Автор неизвестен - Повести: "Солнечная константа", " Песчаная смерть", "Болото вверх тормашками"
Барнс взобрался вслед за ним.
Они закрыл дверцу шлюза изнутри, завинтил винт и нажал кнопку.
— Простите, сэр, но я обязан доставить вас вниз.
— Для спуска готовы, — доложил он в микрофон.
Индикатор на панели управления мигнул. Стрелка отклонилась от нулевой отметки совсем чуть-чуть. Она остановилась, медленно поползли секунды. Загорелся зеленый свет. Молодой офицер сказал:
— Держитесь крепче!
Стрелка рванулась на четверть круга вперед и начала медленно опускаться вниз. Из отсека начал откачиваться воздух. Наконец на панели зажегся новый индикатор.
— Мы готовы для выхода, — сообщил молодой офицер.
Створки отсека со щелчком разошлись. Показались звезды. Бордману их расположение было незнакомо, несмотря на то что он прихватил с собой атлас Сетона и Дониса и полсотни других книг, помогающих определить точную позицию Штаб-квартиры Сектора Колониального Надзора этой части галактики на Канне-3.
Шлюпка выплыла из корабля и внезапно, как бывает обычно у подобных полей, гравитационное поле корабля прекратило свое действие.
Корабль Надзора все больше удалялся от них все еще видимый в иллюминаторы шлюпки. Он внезапно увеличил ход, потому что шлюпку вращало и крутило, когда она попадала во встречные потоки. Корабль стал маленьким и исчез. Лодка повисла в пустоте, медленно поворачиваясь. Солнце Канна появилось в поле зрения. Оно было слишком большим в сравнении с солнцами земного типа и в его короне почти не было протуберанцев и потоков плазмы столь характерных для подобных солнц. Но даже на третьей орбите оно давало лишь десятую долю оптимального климата, эквивалентного климату Земли на близлежащей планете.
Скоро показалась и сама планета, по мере того, как корабль продолжал поворачиваться. Она была голубой. Более чем девяносто процентов поверхности составляла вода, а большая часть твердой земной поверхности находилась под толстыми шапками полярных ледников. Она была выбрана в качестве Штаб-квартиры Сектора из-за невозможности разместить на ней многочисленное население, которое могло лишить Колониальный Надзор остатков земли, необходимых для складов Надзора и резервных устройств и приспособлений.
Бордман смотрел на планету задумчиво. Шлюпка находилась от планеты в положенных двух планетарных диаметрах, дистанции на которой любое чудно прибывает к любой планете на своем пути. Бордман отлично видел верхнюю ледяную шапку и расположенное ниже море, и линию тени. Один штормовой циклон начал образовываться на ночной стороне планеты на краю мощной системы облаков, опоясавших экватор. Бордман пытался высмотреть Штаб-квартиру. Она была расположена на острове приблизительно на сорока пяти градусах широты приблизительно в том месте, куда дрейфовала шлюпка. Но он не мог найти его. Здесь был единственный остров который мог привлечь к себе внимание, но он был не слишком велик.
Ничего не происходило. Ракеты лодки молчали. Молодой офицер сидел тихо, смотря на расположенные перед ним приборы. Он казалось, ждал, пока что-то произойдет.
Стрелка дернулась и поползла вверх. Это был индикатор наружного поля. Где-то какое-то поле, сейчас пересекало то пространство космоса, где дрейфовала шлюпка.
— Гм, — сказал Бордман. — Вы ждете указаний?
— Да, сэр, — ответил молодой человек. — Мне было приказано не приземляться, если Я не получу инструкций с земли. Но я их не получаю, не знаю почему, сэр.
Бордман заметил:
— Одно из самых моих кошмарных переживаний связано как раз со шлюпкой, подобной этой. Я ждал приказов, но приказов не было. И я действовал, как полагается по; прикусил нижнюю губу и все такое прочее. Но я попал в серьезное затруднение когда сообразил что может быть по собственной вине не получаю ничьих указаний.
Молодой офицер быстро глянул на прибор, который он до сих пор игнорировал. И затем сказал с облегчением:
— Но на этот раз все по другому, сэр. Связь в полном порядке.
Бордман сказал:
— А вам не кажется, что они обращаются с вами просто не сменив волны? Ведь они говорили с кораблем, как вы знаете.
— Я попробую, сэр.
Молодой человек потянулся вперед и включил поисковый усилитель к передатчику. Обычно использовались разные волны для корабля и поверхности и поверхности и посадочной шлюпки. Мощный звук ворвался в кабину шлюпки. Молодой человек проворно уменьшил звук и слова стали ясно различимы.
— …Дьявол бы вас побрал, что с вами такое? Прием.
Офицер сглотнул. Бордман сказал спокойно:
— Раз он обращается к вам, ответьте всего лишь «простите, сэр».
— Простите, — с-с-сэр, — сказал Барнс в микрофон.
— Простить? — рявкнул голос с земли. — Я вызываю вас уже пять минут! Ваш шкипер все это слышал! Я буду…
Бордман включил стоящий перед ним микрофон.
— Мое имя Бордман, — заявил он. — Я жду инструкций для приземления. Мой пилот ждал связи с вами на обычных частотах, как это происходит обычно. Вы связались с нами по нестандартному каналу. И наконец…
Наступила гнетущая тишина. Затем говоривший пробормотал свои извинения. Бордман слабо улыбнулся юному Барнсу.
— Все в порядке. Считайте что все забыто. Только постарайтесь дать моему пилоту как можно более полные указания.
Голос сказал со странной формальностью в голосе:
— Вы будете опущены на поверхность с помощью посадочной ловушки. Посадки ракет своим ходом запрещены лично Главой Сектора, сэр. А с помощью посадочной ловушки мы сейчас сажаем другую шлюпку, сэр. Старший офицер Вернер сейчас совершает посадку. Его корабль находиться в двух диаметрах и у нас отнимет около часа, чтобы принять вас без особого дискомфорта.
— Тогда будем ждать, — сказал Бордман. — Гм. Свяжитесь с нами снова прежде чем вы начнете отслеживать нас посадочным лучом. И может быть в следующий раз вы свяжитесь с нами на положенной частоте, а?
Голос ответил печально:
— Да, сэр. Непременно, сэр.
Дрейф совсем замедлился. Юный Барнс сказал с благодарностью в голосе:
— Благодарю, сэр! В аду нет столько ярости, сколько у старшего офицера, который сам совершил ошибку и не хочет в ней признаться! Он оторвал бы мне хвост за свой проступок, сэр, и это могло бы закончиться печально! — затем он замолчал. И сказал колеблясь: — Но… прошу прощения, сэр. Что будем делать в данной ситуации?
— У нас есть целый час, чтобы нечто придумать, — сказал Бордман.
Внутренне, Бордман был обеспокоен. В его памяти было всего несколько случаев когда даже один Старший офицер был вызван в Штаб-квартиру Сектора. Межзвездные расстояния оставались прежними и каждый действовал в своем участке размеров приблизительно в тридцать световых лет. Вызвать хотя бы одного человека означало, что все это пространство на долгие месяцы останется без управления. Но вызвать двоих? Причем Вернера!
