Кэролайн Черри - Подвальная станция
— Черт возьми, — сказал Джордан. До этого момента он едва произнес и пару слов, давая Джастину возможность изложить все по порядку. — Черт возьми, ты должен был рассказать мне о том, что происходит. Я же предупреждал тебя.
— Я не мог обратиться к тебе. Иначе все, что я сделал, выглядело бы как твои действия. Я не хотел оставлять следы.
— Ну, и как? Остались следы?
— Боюсь, что мои следы достаточно отчетливы. Но это только часть дела. Оттого я и остался здесь. У Ари явно есть кое-что в запасе. Она собирается использовать меня против тебя, так же как планировала использовать Гранта против меня. Но теперь он ей не нужен, так ведь?
— Ты совершенно прав, что он ей теперь не нужен! Боже мой, сынок…
— Но это не так уж плохо, — он нарочно говорил очень уверенно. — Я ввел ее в заблуждение. Я остался. Она сказала — она сказала, что все это может сработать следующим образом: ты получаешь свой перевод, как только построят комплекс, в знак ее доброй воли. Затем я отправляю отсюда к тебе Гранта под свою ответственность. Тем самым…
— Тем самым ты останешься здесь, где она сможет вытворять все, что ей взбредет в голову!
— Тем самым, — продолжил он спокойно, тщательно подбирая слова, — она будет знать, что я в ее распоряжении, и это будет сдерживать тебя, пока ее проекты не развернутся настолько, что их уже станет невозможно остановить. Да и военные не позволят тебе обратиться к широкой аудитории. Именно это ей и нужно. Она это и получит. Однако есть пределы ее возможностям — и потому все мы улетаем. В конце концов.
Долгое, долгое время Джордан молчал, затем поднял рюмку, отпил и поставил обратно.
Время шло, а он по-прежнему сидел молча.
— Я ни за что, ни за что не должен был брать Гранта, — произнес, наконец, Джордан, — если речь идет об отношениях с Ари. Я знал, что это произойдет. Черт побери, уже тогда я знал, что так и будет. Никогда, никогда не принимай одолжения от своих врагов.
— Тогда было слишком поздно, не так ли? — успокоил его Джастин. Прямота отца поразила его, слезы подступили к горлу, он разозлился. — Господи, но что мы могли сделать?
— Ты уверен, что с ним все в порядке?
— У меня не хватило духа попытаться выяснить. Я думаю, что Ари дала бы мне понять, если бы она что-нибудь знала. Я все устроил. Если по номеру, который я ему дал, никто сразу не ответит, у Крюгеров он будет в безопасности и, пока это не произойдет.
— Номер Мерильда?
Джастин кивнул.
— Господи, — Джордан откинул волосы назад и с отчаянием взглянул на него. — Сынок, Мерильд не справится с полицией.
— Ты всегда говорил — если что-нибудь произойдет… И ты всегда говорил, что он — друг Крюгеров. И Ари не собирается обращаться в полицию. Или предпринимать что-либо самостоятельно. Она сама сказала это. Все концы — у меня. Я думаю, что действительно все.
— Ты гораздо более уверен в себе, чем следовало бы, — резко возразил Джордан. — Мы точно не знаем, где находится Грант, у дверей Крюгеров уже может стоять полиция, Мерильда может не оказаться на месте — он ведь практикует по всему континенту.
— Ну, не мог же я звонить заранее, не так ли?
Лицо Джордана было красным. Он отпил еще вина, при этом в рюмке значительно поубавилось.
— Мерильд — адвокат. Он вынужден соблюдать этику.
— Но у него тоже есть друзья. Не так ли? Много друзей.
— Ему это не понравится.
— Но это так же, как если бы я сам обратился к нему, так? — внезапно он перешел в защиту, продолжал сражаться, отступая. — Грант ничем не отличается от меня. Мерильд знает это, так ведь? Где же этика, если выдать Гранта полиции?
— За тебя было бы гораздо легче нести ответственность. Если бы ты сообразил отправиться вместе с ним, ради Бога…
— Но он не наш! Он принадлежит лаборатории! Мое присутствие не сделало бы ситуацию законной.
— Но перед законом ты — несовершеннолетний, и существовали бы смягчающие обстоятельства — и ты выбрался бы отсюда…
— А они подали бы в суд, и понавешали бы Бог знает каких обвинений. Ведь так?
Джордан глубоко вздохнул и взглянул из-под бровей.
Он хотел, он отчаянно хотел, чтобы Джордан сказал «нет», что это неверно, что он что-то упустил. Тогда все становилось возможным.
Однако:
— Да, — тихо сказал Джордан, обращая в прах его надежды.
— Так что договорились, — сказал Джастин. — Не так ли? И тебе не надо ничего предпринимать, разве что соглашение окажется нарушенным. Я могу обратиться к тебе, если со стороны Ари возникнут неприятности. Можно?
— Как в тот раз? — возразил Джордан.
— Успешнее. Я обещаю тебе. Я обещаю. Хорошо?
Джордан надкусил свой бутерброд, оставляя вопрос без внимания. Ничего хорошего не было. Джастин знал это. Но так уж сложилось.
— Тебе не придется оставаться здесь до конца, когда я переведусь, — пообещал Джордан. — Я что-нибудь предприму.
— Только не уступай ни в чем.
— Я и так не уступлю ни в чем. Ари вовсе не побеждена. Тебе это следует лучше понять. Она не соблюдает приличий дольше, чем считает нужным. Доказательство — Грант. Поверь мне, сынок, она вполне способна перегрызть горло врагу, и хорошо бы, чтобы ты имел это в виду, когда тебе в следующий раз захочется поблефовать. И о тебе, и обо мне, и о ком бы то ни было она думает не более, чем об образцах в ее лабораториях, не более, чем о бедном девятилетнем эйзи здесь, на территории, у которого она стерла память и отправила на тяжелые работы, потому что он не получился, а ей, о Господи, ей понадобилось место! Или сложные случаи, в которых она не захотела разбираться, она даже не предлагала их моим сотрудникам, она и не собиралась повторно использовать этот генотип и в прошлом месяце запросто списала троих здоровых эйзи, объявив их помехой, потому что она не хотела тратить на них время, эксперимент с ними был закончен, а это все, что ей было нужно. Я не могу доказать это, так как у меня нет данных, но я знаю, что такое произошло. Вот с кем ты играешь в игры. Любая жизнь для нее ничто, лишь Бог может помочь ее лабораторным образцам, и ей наплевать на общественное мнение — вот до чего она дошла; она настолько ушла вперед, что никто не разберет ее записей, она ответственна только перед законом Союза, да и тот она держит в своем кармане — ей наплевать на все, и все мы у нее под микроскопом. — Джордан оттолкнул тарелку и с минуту смотрел на нее прежде, чем поднял глаза. — Сынок, не верь, что существует что-то, перед чем бы она остановилась. Такого не существует.
Он слушал. Он слушал очень внимательно. И слышал, как Ари говорит о несчастных случаях, которые так легко устроить в Резьюн.
Его часы показывали 20:30, когда он выключил душ, а затем решил включить снова… потому, что абсолютная тишина и пустота в квартире угнетали его.
