Юрий Ижевчанин - Красное солнце
А на астероиде все развивалось по инерции. Индустриальная группа пыталась разработать еще некоторые новые технологии и улучшить старые.
— Что-то у меня голова сегодня болит, — сказал во время одного из таких экспериментов Тунг Чи, который, как и все минералоги, геологи и энергетики, работал в индустриальном отсеке, когда не было экспедиций на другие астероиды.
— И у меня тоже. Новый сплав какой-то отвратительный. Давай вынесем его в большую пещеру, пусть проветрится, — поддержал Эрнан де ла Вега.
Видимо, на наших экспериментаторов, работавших в защитных масках, подействовала головная боль. Они тупо вынесли образцы нового свежеполученного сплава наружу, заперли лабораторию, а сами отправились мыться и спать, чуть не забыв снять маски. Только когда дети над ними стали смеяться, они поняли, в чем дело, и открыли свои лица. Хорошо, что в большой пещере стоял датчик вредных газов. Выяснилось, что металлурги чуть не отравили пол-астероида цианом. Так что, когда они вылезли из душа и пристегнулись к своим постелям, их грубо вытряхнули из постелей и как следует отматерили.
А остальные вяло занимались самообслуживанием, уходом за посевами, охотой на крыс и собак в дальних пещерах. Посмотрев на все это, хет Дален с грустью сказал капитану во время подготовки очередного разведочного полета к астероидам:
— Пещерные люди на Земле по крайней мере глаза к небу подняли, календари создали и на костях мамонтов первые счетные машины вырезали. А эти троглодиты только в экраны уткнулись и старые шоу пережевывают.
— Ну почему же так сурово? — язвительно опроверг капитан. — Некоторые до сих пор Вселенную завоевывают. А кое-кто и средневековую Землю.
— 4г13 Земелька. Первый суд
Ливень! Во время урагана не осмеливались открывать двери, а как только ветер стал стихать, колонисты бросились под струи дождя. Это была радостная дикарская пляска с выкриками, смехом и песнями.
Уже через несколько минут биологи бросились смотреть, как перенесли ураган животные и растения. Морские свинки, оставленные на улице, в большинстве погибли. Выжившие выглядели больными. Мышей погибло меньше, но больными они также выглядели, от загона шел дурной запах. Посевы ячменя, гороха и сои тоже большей частью пропали. На месте ручья сейчас текла довольно большая река. Родника не было видно.
Кактусы выжили вновь. Биологи с нетерпением ожидали на них цветка, чтобы размножить еще одно земное растение. А вот орхидея погибла.
Консул Софья и Бойко сразу же сориентировались. Ливень не являлся препятствием для флаера. Бойко постарался облететь все окрестности лагеря и зафиксировать разливы и временные реки. Космометеорологи посмотрели базы данных и предсказали, что подобный потоп обычно происходит на Калахари примерно раз в десять лет. В другое же время сильные дожди исключительно редки. Заметим, кстати, что Земелька полностью перешла на свой счет времени, и мы будем теперь говорить сутки или год без уточнения: местные.
По этой причине Бойко Митич немедленно стал летать, фотографируя все местности вокруг, чтобы определить места, которые не заливает даже в наводнение. Эту же информацию затребовали и с метеоспутников.
Крапива, конечно же, выжила. Горькие на вкус ящерки бегали под дождем как ни в чем не бывало. Вот они, судя по всему, заранее убрались на возвышенные места, почуяв непогоду. Местные безвкусные папоротнички выжили по другой причине: они уже росли везде. Чувствовалось, что колонистам скоро придется переходить в значительной степени на местное питание.
Колонисты набрали хлореллы из баков, которые были снаружи, и сварили себе суп из хлореллы, сдобрив его мясом ящерок. Результат был катастрофический. У всех заболели животы. А морские свинки перемерли. Люди, правда, оправились за день, израсходовав немало невосполнимого запаса имперских лекарств, да и четверть мышей осталась жива (хоть на них лекарств и не тратили). Кстати, Мдлака и ребенок-идиот Владислав, сын оставшейся на Убежище, но стерилизованной, Ядвиги Осиньской, наотрез отказались есть суп и что-то мычали, показывая на бачки с хлореллой.
— Эти проклятые ящерки несъедобны! — заявил Диогу. — И противные на вкус, и в кишечнике революцию поднимают.
— Надо исследовать, в чем дело, — успокоила его Анита. — Сейчас все проверим.
Биологи сразу определили в наружных баках с хлореллой наличие местных водорослей и грибов, ранее там не встречавшихся. Видимо, они были принесены ураганом из влажных мест и быстро размножились в питательной среде. Эти организмы были переданы в генетическую лабораторию для исследования возможности их модифицировать хотя бы до безвредных с тем, чтобы соответствующая экологическая ниша уже была занята при следующем их заносе. Да заодно и получить местную съедобную добавку к осточертевшей хлорелле было заманчиво. Вкус хлореллы вроде бы даже улучшился от местных растений.
Бак с хлореллой хотели было вылить и тщательно вымыть перед новой загрузкой, Но теперь биологи и экологи попросили разрешения на эксперимент. Мини-погрузчик отвез бак в одну из лабораторий, оттуда убрали все лишнее, установили автоподачу еды и выпустили туда лабораторных крыс.
К вечеру животы у людей успокоились, и они начали собирать папоротнички. Новые дети вовсю хватали также немодифицированные растения, а потом плакали от того, что болели руки, губы и глаза, которые они терли грязными руками, отчего те болели еще больше. Словом, возни с ними было очень много, и лекарства тоже летели.
И тут случилось событие, которое стало первым переломом в жизни колонии. Бьёрн, сын Фриды Биршерны, желая построить запруду на ручье, сломал ограду вокруг кактусов, безжалостно выдрал их, бросил в воду и побежал за ними, весело смеясь. Жанна Сенгор в ужасе перед непоправимым ущербом, причинённым озорником, вырвала крапиву, догнала его и выпорола. Фрида как зайчиха, защищающая своего детеныша (что намного страшнее волчицы, обычно скрывающейся в таких случаях), бросилась на Жанну и стала выдирать у нее волосы. Все собрались вокруг Фриды и стали произносить заклинание: "Очень стыдно нападать." Но Фрида не останавливалась. Тогда четверо мужчин взяли ее за руки и за ноги и оттащили от избитой Жанны. Жанна на самом деле прекрасно владела приемами рукопашного боя, потому что служила с Службе безопасности, но предпочла удержаться, чтобы не показывать примера детям. Смахнув с лица кровь, она подошла к Фриде и проимитировала несколько безжалостных и калечащих ударов.
— Если бы я не думала о наших детях, которым нельзя показывать примера агрессии человека против человека, я бы тебя сразу же уложила, дурочка! — холодно-ласково сказала она.
