Михаил Воронов - Братки
Потапов, видя колебания Валерии, взял ее руку в свою и твердым голосом произнес:
- Лера, вы должны мне назвать этого человека, я не могу вести бой с тенью, мы проиграем оба - и вы и я.
- Это Альберт Дадамян, - собравшись с духом, ответила Валерия, именно его больше всего опасался Дмитрий, и именно он угрожал нам.
Валерия кивнула на бандитов и сказала:
- Эти сволочи между собой называют его "папой".
- Дура ты, - неожиданно протянул меланхоличным голосом Антон Грибанов, почти не глядя на Стрижакову, - лучше бы ты молчала, меньше было бы проблем.
Титов ударил его по лицу рукояткой пистолета. Антон, схватившись за лицо, откинулся на спинку дивана.
- Заткнись, скотина, - произнес Титов, - тебе слова не давали.
В этот момент в кабинет не спеша вошел Горчаков. Он снял с головы фуражку и, вытерев платком пот со лба, сказал:
- Ну давайте рассказывайте, ребята, что у вас тут произошло.
Потапов коротко изложил ему суть дела. Горчаков, выслушав Потапова, взглянул на Грибановых и со вздохом произнес:
- Ну ладно, дело ясное, захват заложника, вымогательство, незаконное хранение оружия, будем брать.
Горчаков выглянул в коридор и крикнул одному из своих подчиненных:
- Петренко, зови сюда пэпээсников и вызывай "воронок", здесь есть кого грузить! - Он посмотрел на Потапова и произнес:
- Вам надо тоже проехать с нами, необходимо взять показания у потерпевшей, а также ваши показания.
Если все пойдет нормально, мы этих ребят надолго засадим.
В следующий момент в коридоре послышался какой-то шум и в кабинет вошел, к удивлению всех присутствующих, подполковник Левченко из отдела по борьбе с организованной преступностью.
Он посмотрел на Горчакова и спросил:
- Что случилось, майор? Нам тут позвонили из администрации клуба и сказали, что на втором этаже клуба происходит бандитская разборка со стрельбой.
Следом за Левченко в кабинет ввалились несколько одетых в камуфляж автоматчиков, лица которых были скрыты масками.
- Да все нормально, подполковник, - произнес Горчаков, - мы уже разобрались. Сейчас везем эту братву, - он кивнул на Грибановых, - к нам в "криминалку" и оформляем по всем статьям.
Левченко бросил хмурый взгляд на Титова с Пастуховым.
- А эти что здесь делают?
- Да разобрались мы во всем, не беспокойся, подполковник.
- Ни в чем мы не разобрались, - вскричал вдруг Грибанов и, вскочив, обратился к Левченко:
- Это они на нас напали, угрожали оружием, избивали, вот видите, у меня ссадина на скуле.
Левченко также хмуро посмотрел на Грибановых и, помолчав, произнес:
- Так, в общем, их всех надо вязать!
Отвезем их в отдел и там разберемся, кто на кого напал.
- Подожди, Левченко, - Горчаков удивленно взглянул на своего коллегу, - не гони волну, я же тебе сказал, что во всем разобрался. Ты что, мне не веришь?
Обоповец с грустью усмехнулся и произнес:
- Я никому не верю.
Левченко кивнул своим людям, те обезоружили Титова и Пастухова и вывели всех из кабинета.
Глава 7
Илья Монин во сне вскрикнул и, вскочив, сел на кровати. Его рука почти автоматически выхватила из-под подушки пистолет, а большой палец также рефлекторно снял его с предохранителя.
Несколько секунд Илья сидел, тупо уставившись перед собой в пространство, на лбу у него выступила испарина.
Наконец, окончательно проснувшись, он устало вздохнул. Кисть правой руки, державшая пистолет, немного расслабилась.
- Черт, - выругался Монин, - опять этот дурацкий сон.
Он повернул голову и посмотрел на лежащую рядом с ним Надю - она не спала. Голова ее лежала на подушке, и она молча наблюдала за Ильей.
- Что, испугал я тебя? - спросил он у девушки.
- Нет, я привыкла, - ответила Надежда, - в последнее время ты часто так просыпаешься. Что тебе приснилось на этот раз?
- Все тот же дурацкий сон, - хмуро ответил Монин. - Он снится мне последнее время постоянно. Как будто я сижу на точке и жду очередного клиента весь в напряжении, готовый в любой момент выстрелить. И вот, когда этот клиент наконец появляется, я беру его в перекрестье прицела, веду несколько шагов и, когда я уже готов спустить курок, вдруг слышу за спиной какой-то скрип или шорох и явственно ощущаю, что там, сзади меня, кто-то находится.
Я оборачиваюсь, но там никого нет...
- Ты просто сильно устал, - произнесла Надя, она протянула к нему тонкую белокожую руку и добавила:
- Иди ко мне.., ложись...
Монин улыбнулся, поставил пистолет на предохранитель и, положив его под подушку, лег рядом с девушкой.
Они лежали, повернувшись друг к другу.
- Скажи, только честно, ты устала жить со мной? Тебе, наверно, это тяжело дается? - спросил Надю Илья.
- Нет, - твердо сказала она, - мне нравится быть с тобой, хотя это действительно тяжело дается.
Она помолчала, затем продолжила:
- Каждая женщина выбирает себе мужчину сама. У каждой из нас есть свой идеал. Недавно я поняла, что мой идеал - это ты... Ты сильный и мужественный, ты всегда начеку и всегда готов защитить себя и своих друзей. Я никогда не видела, чтобы ты предавался унынию. Но ты живешь опасной жизнью, и это не может не сказаться на тебе и на твоей психике. Тебе надо больше отдыхать. Мы почти никогда не отдыхали с тобой вместе.
Илья улыбнулся и, обняв Надю, прижал ее к себе.
- Не волнуйся, у нас все будет, и очень скоро, осталось сделать еще несколько дел, и мы с братвой добьемся многого из того, что хотели. И тогда мы с тобой уедем в круиз, может быть, даже кругосветный... Не волнуйся, денег у нас хватит, у нас будет много денег.
- У нас и сейчас есть деньги, - произнесла Надя.
Илья снисходительно улыбнулся.
- Это разве деньги, глупышка, это копейки по сравнению с тем, сколько у нас их будет.
Неожиданно Надя спросила:
- А сколько тебе надо денег, чтобы ты остановился? Мы ведь можем жить совсем другой жизнью.
Реакция Ильи была довольно прохладной - он отстранился от Нади и лег на спину.
- Выйти из этого дела, Наденька, мне никто не даст, - холодно проговорил он, - это поезд, из которого можно выпрыгнуть только на ходу, рискуя сломать себе шею.
Надя ласково положила руку ему на грудь. От этого жеста Монин смягчился и снова заговорил:
- Да и не хочу я никуда уходить, я профессионал, и меня в этом деле уважают и боятся. Я знаю, я точно знаю, что боятся, - с энтузиазмом добавил он. - А те, кто не уважает, долго не живут.
- Скажи, а тебе хоть когда-нибудь бывает их жалко, я имею в виду...
Надя не договорила, Монин и так понял, о чем она хотела спросить.
- Никогда, - холодно ответил он, - с этим чувством в моей профессии делать нечего... Да и кого жалеть, этих козлов, которые поделили все вокруг нас, захватив себе все лакомые кусочки большого пирога и живут себе в довольстве, желая, чтобы мы всю жизнь питались оставшимися крохами? Нет, никого из них мне не жалко, я их валю и буду валить дальше.
