Бьерг Ниберг - Возвращение Конана
- Кто сказал, что я не король, старик? Я не просто король, а король самого могущественного государства на Западе - Аквилонии. Я задушу тирана на его троне вот этими руками. Я силен - я убил недавно двух мечников Ях Чанга и чудовище ада. Чем я не соответствую пророчеству?
Старик некоторое время недоверчиво смотрел на него.
- Это верно, Конан? Ты - король? Ну, что же... Моя возлюбленная жена сказала, что освобождение наступит через двадцать лет после нашего изгнания. Хвала богам! Мы устроим пир и жертвоприношение этой ночью. Завтра мы встанем под твою команду. Ты поведешь нас!
Конан рассмеялся:
- Не так быстро, мой друг! Надо осмотреться. Я не собираюсь бросаться в пасть этого мерзавца наобум. Боги помогают тем, у кого есть разум и терпение. Мы должны разработать наш план с большой осторожностью.
Его голос потонул в радостных криках толпы, собравшейся вокруг хижины Канг Лун-дзе. Конан с внезапной серьезностью принял скромное поклонение этого народа, единственной надеждой которого он явился.
Изгнанники держали совет. Атмосфера в бамбуковой хижине стояла напряженная. Конан сидел, развалясь на циновке с кубком вина в руке; его умные голубые глаза изучали новых союзников. Воздух был наполнен ароматом лотоса.
- Войти в замок довольно тяжело, - сказал высокий скуластый мужчина, чье лицо было обезображено шрамом, шедшим от брови. - Проклятые мечники день и ночь охраняют входы и выходы. И потом - сверхъестественная сила самого колдуна... Наши люди не вооружены, и прямая атака на прекрасно укрепленную цитадель окончится разгромом.
- Ты прав, Ленг Чи, - сказал старый Канг Сюн. - К успеху могут привести лишь хитрость и обман. Я знаю только один способ, который и нужно использовать. На этой неделе Ях Чанг отмечает ежегодный праздник в честь захвата Пакчанга. Кульминацией праздника является танец львов. Этим ритуалом Ях Чанг отдает дань древним традициям. Большие ворота будут открыты, и публика займет места внутри двора. Но как использовать этот момент, я не могу сказать. Король Конан - белокожий, и, кроме того, он выше всех людей, так что будет весьма трудно замаскировать его. Может быть, спрятать его в ящике?
Грубый голос Конана прервал его речь:
- Ни за что, мой друг! Лежать без движения в гробу, б-р-р! Но этот танец львов навел меня на одну мысль. Танцующие, вероятно, одеты в маски львов. Я могу затесаться в их толпу и проскользнуть, в конце концов, в замок. Дальше я знаю, что делать. Единственное затруднение - костюм и маска.
- Судьба предопределила наш путь, - воскликнул старик. - Из соседней деревни люди пойдут на праздник, мы одолжим у них ритуальную маску. То, что ты сейчас предложил, весьма заманчиво. У тебя действительно есть шанс проскользнуть в замок в конце праздника, потому что среди перепившихся людей часто возникает неразбериха. В это время мы сумеем, вероятно, поднять бунт. И тогда меченосцы узурпатора будут весьма удивлены, встретив людей с оружием в руках. Я думаю, что мы сможем устроить Ях Чангу необыкновенно веселый пир!
- Но это еще не все, - сказал Ленг Чи. - Сколько мы имеем воинов? У Ях Чанга две сотни солдат личной охраны, рядом его регулярные войска. Они моментально придут в действие, услышав шум битвы.
- И еще мы плохо вооружены, - сказал другой кхитаец. - А войска узурпатора покрыты броней, точно раки из озера Хо.
Спор затянулся. Заговорщики никак не могли принять решение. Внезапно Конан спросил:
- Вчера, князь Канг, вы говорили о группе западных наемников, захваченных Ях Чангом. Что с ними?
Старик ответил:
- В месяце Хог их группа в количестве пятидесяти человек пришла с Запада. Они говорили, кажется, что служат королю Турана, но, возмущенные тяжелой службой, дезертировали и пошли искать счастья на Восток, в Кхитай.
Ленг Чи продолжил рассказ:
- Они прошли в нескольких километрах к северу, через деревню Шелум. Их встретили с почетом, потому что они уничтожили банду грабителей, а сами вели себя мирно, не совершая грабежей и насилий. Поэтому жители деревни предостерегали их о Ях Чанге, но они не послушались и отправились в Пакчанг. Мы слышали, что они хотели поступить на службу к Ях Чангу. Он с притворной благосклонностью принял их, дал в их честь пир, во время которого отрубил голову командиру, а остальных заключил в подземелье.
- Почему он сделал это? - спросил Конан.
- Кажется, он хочет принести их в жертву во время великого подношения дьявольским силам.
- Что с ними сейчас?
- Они до сих пор ждут своей участи в подземной темнице.
- Откуда вы знаете все это?
- Любовница одного из телохранителей Ях Чанга убежала в Шелум, и от нее эта история стала известна нам.
- Князь Канг, - сказал Конан. - Расскажите-ка мне о вашем дворце, чтобы я не запутался.
Канг Сюн стал чертить линии на земляном полу хижины.
- Я не знаю, возможно, узурпатор перестроил внутренние помещения, но так было в мои дни. Здесь располагались главные ворота, дальше приемный зал...
Через несколько часов были выработаны последние детали плана. Канг Сюн поднял золотой бокал, наполненный янтарной жидкостью, и звенящим голосом провозгласил тост:
- За будущую славу великого Пакчанга, и пусть нога мстителя раздавит голову кровожадной гадине!
В ответ раздались восторженные крики. Конан поднял бокал вместе со всеми. Варвар испытывал легкое головокружение от сознания, что он почти достиг своей цели.
Пыль поднималась душными облаками по дороге, ведущей в Пакчанг. Сотни кхитайцев в голубых и коричневых одеждах спешили в город. Солнце сверкало на массивных беломраморных стенах Пакчанга. В воде, заполнявшей ров, отражались белые стены, коричневые холмы и голубое небо, и только стаи плавающих уток взмахами крыльев нарушали эту картину. Из-за стен виднелись многочисленные пагоды Пакчанга с их многоярусными крышами, покрытыми различных цветов глазированной черепицей, и углами, украшенными золотым орнаментом. Золотые львы и драконы увенчивали зубчатые углы больших ворот. Запыленные толпы крестьян стекались к главным воротам: большинство шли пешком, некоторые ехали на ослах. Солдаты Ях Чанга, опираясь на алебарды, следили за порядком. Там и здесь мелькали люди в церемониальных костюмах. Танцующий лев из Шелума выглядел особенно блестяще. Золотая маска сияла на солнце, которое отражалось в выпуклых глазах и свисающем языке царя зверей. Человек, скрывавшийся под маской, был необычайного роста и возвышался над головами самых высоких кхитайцев. Внутри города по извилистым улицам люди направлялись во дворец. Конан следил за происходящим через отверстия в львиной маске, морщась от едкого запаха кхитайского города и от звуков, резавших его слух. Грохот гонга, звон и топот наполняли воздух.
