Павел Вежинов - «Если», 2001 № 08
Мы с Джеру немного отдохнули, проверили скафандры и изучили свои многочисленные раны. Затем, в очередной раз следуя указаниям СОД, отправились в сторону отсека, в котором убили призрака.
Мы выбрались из своего укрытия и поплыли вниз к прозрачному корпусу, стараясь держаться подальше от больших скоплений призраков, но не делая никаких попыток скрыть свое присутствие. Впрочем, в этом не было никакой необходимости. Призраки скоро узнают о нас и о том, что мы собираемся сделать.
Мы забили крюки в мягкий корпус, обвязались веревками и принялись разрезать ножами корпус.
Как только мы приступили к работе, вокруг нас начали собираться призраки. Они просто висели неподалеку, жутковатые безликие шары, словно парящие в потоках вакуумного бриза. Но когда я взглянул на дюжины искаженных отражений моего собственного худого лица, я вдруг почувствовал, что меня охватывает необъяснимая злоба. Может быть, вы представили семью, объединившуюся для того, чтобы защитить своих малышей? Мне все равно. Трудно избавиться от ненависти, которой учился всю жизнь. Я делал свою работу добровольно и без сожалений.
Джеру удалось первой проделать в корпусе отверстие, из которого, точно могучий фонтан, начал вырываться воздух. Детские оболочки затрепетали, они явно почувствовали неладное. Взрослые призраки столпились вокруг Джеру, напоминая громадные светящиеся шары.
Джеру посмотрела на меня и сказала:
— Не останавливайся, морячок.
— Есть.
Еще через пару минут я закончил. Давление воздуха начало падать и вскоре стало равно нулю, когда мы проделали дыру размером с дверь. Закрепив веревки, мы раздвинули края отверстия. Нам навстречу поднялось несколько последних ручейков пара, в которых сверкали крошечные льдинки.
Детеныши конвульсивно задергались. Еще малыши, они не могли выжить в неожиданно образовавшемся вакууме, который вообще-то является их средой обитания.
Серебристые оболочки, трепеща, по одной, вылетали из отверстия в крыше. Нам только и нужно было их схватить (совсем как простыню, которая развевается на ветру), проткнуть ножом и нанизать на веревку. Мы просто сидели и ждали, когда они появятся из дыры. Их оказалось очень много, несколько сотен, и нам пришлось потрудиться.
Я не ожидал, что взрослые призраки будут спокойно на это смотреть. Они, конечно, не агрессивны, но не до такой же степени. Так оно и вышло. Довольно скоро они собрались около меня, окружив кольцом из огромных серебристых шаров. Призраки обладают большой массой и довольно твердыми телами, имеющими вполне ощутимую инерцию. И если кому-нибудь из них захочется врезать тебе хорошенько, ты непременно это почувствуешь. Они пихали меня так сильно, что вскоре прижали к крыше. В какой-то момент меня попытались оторвать от веревки, и мне показалось, будто я сломал еще пару пальцев. Меня тошнило, кружилась голова, бросало в жар. С каждым разом мне становилось все труднее выпрямляться после их ударов. Я очень быстро терял силы; мне казалось, будто я вижу, как от моего тела отрываются крошечные молекулы… Призраков было так много!
И вдруг, когда я уже не ждал ничего хорошего, призраки отступили. Я увидел, что они собрались вокруг Джеру.
Она стояла на корпусе, надежно закрепив ноги веревками, и держала в обеих руках по ножу. Словно безумная, она отбивалась от призраков, не пытаясь больше нанизывать оболочки на веревку. Джеру крушила все, до чего могла дотянуться. Я видел, что одна ее рука вывернута под необычным углом, но она, ничего не замечая, продолжала размахивать ножами.
А призраки толпились вокруг нее, громадные серебристые шары пытались раздавить ее хрупкое тело. Джеру не сдавалась.
Она жертвовала собой, чтобы спасти меня — так погибла капитан Тейд, помогая Пэлу. Мой долг довести их дело до конца.
Все новые и новые оболочки вылетали из дыры в крыше, а я протыкал их и нанизывал на веревку.
В конце концов не осталось ни одной.
Я посмотрел наверх и сморгнул — пот заливал глаза. Несколько оболочек кувыркалось внутри кокона, но мне было до них не достать. Остальные и вовсе держались с противоположной стороны, и я решил, что преследовать их не имеет смысла. Того, что я успел собрать, должно хватить.
Я осторожно двинулся обратно сквозь переплетение тросов, туда, где осталась наша разбитая шлюпка — там, как я надеялся, должен был ждать меня Пэл.
Я бросил последний взгляд назад, зная, что ничем не могу помочь Джеру. Призраки все еще теснились возле разорванной крыши кокона. А где-то рядом продолжало сражаться то, что осталось от комиссара, представителя Комитета исторической правды.
Я почувствовал неотвратимое желание вернуться к ней. Человек не должен умирать в одиночку. Но я знал, что должен уйти и завершить нашу миссию, чтобы ее жертва не оказалась напрасной.
И я покинул поле боя.
Мы с Пэлом закончили работу на внешней части корпуса корабля призраков.
Отделить оболочки от тел оказалось нетрудно, как и говорила Джеру. Связать их в единое целое при нулевой постоянной Планка также было совсем просто — достаточно приложить одну оболочку к другой и провести по ним большим пальцем. Я сшивал их таким образом, постепенно получая полотнище паруса, а Пэл делал из веревок такелаж, который монтировал на одной из уцелевших панелей нашей шлюпки. Он действовал быстро и эффективно: ведь Пэл родился в мире, где все увлекались полетами под звездными парусами.
Мы работали несколько часов.
Я старался не обращать внимания на растущую в конечностях и суставах боль, на навалившуюся усталость и немеющие руки. Ужасно ныли несросшиеся кости левой руки и сломанные пальцы. Мы не говорили о постороннем — только о поставленной перед собой задаче. Пэл не спросил о Джеру; казалось, он заранее знал, какая ее ждала судьба.
Призраки нам не мешали.
Я старался не думать о том, какие чувства испытывают призраки, какие отчаянные споры идут между ними. Я хотел только одного: завершить нашу миссию. А мои силы были на исходе еще до того, как я вернулся к Пэлу. Однако я продолжал работать, забыв об усталости и боли, представляя себе лишь каждый следующий шаг.
Я удивился, когда выяснилось, что мы закончили.
Мы сделали парус шириной в сотню метров, сшитый из множества оболочек юных призраков. По форме он напоминал круг и крепился дюжиной прочных веревок к стойкам уцелевшей панели шлюпки. Мы подняли парус, и по его мерцающей поверхности побежали слабые волны.
Пэл показал мне, как им управлять.
— Потяни за эту веревку… или за эту… — Огромный лоскутный парус беспрекословно повиновался его командам. — Я постарался упростить управление, чтобы тебе не пришлось менять галсы. Лодка будет Просто скользить — надеюсь, она долетит до границы крепости. Если тебе понадобится спустить парус, перережь веревки.
