохранительных органов и заменили закон своим невероятным техническим могуществом и диктатом.
Джейн и раньше не могла терпеть грубой силы ни в политике, ни в правосудии, а эти люди занимались и тем и другим, да к тому же весьма преуспели. В её понимании, старый иезуитский тезис о цели и средствах, не мог использоваться в современном мире, но, похоже, что именно его использование дало столь заметные и ощутимые результаты. Всемирный Антикриминальный Трибунал и Институт Человека, за каких-то шестнадцать лет своей активной деятельности существенно изменили к лучшему лицо мира.
При всем своем неприятии криминального мира, гангстеров и террористов всех мастей, против которых была направлена деятельность Антикриминального Трибунала, Джейн все-таки считала, что только официальные представители закона должны были выносить им обвинительный вердикт, а не какая-то пусть могущественная и благородная, но все же тайная организация. Вместе с тем её интересовали источники могущества этой организации и потому она решила особенно не возникать и прежде всего дождаться развязки.
